Дверь в избушку была настежь открыта. Сердце у меня екнуло, когда Рани присела возле нее и завыла. Тихо, но страшно. Я заглянул внутрь — посреди комнаты лежал лицом вниз дед Микаль. Его руки были широко раскинуты.
— Деда, — позвала его девушка.
И дед слегка шелохнулся. Мы ринулись к нему, я перевернул старика, Рани вскрикнула. От лба до челюсти через глаз его лицо пересекал полосой ожог. Старик застонал.
— Чего ждешь? Лечи — быстро! — крикнул я, чтобы вывести девушку из ступора.
Я поднял деда с пола и перенес на стол — я был в курсе, где в этом доме проводятся операции. Девушка вывалила на стол кучу склянок, горшков и корзинок. Чистой тряпкой, смоченной в отваре, она протерла ожог. Потом нанесла на него толстый слой голубоватой мази.
— Деда, глаз не спасти…
— Ну и гвен с ним, все равно ничего не видел, — простонал старик.
— Так у тебя и второй глаз не очень видит.
— Значит ничего не поменялось. Как не видел, так и не вижу. Вы зачем вернулись⁈
— За тобой, деда…
— Вам бежать надо! За вами Гундар…
— Нет больше Гундара, — попробовал я успокоить мечущегося на столе старика.
— Как нет⁈ Куды делся?
— Убили мы его… — ответила старику девушка.
— Как убили⁈ — подскочил со стола дед, — зачем убили⁈ Вы чего вообще наделали⁈
— Так получилось, дед. Либо мы его, либо он нас. Мы выбрали первый вариант.
— Ох-хо-хо, — закачался дед, обхватив голову, — горе, горе всем нам! Они были тут, Гундар в усадьбу гонца послал.
— Зачем⁈
— Он очень осерчал, когда я отказался вас выдать. Сказал, что это мятеж…
— Мятеж⁈ — девушка аж захлебнулась.
— Мятеж. Он решил, что мы с вами злобные мятежники. Старый доллен…
— Это кто? — я решил, что хватит с меня недомолвок. Чем больше я буду знать об этом мире, тем быстрее я в нем освоюсь.
— Доллен — глава дола, — попробовала объяснить Рани.
— Все равно ни черта не понятно. Дол — это земельный надел? И управляет им доллен?
— Откуда ты на наши головы свалился? — продолжил горевать дед Микаль, — как дитя малое… да какое там — и малое дитя знает, что доллен владеет долом. Четыре дола образуют квал. Главу квала кличут кваленном. Вот он и отправит к нам войска, если узнает, что у нас мятеж!
Голова шла кругом, но я понял, что у них тут замшелая феодальная система в ходу. Доллен — это что-то типа барона. А кваллен, наверное, целый граф.
— Если ква… ква… — попытался я выговорить незнакомое слово, — кваллен пришлет войска, что будет?
— Плохо будет всей деревне, бунтовщиков будут искать.
— Ну значит гонец не дойдет до усадьбы, — спася девушку из лап Гундара я запустил целую цепочку событий, которая могла привести к большим неприятностям для всего поселения. Как говорится — взялся за гуж, тяни лямку до конца, — Рани, ставь на ноги деда, как я вернусь — уходим.
— Куда уходим-то?
— А это вы думайте, я не местный. После… после Гундара нам здесь оставаться нельзя. Да и дружина местного квала нам ни к чему. Так что думайте, родные, думайте. Куда мы пойдем и кого в дороге изображать будем. У вас бродячие артисты есть?
У меня уже был такой опыт, когда я пробирался между отрядами махновцев. Акробата из себя изображал в кочующем цирке.
— Есть, но им кваллен выдает разрешение на прохождение по своей земле. Без разрешения путешествовать нельзя.
— Бродячим артистам нельзя? — уточнил я.
— Никому из вилан нельзя. У вас как-то по-другому?
— Я потом расскажу, как у нас, — ответил я девушке, — все, собирайтесь и ждите меня.
— Пропали мы, совсем пропали, — расклеился дед.
— Не дрефь и не из таких передряг выбирались, — похлопал я его по плечу.
Я пошел к двери и подхватил дожидавшиеся меня там вилы. Лучше бы, конечно, трехлинейкой разжиться. И десятью обоймами. Но имеем, что имеем.
— Это что? Стой, покажи! — дед зря на слепоту жаловался, вилы он-таки смог разглядеть. И разглядеть детально.
— Что показать?
— Вилы! Не строй из себя дурачка! Дай сюда! — потребовал дед Микаль.
Как бы я не торопился, но пришлось вернуться и показать деду обнову, которую я случайно нашел на дне реки.
— Где… где… где ты их взял⁈ — челюсть у деда ходуном ходила.
— Из речки вытащил, случайно. А что?
— Лучше бы ты в этой речки и утоп, поганец! Ну как так, а? Ну как так? Ты вообще кто такой? Зачем ты нам на голову свалился⁈
— Деда, ты не волнуйся… — Рани попробовала его обнять за плечи, но дед Михаль из успокоительных объятий вырвался.
— Я не волнуюсь, я уже жисть прожил. Но что с тобой будет, когда гриммары узнают, что вы вилы Уроша Проклятого нашли! Выкиньте их! Закопайте поглубже и место это забудьте!
— А кто такой Урош? — спросила Рани. Видимо у деда от нее были свои секреты.
— Не твоего бабьего ума, кто такой Урош. И имя это забудь! — топнул ногой Михаль.
— У нас еще вот что есть, — Рани показала деду пряжку Гундара.
