«Плохое начало», — подумал Максим, потирая лишенный фаланги палец, — «значит, она не даст объяснения?»
— Я думал, ты мне скажешь, — отозвался юноша, — где я? Почему я здесь оказываюсь?
— Оказываешься? — еще больше удивившись, переспросила Сабина, — это с тобой не впервые?
Максим покачал головой, прикрыв глаза и уже собираясь выплеснуть накопившиеся впечатления о перемещении в поезд, но не успел. Вдох обжег легкие, грудь снова сотряс невидимый удар, юноша застонал и открыл глаза, поняв, что теряет равновесие. Вокруг него разлетелись водяные брызги, испуганный резким движением голубь отлетел в сторону. Максим с досадой огляделся, понимая, что вернулся в привычный мир, неуклюже приземлившись в грязную лужу.
— Сабина… — выдохнул юноша, сжимая кулак. Он знал: на этот раз видение не было галлюцинацией.
— Что же со мной происходит? — произнес Максим, поднимаясь. О том, чтобы попытаться отряхнуться от грязи он и думать забыл. Ему отчаянно хотелось обратиться к кому-то, кто может растолковать эти странные видения, но что-то подсказывало, что все подходящие люди находятся не в этой реальности.
Небрежно стряхнув воду и грязь с рук, Максим понуро побрел домой, раздираемый вопросами. И ему было необходимо найти на них ответы.
Глава 2Инстинкты
Гордость переполняла Моргана. Он не только сумел получить новый потенциал, но и осуществил самостоятельный прыжок, который продлился даже дольше, чем можно было рассчитывать. Вихрь не поскупился на награду для своего Мастера, открыв ему доступ в самые разные миры. Нескончаемый поток звуков, красок и сведений проходил сквозь Моргана, будоража каждую клеточку его тела. Эмиль мог поклясться, что никогда и нигде не ощущал себя таким живым и настоящим, как внутри Вихря.
Моргану удалось навестить не один прототип, но самый особенный прыжок ненасытный путешественник приберег напоследок.
Эмилю встречались миры, гораздо более прекрасные и развитые, чем тот, куда он отправился в последнюю очередь, однако ни одно место не влекло его так сильно. И причина была даже не в том, что изначально, до создания прототипа, у Моргана в этот мир не было доступа, а в том, что здесь он чувствовал себя не просто Мастером — он чувствовал себя Творцом.
Открыв глаза, Эмиль с удовольствием вдохнул свежий аромат опавших листьев. В его мире таких запахов не было, и путешественник не отказал себе в секундном наслаждении. Оглядевшись и вдоволь наслушавшись умиротворенных звуков дышащего, живого, не искалеченного войной мира, Морган сделал несколько шагов вперед и остановился напротив глубокой мутной лужи. Из всех миров, что ему довелось посетить, отражающие поверхности были редкостью лишь в его собственном. Побывав во множестве мест в своей физической оболочке, Эмиль прекрасно знал, как выглядит. Однако это лицо он мог рассматривать бесконечно — оно казалось ему совершенным. Не испещренное пигментными пятнами и, вопреки всем законам Вихря, не изуродованное треклятым шрамом, это было молодое лицо, награжденное красивой улыбкой, яркими карими глазами, прямым профилем и тонкими губами. Густые светло-каштановые волосы чуть обрамляли затылок.
Морган понимал, что он один знает, насколько этот юноша особенный. Для остальных обитателей этого мира он был совершенно обыкновенным, ничем не отличающимся от других, но в том-то и заключалась его главная прелесть. Введенный в реальность искусственно, он сумел ассимилироваться в ней, стать человеком, способным мыслить, действовать и чувствовать. Эмиль невольно улыбнулся, подумав, что Сабина, наверное, была бы потрясена, увидев его творение.
Мысль о Сабине одновременно навеяла и искреннюю досаду. Моргану не хотелось считать своего медиума врагом, но он понимал, что эта женщина сама загнала себя в узкие рамки правил и законов, по которым живут путешественники, что невольно делало ее противницей. Из-за этих самых рамок Сабина не могла понять и принять замысел своего бывшего ученика. К несчастью, она была неспособна разомкнуть оковы кодекса в силу своей природы. Сабина была в ужасе, поняв, что собирается делать ее бывший ученик. Возможность забирать потенциал у путешественников, неспособных его оценить по достоинству, казалась ей настоящим преступлением. Она ошибочно полагала, что Вихрь должен быть открыт любому желающему, но подсознательно сужала этот круг только до избранных, наделенных потенциалом. И эти ее «избранники» беспомощно приползают к медиуму, делают жадные глотки Вихря и давятся им, уползая самым жалким образом зализывать раны — отдыхать, ожидая, пока восстановится их доступ в Поток.
Эмиль же не считал нужным отдыхать от прыжков. Он знал, что Вихрь способен дать путешественнику, и был глубоко убежден, что отдавать потенциал нужно почти до последней капли, переходить границу, на которой нужно очертя голову возвращаться в собственный мир. Поток отчаянно ищет своего истинного Мастера, и Морган не знал никого другого, кроме себя, кто мог бы стать им. Создание прототипа доказало ему это.
