— Свяжите его, — приказал я, кивнув на мертвое тело Ракшана, плавающее в луже крови. — Веревки в углу.
Никер тут же достал веревки, заранее припрятанные для Ракшана за небольшим шкафом. Никто не стал возражать мне, указывать на то, что глупо связывать покойника. Наоборот, Алессандро со всем рвением принялся заламывать руки мертвому телу и опутывать прочными петлями ноги. Все поняли, что я опасаюсь еще каких-то сюрпризов, кроме неизвестно откуда взявшейся силы.
— Антуан, приведи Туссеана, — распорядился я. — Никому ничего по пути не говори, в беседы ни с кем не вступай, Туссеану ничего не объясняй. Просто приведи его немедленно. Скажи, что это мой приказ.
Подсотник понимающе кивнул и вышел, плотно закрыв за собой дверь.
Я молчал, думал и ждал мага. Молчали и остальные. Только Никер нервно ходил по комнате туда-сюда. Он, наверное, тоже догадался.
Вскоре Туссеан прибыл. Потрепанный красный домашний халат болтался на нем бесформенной тряпкой. Создавалось впечатление, что маг только проснулся и оделся на скорую руку.
— Что здесь случилось? — прогудел Туссеан, осторожно обходя лужу крови. — Что с Ракшаном?
— Вы ведь сильны в медицине, Туссеан, — обратился я к магу. — В анатомии там, во всех этих делах.
— Да, господин граф, — Туссеан важно кивнул большой седой бородой.
— Тогда не мне вам объяснять, что нужно делать. Проведите вскрытие по всем правилам, как вас учили в университете. Все органы сохраните и складывайте в банки со спиртом или что лучше подойдет.
— Что мне искать, господин граф? Если делать подробное вскрытие, то всегда полезно знать наперед, что ищешь, — веско сказал Туссеан.
— Ищите отличия, — я устало сел за стол.
— Какие отличия?
— Голема от человека. Я подозреваю, что наш Ракшан — голем.
Если бы я вдруг выпустил изо рта пламя и превратился бы в дракона, это возымело бы сходный эффект с моими словами.
— Как?! — воскликнул Рупрехт.
— Это невозможно, господин граф! — вскричал Антуан.
— Э-э-э… — протянул Туссеан и почему-то замолчал.
— Н-да, — произнес Никер. — Если это так, то у нас большие неприятности…
Лишь Алессандро молча подошел к трупу и заглянул ему в лицо.
Я знал, что Никер понимает ход моих мыслей. Эти агенты деймолитов никогда не обнаруживали себя. За столько лет ни разу! А ведь организация очень большая, она раскинула свои щупальца по всем странам. Как ей удалось сохранять тайну? Почему никто из шпионов не признался, не покаялся хотя бы на смертном одре? Этот вопрос я задавал Виолетте, но девушка, конечно, не ответила. Теперь же, когда Ракшан в ходе боя обрел вдруг большую физическую силу и покончил с собой, это сподвигло меня на догадку. Деймолиты не вербовали, а создавали. Создавали людей-големов, неотличимых от настоящих. Или, возможно, почти неотличимых. И эти големы не принадлежали к классу болтунов.
— Я требую хранить произошедшее в тайне, — сказал я всем присутствующим. — Будете говорить, что Ракшан отбыл в дальний замок по моему поручению. Название замка вы не знаете. Тело Ракшана заверните во что-нибудь, в ковер, например, и отнесите в подвал.
Когда все было сделано, я сам спустился вниз, чтобы поговорить с дядюшкой Вилли. Он был так же удивлен, как и я. Нет, конечно, дядюшка верил, что деймолиты могут создавать големов, похожих на людей, но не в таких же количествах, чтобы сформировать из них целую организацию, тайно живущую в людском мире!
— Я не могу понять, голем это или нет, — сказал Вилли. — Будь Ракшан жив, я бы посмотрел на него поближе, и все стало бы ясно, но что мне делать с трупом? Пусть Туссеан разберет его и взглянет, вдруг чего найдет.
И после того, как дядюшка скрылся в глубине подвалов, я позвал Туссеана, чтобы он занялся телом Ракшана. Маг подошел к делу основательно и принялся изучать все, что можно. Мне это зрелище не понравилось, и я дожидался результатов в своем кабинете, обсуждая с Никером варианты наших будущих действий.
— Если Ракшан — обычный человек, — говорил Никер, — то почему он покончил с собой? Да еще таким кровавым образом? Чтобы наверняка умереть? Этих шпионов специально учат таким штукам? И где их учат?
Я пожал плечами. Меня эти вопросы тоже интересовали, и я бы дорого заплатил за ответы.
— Тогда нам будет трудно взять другого шпиона живым, — продолжал Никер. — Но все равно придется это сделать, чтобы разузнать как можно больше о них. Мы не можем собирать армию против деймолитов, пока не избавимся от всех шпионов! Иначе мы проиграем.
Теперь я кивнул. Мой друг излагал сущую истину.
— А если Ракшан — голем, то наши дела совсем плохи. От големов мы ничего не добьемся, даже под пыткой.
Когда взошла полная луна, чтобы посветить в окна тусклым желтоватым светом, Туссеан прибыл с результатами.