Дед налился красным, словно спелый помидор. Еще немного и его удар хватил бы.
— Дорогая штука, да? Подумай, может подкупить кого сможем, — озадачил я деда на прощание.
Озадачил я его неплохо, но и сам, выйдя из избы толком не знал, что делать.
— Помочь? — за мной вышла и Рани, — дед сам соберется, вещей у нас немного.
Отказываться от помощи было глупо. Путь от усадьбы до избушки у меня в памяти отложился неважно, большую часть пути я прошел в беспамятстве.
— Проводи меня и все. Потом назад, домой, к деду.
— Хорошо, — девушку несло вперед как пушинку. Двигалась она быстро и тихо, лучше проводника и не сыскать.
— Не перехватим мы его, — у девушки дыхание даже не сбилось, хотя носится со мной целый день как угорелая.
— Не перехватим, — фора у гонца ого-го какая была. Пока мы с Гундаром разбирались, пока дед Михаль нам истории рассказывал — гонец уже давным-давно до усадьбы добрался. А дальше… дальше, как повезет. Успели ли к кваллену делегацию отправить или нет — вопрос. От этого вопроса зависит наша жизнь. Я думал, что старый барин перед тем, как переполох поднимать, обязательно должен будет молодого дождаться.
— А куда мы бежим? — продолжила удовлетворять свое любопытство Рани.
— На кудыкину гору, — я не собирался девчонке свои планы рассказывать. Иначе она, как и дед в горестные думы впадать начнет. Я их по своим родным селянам понимаю, для них помещик бог и дьявол в одном лице, существо высшего порядка. И то, что я этим существом собирался сотворить, смутило бы ум бедной крестьянки. Или виланки, так, кажется, правильно Рани надо называть?
Территорию усадьбы окружала живая изгородь. К которой меня Рани и вывела.
— Здесь есть лаз, — указала она на прореху в сросшимся кустарнике, — вроде бы ты должен через него протиснуться.
— Хороший вариант, но воспользуемся другим.
— Каким же?
— Самым обычным, — я подбросил вилы, а Рани их ловко поймала, — мы войдем через главный вход.
— Чего⁈ Как⁈ Ты с ума сошел⁈
— Почему? Люди всегда заходят через ворота, дверь или калитку. Это же нормально.
— Да, но не в нашем случае, — не сдавалась девушка, — тебя же ищут!
— В этом все дело!
Пока мы шли до центральных ворот я кратенько проинструктировал девушку. От моего плана она была не в восторге, но я ей просто не дал выбора. Я тянул и тянул ее за собой.
Ворота были чисто номинальными, два столба держащих балку с вывеской. За которыми располагалась будка. Нападения на имение никто не ожидал, поэтому в сторожевой будке дремал какой-то чумазый мужик. Сам по себе он бы и ребенка не напугал, но рядом с ним висел колокол, стукни он по нему молоточком и в усадьбе людишки забеспокоятся.
Он и сам напрягся, когда мы прошли под балкой.
— Эй! Вы куда? — окрикнул он нас.
Я только лишь поднял руки, а шедшая позади меня Рани слегка ткнула меня в бок вилами:
— Шагай давай! — она повернулась к мужичку сторожу, — доброго утречка! Вот — беглого поймала, вокруг двора ходил, смотрел чего бы стянуть.
— Беглого⁈ — мужик прищурившись меня разглядывал, — с чего ты решила что он беглый?
— Так он от доллена и сбежал! Его Лука выпорол вчерась, потом он сбег…
— Так, это этот беглый⁈ — мужик сделал попытку вылезти из будки, — давай я его отведу.
Рани развернулась и направила вилы уже на него.
— Ишь ты! А награду ты тоже за него сам получишь?
— А за него и награда обещана?
— Конечно, Лука выплатить грозился. Он там?
— Да-да, там, — закивал мужичок.
— Вот сразу и расплатится. Шагай давай! — Рани опять ткнула меня вилами в бок.
— Ай! — я попросил девушку вести себя натурально. Она и вела. И даже вилами орудовала натурально. Ткнула так ткнула! Они пролежали на дне черт его знает сколько времени, но их зубья были острые, как будто их наточили только вчера.
Сторож смотрел нам в след с сожалением. Упустил он возможность если не награду получить, то хотя бы выслужиться.
— Красота-то какая! — девушка залюбовалась окружающими нас видами.
Усадьба и правда была на загляденье. Но меня оно не зачаровывала.
— Ты здесь раньше бывала?
— Нет, в парк вилан не пускают. Мы не проходим дальше ворот.
— А вся эта красота сделана руками вилан! — мы шли по центральной алее одни, поэтому я смело рассказывал девушке принципы классовой борьбы, — считай, что тот фонтанчик десять лет строили твои дядя и тетя. А этот газон подстригали твои папа и мама… кстати, где твои родители?
— Долгая история, — буркнула девушка.
— Так нам и идти неблизко, — я разговорами девушку отвлекал специально. Когда человек выговаривался, он переставал нервничать и успокаивался. Да и нам действительно идти до барского дома было далековато.
— Сослали их, — Рани явно не хотела развивать эту тему.
— Сослали? За что? — из девушки информацию приходилось вытягивать.
— За голод! Доллен…
— Гундар? — я предположил, что во всех бедах девушки виноват убитый мной барчук.
— Нет, Гундар тут ни причем. Это старый доллен увеличил побор на три меры зерна. А год и так неурожайный был. Папа сказал, что кормить семью ему будет нечем. Начал спорить с господином. А ночью за отцом пришли… мама вступилась… обоих арестовали и отправили в Налым…