Эмиль невольно улыбнулся, подумав о своем творении. Если прототип получился достаточно развитым, чтобы хотя бы открыть глаза в мире своего оригинала, ему сейчас, должно быть, очень страшно. Он, наверняка, не понимает, что происходит, мечется в приступе животного ужаса и мечтает лишь о возвращении домой.
Сердце путешественника забилось чаще, и улыбка на лице Моргана померкла. Он знал, что означает это неприятное жжение в груди: прыжок заканчивается. Нужно было возвращаться. Если не сделать этого, когда потенциал будет на критическом минимуме, есть огромный риск потеряться в Потоке — сейчас рядом с телом Эмиля нет медиума, который направит его сознание. К тому же Морган слишком хорошо помнил ощущение полного отсутствия потенциала и не хотел снова испытывать его. Никогда. Хотя бы крупица необходима, чтобы чувствовать себя полноценным…
Закрыв глаза, Мастер сосредоточился и призвал Поток. Вихрь откликнулся на зов. Блаженство захлестнуло путешественника, но Эмиль заставил себя сконцентрироваться на Красном мире и своем теле, подавляя в себе желание остаться в Потоке и отдать весь потенциал до капли.
К удивлению Моргана рядом вдруг зазвучал голос Сабины.
— Оказываешься? Это с тобой не впервые?
Молодая женщина резко замолчала, когда путешественник покачнулся, морщась от боли, вызванной резким перемещением, и отошла на шаг.
— Эмиль? Что с тобой? — настороженно спросила она.
— Что ты здесь делаешь, Сабина? — вопросом на вопрос ответил Морган, осторожно распрямляясь. В глазах молодой женщины мелькнул страх. Эмиль успел заметить, что она окинула его взглядом медиума.
— Твой потенциал… — прошептала она.
На лице Моргана появилась кривая самодовольная улыбка. Он ждал этого момента — момента, когда Сабина увидит, что ошибалась, и полная потеря потенциала еще не означает конец всего.
— Помнится, совсем недавно ты говорила, что у меня его больше нет.
Тело Сабины подалось назад, но она сумела удержать себя на месте и не попятиться от бывшего ученика. Глаза ее сделались холодными, лицо превратилось в непроницаемую маску медиума.
— Ты осуществил переход, — констатировала она.
— И весьма успешно, — невозмутимо кивнул Эмиль, — потенциала хватило даже на пару самостоятельных прыжков.
Сабина покачала головой и сложила руки на груди. Успехи бывшего ученика ее сейчас не интересовали.
— И скольких ты убил ради этого? — холодно спросила она. Морган прищурился, — Эмиль, скольких?
— Нескольких, — небрежно передернул плечами он, — если тебе от этого станет легче, они сами меня вынудили. Набросились на меня в поезде — видимо, хотели ограбить. Мне просто повезло, что у двоих из них оказался потенциал.
Сабина шумно выдохнула и закрыла руками лицо.
— Повезло… — бесцветно повторила она. Эмиль, ухмыльнувшись, склонил голову набок. Молодая женщина с отчаянием заглянула ему в глаза, — а ведь Мастерами они не были, так ведь? Скольких еще ты убил? Потенциала двоих не хватило бы на пару твоих прыжков!
Морган искренне удивился, услышав в голосе медиума вызов. Он прищурился.
— Тебя утешит, если я скажу, что все они были бандитами и могли убить меня, Сабина? — хмыкнул Эмиль, — или тебя волнует только то, что они были путешественниками?
Губы молодой женщины сжались в тонкую линию, отвечать на вопрос она не спешила. Морган нервно хохотнул.
— Так я и думал, — бросил он, поворачиваясь и собираясь уходить.
Сабина с жаром схватила его за предплечье, заставив медленно обернуться. Он посмотрел на медиума, и молодая женщина застыла, понимая, что краска приливает к ее щекам от одного этого взгляда.
— Эмиль, — собравшись с мыслями, заговорила она, — ты должен остановиться.
Морган качнул головой.
— Я — беглец-одиночка, Сабина. Я и раньше убивал, но ты никогда не переживала по этому поводу и не задавала вопросов. Ты не думаешь, что свою активную гражданскую позицию на мой счет надо было высказывать несколько раньше?
Молодая женщина покачала головой.
— Раньше ты был моим учеником, и вопросы твоей личной жизни были вне моей компетенции.
Эмиль хмыкнул.
— А теперь я не твой ученик, и тебя тем более не должны волновать вопросы моей личной жизни.
— Но ты убиваешь путешественников, которые могли бы стать чьими-то учениками! Возможно, и моими учениками! Их доступ к Вихрю тебе не принадлежит! Ты…
Черные глаза Эмиля сделались холодными и спокойными, и это заставило медиума осечься на полуслове. Морган смерил ее взглядом и хмыкнул.
— Я что? — пренебрежительно спросил он. Сабина молчала, и он договорил за нее, — убийца? Вор? Оглянись вокруг, дорогая. Это Красный мир. Здесь убийство и воровство в порядке вещей. Некоторые не могут распоряжаться даже собственной жизнью, что уж говорить обо всем остальном! Что, например, мешает мне убить тебя прямо сейчас?
На этот раз Сабина с испугом отступила от бывшего ученика на шаг, а на лице Моргана растянулась опасная, немного хищная улыбка. Он дотронулся рукой до щеки медиума, молодая женщина задержала дыхание, чувствуя, что кровь снова приливает к лицу.