— Господин граф, — маг устало уселся за стол напротив нас с Никером, — я закончил и вот что нашел. О мозге Ракшана ничего сказать не могу. Может, это энцеф, а может, и нет. Энцеф легко замаскировать под мозг, если есть желание. Мышцы Ракшана невелики, но очень сильны. Я рассек их вплоть до мельчайших волокон. Такие мышцы больше подходят крупной обезьяне. Сердце мощное, но без особенностей, впрочем, как печень, селезенка и кишечник. Они отличаются от органов среднего человека, но не могу сказать, что отличия велики. Самое главное — половая система. Она редуцирована и, как подозреваю, не вполне функциональна. А почки…
— Подождите, — прервал я мага. — Подробный доклад — это, конечно, хорошо, но всему свое время. Вы скажите лишь одно: по вашему мнению, Ракшан — человек или голем?
Туссеан поерзал с сумрачным выражением лица из-за того, что я прервал такую замечательную речь.
— Господин граф, на первый поверхностный взгляд, Ракшан — человек. Но я потратил на изучение тела несколько часов, столько не тратит ни один лекарь на труп, да и вы знаете, что регулярные вскрытия вообще проводятся редко, в основном в вольных университетах, где влияние церкви невелико. Так вот, после своих многочасовых трудов могу сказать твердо: ваш подсотник Ракшан — великолепно сделанный и замаскированный под человека мыслящий голем.
Глава 38
Бывает так, что ты идешь на речку, чтобы поймать большую рыбу, а вместо этого падаешь в воду, промокаешь до нитки и еще теряешь снасти и ключи от дома. Примерно так я чувствовал себя, когда уверился, что никакой ошибки нет, что Ракшан — голем, созданный деймолитами и подосланный ко мне. Но если ко мне, тогда мелкому барону, был подослан такой отличный голем, то что говорить о более значительных людях? О герцогах и королях? Сколько големов в их окружении?
Я был вынужден созвать небольшой совет, чтобы объясниться перед народом. Кроме Никера, Туссеана и моих высших офицеров, на совете присутствовала и Эмилия.
— Как вы уже поняли, мы невольно раскрыли одну большую тайну, — сказал я, сидя во главе длинного стола. — Среди нас живут големы, которых создают деймолиты. После смерти Ракшана я кое-что изучил, поразмыслил и вот к каким выводам пришел. Но хочу сразу сказать, что все, что о чем я расскажу, является огромным и опасным секретом. Не думаю, что обладатели этого секрета проживут долго, если начнут болтать. Угроза распространяется не только на них, но и на всех близких им людей. Но к делу. Предполагаю, что големов, живущих среди нас, много, их трудно отличить от обычных людей. Их внедряют к нам затем, чтобы препятствовать развитию некоторых технологий, а также контролировать правителей. Вероятно, големы занимают важные места в управлении государствами. Они могут быть королевскими советниками, министрами и даже коннетаблями.
— Господин граф, — Рупрехт воспользовался тем, что я налил в стакан воды из кувшина, чтобы попить, — если големы так похожи на людей, разве вы можете быть уверены, что големов нет в этой комнате?
Я не хотел вдаваться в подробности проверки присутствующих, поэтому ответил просто:
— Вы, Рупрехт, а также Антуан и Алессандро — местные. Вы родились и выросли здесь у всех на виду. Вы не можете быть големами. В остальных я тоже уверен, но по другим причинам.
Я сделал паузу, ожидая следующих вопросов, и, конечно, Эмилия тут же поинтересовалась:
— Господин граф, вы сказали лишь о королевских советниках или второстепенных людях в королевстве. Но почему сам король не может быть големом?
Синее платье с небольшим игривым разрезом очень шло девушке. Я подумал, что Эмилия тщательно подбирает одежду.
— Король тоже у всех на виду с момента рождения, — ответил я. — Насколько мне известно, деймолиты никогда не умели изготавливать хорошие копии определенного человека.
Эмилия, судя по любопытству, мелькнувшему на ее лице, явно хотела спросить, откуда мне это известно, но сдержалась и спросила о другом.
— Почему големы просто не совершат переворот, если они занимают ключевые должности в государстве?
Я развел руками, демонстрируя, что нахожусь на зыбкой почве догадок.
— Возможно, големов не настолько много или люди их могут не поддержать. К тому же, что голем будет делать, если станет королем? Они ведь не размножаются, и династии не будет. Рано или поздно престол придется отдать человеку, родившемуся обычным путем. Сейчас государственность держится на правящих династиях.
— А если големы захватят власть одновременно во многих странах? И изменят эту самую государственность на что-то другое? Например, на повсеместную власть тиранов, как иногда случалось в Древней Греции, — Эмилия вновь показала класс логического мышления. — Что тогда станет с людьми?
Я одобрительно кивнул, такая мысль мне тоже приходила в голову.
— Тогда людям будет плохо, ведь это приведет деймолитов к власти над нами. Возможно, подобное рано или поздно случится. Еще вопросы есть?
Рупрехт кашлянул, обращая на себя внимание.
— Господин граф, а что мы можем сделать с големами, выдающими себя за людей? Да и будем ли делать? Или отсидимся?
— А я предлагаю каждому подумать об этом, — улыбнулся я. — А потом рассказать мне, до чего додумались. Пусть каждый решит, сможет ли он смириться с тем, что происходит, или нет.