ды, как в старом ламповом телевизоре, и я видел всё в чёрно-белом цвете. Затем они так же быстро возвращались. Впрочем, сейчас это не самое важное. Куда же я попал?
Я снова почувствовал каплю крови на губах и смахнул её рукой. Стоп! Становилось всё интересней. Это была не моя рука, не мои пальцы, не мои ногти, наконец не моя кожа. Цвет кожи явно смуглый, она гладкая, упругая, молодая. Ещё один вопрос, наверное, самый главный.
Я откинул старое грязное шерстяное одеяло и…
Я успокоился. Всё было хорошо. Где бы я ни находился, в какой бы глуши земного шара ни оказался, я оставался мужчиной и не собирался этого стыдиться. Однако, действительно ли я был на земном шаре?
Я попробовал сесть, и тело меня слушалось идеально. Оглядевшись, я увидел, что сижу на циновке из тростника, а вокруг меня — стены из сырого кирпича, грубо обмазанные смесью глины, мелко рубленной соломы и навоза. Пол также был глиняным, покрытым циновкой, а потолок представлял собой связку тростниковых стеблей.
В комнате был очаг, от которого в потолок уходила глиняная труба. Одно небольшое окно едва освещало помещение, а дверь и окно были завешаны мешковиной. Утварь в комнате была скудной: низкий столик, немного глиняной посуды в нишах и несколько шерстяных и лоскутных одеял из грубой ткани. Видимо, это и было убранство моего нового дома.
Откровенно говоря, я не испытывал страха. Я люблю приключения, и мне обещали, что их будет много. Не раздумывая, я откинул одеяло и встал.
Из одежды на мне были только набедренная повязка и широкий пояс, который я повязал так, чтобы один его конец свисал до колен. Этот пояс, похожий на юбку, не полностью прикрывал мои бёдра. На запястьях я носил простые медные кольца, а на шее висело нагрудное ожерелье из шести рядов бус с застежками в виде соколиных голов. Подвеска из лазурита придавала мне респектабельный вид. Поверх ожерелья я носил медальон, точно такой же, как тот, что мне вручили в книжном магазине. Обувь у меня была простая, сплетённая из тростника.
Мне не терпелось найти что-то, что могло бы заменить зеркало. Я не мог видеть своего лица, и это меня раздражало. Наверное, так думают все женщины, которые несколько минут не смотрели на своё великолепное отражение.
Я внимательно осмотрел своё тело, и оно меня вполне устроило, даже порадовало немного. На Земле я не отличался крепким здоровьем, но и не был атлетом. Однако моё новое тело вызывало у меня гордость. Оно было атлетически сложено, а рост — примерно 185–188 сантиметров, как у меня на Земле.
Я смело распахнул дверь и шагнул в новый мир.
В этом мире рассвет только-только занимался. Первое, на что я обратил внимание, было небо. Оно было таким же голубым, как на Земле, а солнце — таким же ярким и горячим. Но вот что сразу привлекло моё внимание: я увидел два тонких «лунных» серпа. Один из них был обычного размера, а второй — огромным, как пять наших лун вместе взятых. Теперь я был уверен, что нахожусь не на Земле.
Глава 2Знакомство с новым домом
Удивительно, но почему-то я знал, что эта планета называлась Зардаст, а её два спутника — Мардос и Зайф. Видимо, в моем мозгу содержалась вся информация, которую накопил прежний обладатель этого тела — бедный Ксандр, за свои двадцать лет. Всё, что знал и запомнил этот парень, теперь являлись моими знаниями и памятью. Все его привычки и умения автоматически передались мне.
Особенно было важно, что моя личная память, мои знания и опыт остались со мной. Выходило, что в результате всех этих передряг с перемещением сознания в новое тело, я остался в выигрыше. Сохранив свою память и знания, я приобрёл молодое, сильное тело с кучей полезных навыков и умений. Если же могли обнаружиться какие-нибудь дурные наклонности и вредные привычки, то я надеялся, что мой интеллект как-нибудь с этим справится.
Мне, конечно, было искренне жаль бедолагу Ксандра. Кстати, мне понравилось моё новое имя; однако я оказался в его теле не по своей воле. Обоих нас можно считать пострадавшими. Я никогда не верил в случайности — должна была быть очень веская причина для столь радикальных изменений. Чей-то злой или гениальный замысел грубо вмешался в нашу жизнь, и я ни на секунду не сомневался, что смысл этих действий мне когда-нибудь непременно станет ясен.
Мне не было известно моё предназначение в новом мире, но в каком бы я теле сейчас ни находился, я по-прежнему оставался самим собой и был твердо убежден в том, что если есть хотя бы малейший шанс вернуться, то я сделаю всё возможное, чтобы найти дорогу домой! Но раз уж я попал в этот новый мир, было бы глупо не использовать шанс изучить его.
Я опустил взгляд и увидел пустыню, такую же, как на картине. Она простиралась далеко вдаль, сливаясь на горизонте с маревом, образованным раскаленным песком. Вокруг стояли такие же, как мой, дома — «имраки». Моя новая память вновь начала работать, причём мне не требовалось прилагать усилий: знания сами извлекались из памяти, когда мой взгляд падал на что-то.
Меня не покидало странное ощущение, будто я играю за персонажа очень продвинутой компьютерной игры, но обжигающий горячий ветер, поднимавший в воздух песок, который так противно скрипел на зубах, тактильные ощущения, а главное, запахи древнего города напоминали мне, что это не сон, не какая-нибудь игра, а самая настоящая реальность. Нет такой компьютерной технологии, чтобы передавать запах. А пахло в этом дивном мире, скажу вам, дивно. Тут и запахи скота, навоза, соломы, каких-то пряностей, где-то ещё жарилось мясо на огне — этот запах, наверное, узнаваем во всех мирах. Там, где жарят мясо, там обычно много людей, там кипит жизнь, что-то вроде ярмарки или базара. Вот туда я и решил прогуляться, скажем так, с ознакомительной целью.
Поселение было довольно крупным и разделено забором из сырца на две части — западную и восточную. Моя лачуга находилась в западной части, где проживали обычные люди, работающие на каменоломнях, строящие храмы или просто крестьяне. За забором, на востоке, жила элита в двухэтажных каменных домах с небольшими двориками. Север городка представлял собой что-то вроде муниципалитета. Улицы города пересекались строго перпендикулярно, вдоль них были вырыты канавки для стока воды во время сезона дождей.
Я шёл по узким улочкам, как ходят туристы, разглядывая каждый дом, каждое дерево. На улицах стали появляться люди, они были заняты своими житейскими заботами, и никакого дела им до меня не было. Наверное, потому, что я был одет как они, выглядел и пах как житель древнего города. Если я местный житель, то почему никто не узнаёт меня, не приветствует и не пытается заговорить со мной? Нет, всё же я внешне немного отличался от местных мужчин: кожа моя была светлей, и загар другой, бронзовый, морской. У местных кожа просто очень смуглая, почти коричневая. И одежда моя была чище, и тело моё было покрепче, более мускулистое. Из этого я сделал вывод, что я не житель этого города, возможно, приезжий.
Я попробовал обратиться к памяти Ксандра, но там пустота, я ничего не мог вспомнить о своей прошлой жизни. Я знал язык, названия предметов, растений, животных, даже обычаи, их культуру, песни, шутки, но что касается воспоминаний о себе — сплошное белое пятно. Только и знал, что зовут меня Ксандр и что мне двадцать один год от роду, кстати, как и мне настоящему — Максиму Гордееву. Интересно, в какую же игру я оказался втянут. Меня переместили в идеальное тело, а мозг как будто специально для меня подготовили — стёрли лишнюю информацию, оставив только базовые знания о мире.
Наконец я дошел до местного рынка с лавками ремесленников и рядами торговцев крупами, лепёшками, специями, фруктами и какими-то сладостями. Тут же имелась корчма, которая и распространяла на всю округу чарующий аромат жарящегося на углях мяса. Как любого мужчину меня манил запах хорошего шашлыка, и я инстинктивно шёл в направлении корчмы, как вдруг меня окликнул хозяин оружейной лавки:
— Господин, не проходите мимо! — зазывал откуда-то знавший меня торговец. — Вчера днём вы спрашивали про крепкие сборные луки. У меня появился один такой — просто волшебное оружие. На животе лука вставки из четвёртого пальца сарха, с которого начинается крыло. Тетива из перепонки его крыла. Попадешь в монету с четырех сотен шагов! И стрелы к нему у меня есть — тростниковые с бронзовым наконечником. Чудо-оружие! — продолжал нахваливать свой товар торговец, ухватившись за моё плечо. — Бери, отдам всего за сорок зардов.
— Так уж с четырёх сотен шагов? — ответил я, отстраняя его руку от своего плеча, отмечая про себя, что понял каждое слово, сказанное торговцем, а слова чужого языка слетают с моих губ, как родные. — Ты сарха живого сам-то когда-нибудь видел? — на всякий случай сказал я, сделав вид бывалого охотника, хотя кто такие сархи и как они выглядят, я не знал. — Ладно, придержи лук, сначала подкреплюсь мясом, которое так вкусно пахнет вон в той корчме. После попробую упругость плеч твоего лука.
Вероятно, мои слова про запах мяса из корчмы подействовали правильно, и торговец перестал наседать на меня и убрал свои руки. Избавившись от хваткого торговца оружием, я пошёл дальше.
Возле лавки со сладостями меня ждал второй сюрприз: мальчишка лет семи — восьми насмешливо улыбнулся, когда я проходил мимо:
— Что, и тебя обманула молоденькая служка из храма? — съязвил малой, как старому знакомому. Увидев, что я остановился и вопросительно посмотрел на него, мальчик добавил: — Не ищи её, я видел ночью, как девушку схватили воины и поволокли в сторону храма. Успел хоть поцеловать красавицу? Эх, жалко девушку, а она обещала мне показать шествие кандидатов в Касание.
— Не рано тебе, малой, о девушках размышлять? — потрепал я мальчишке волосы на макушке. — С чего ты взял, что мы должны были с ней целоваться?
— Ясно же, — обиделся пацан. — Она сама просила меня проследить за тобой. Узнать, где ты живёшь, и нацарапать на стене твоего дома странный знак. Для чего тогда такие секреты, если не для тайного свидания? Она угостила меня за это горсткой вот этих тигровых орехов, ой вкусные!