Журналистская деятельность – это не просто сбор уже имеющейся информации и ее перекомпоновка. Хорошо иллюстрирует модель движения информации в системе отношений «Журналист-Аудитория», которую описал Е. П. Прохоров: «Действительность – Журналист – Текст – Аудитория» [Прохоров, 2003; с. 38]. Модель позже дополнил С. Г. Корконосенко, сопроводив компоненты описанием разных видов человеческой деятельности. Журналист познает действительность, а потом преобразует полученные знания, создавая текст, который позже воспринимает аудитория, чтобы каким-то образом изменить действительность или свое отношение к ней [Корконосенко, 2024; с. 72–74].
Данная схема четко показывает, что журналистика предполагает сочетание двух разных видов мыслительной деятельности. На этапе познания важно воспринять действительность самыми разными способами, в том числе используя «неявные знания», и уловить скрытые взаимосвязи. А вот на этапе конструирования сообщения используются четкие схемы и алгоритмы, конвенции: текст создается в соответствии с жанровыми требованиями, он, подобно конструктору, «собирается» при помощи разнообразных элементарных выразительных средств.
Задание 1. Для того, чтобы убедиться в том, что человеческий мозг воспринимает информацию о мире сразу и нелинейно, вы можете проделать простое упражнение. Интересно сделать его вместе с кем-то, например в небольшой группе. Вам надо поставить рядом часы или включить секундомер, удобно сесть, закрыть глаза и сосредоточиться на выполнении простой задачи – следить за дыханием. Но как только вы отвлекаетесь на какой-то шум, как только в голову приходит какая-то мысль или образ, вы открываете глаза и прерываете упражнение. Если выполнять упражнение в группе, можно понять, у кого больше способностей к концентрации – сосредоточении только на одном действии. Но обычно мало кто без специальной и длительной подготовки может очистить разум на длительное время.
1.3. Визуальные жанры как тренировка наблюдательности
Предложенное выше упражнение – тест на способность к концентрации – обращает внимание на один важный факт: хотя человеческое мышление по природе своей нелинейно, и мы воспринимаем мир целостно, мы не всегда можем объяснить даже самим себе, что же конкретно мы наблюдаем, ощущаем, осознаем. То есть скрытое, неявное знание остается скрытым не только потому, что не всегда есть слова, чтобы его выразить. Часто мы его просто не осознаем. И только выполнение упражнений на концентрацию (сосредоточение на дыхании, на пламени свечи, на осознании позиции своего тела и так далее) постепенно учит воспринимать не только сильные раздражители, но и слабые. Или, выражаясь языком математика М. Полани, переводить их из периферии сознания в центр, где они как бы у нас на виду.
При этом наш мозг все равно регистрирует эти слабые раздражители и позволяет во многих ситуациях «прозревать»: осознавать какие-то вещи, которые помогают совершать правильные действия. Конечно, чаще мы осознаем это, так сказать, задним умом. Например, увидев последствия неправильного решения, в какой-то момент восклицаем: «Ну я же чувствовал, что надо было поступить иначе!» Люди, которые «слышат» не только вербальный диалог внутри своей головы, но и воспринимают более тихие сигналы, обычно чуть более восприимчивы к тому, что мы называем интуицией. Так, войдя в комнату, они могут молниеносно понять, что там о них только что говорили, хотя не могли до этого вообще ничего слышать.
В Южной Корее такое умение назвали словом «нунчи». Его можно перевести как «контекстный интеллект». Юни Хонг, автор книги «Нунчи. Корейское искусство предугадывать поступки людей и мягко управлять любой ситуацией», связала такую национальную способность корейцев с необходимостью выживать, то есть быстро адаптироваться к изменениям среды. Сама она, например, детство провела в другой стране, где многие вещи вообще никак не объясняли иностранке, и ее социальная успешность зависела от умения видеть и слышать больше, чем требовалось коренным жителям. Благодаря хорошо развитому «нунчи» человек, войдя в комнату, быстро вычисляет лидеров и аутсайдеров, осознает суть ситуации и подстраивается под нее [Хонг, 2019; с. 6–9].
Конечно, с точки зрения официальной науки, и практики по развитию концентрации, и практики расслабления ума (медитация), и развитие «нунчи» – это вненаучное знание. Однако для развития способов восприятия собственных периферических знаний есть и более традиционные способы. Это развитие навыков наблюдения и слушания (то есть аудиовизуальной грамотности), которые необходимы журналистам, особенно при работе с такими жанрами, как зарисовки, репортаж и корреспонденция (или «жизненная история»). От уровня аудиовизуальной грамотности журналиста зависит насыщенность текста «говорящими деталями», которые могут проявить настроение героев, характерные особенности места, а иногда и стать публицистическим символом.
Кто-то может подумать, что в современном мире высоких скоростей это излишне, ведь аудитория в основном читает короткие новостные тексты. Но, во-первых, именно новости первыми подверглись алгоритмизации, и именно здесь роботы продолжат вытеснять человека из журналистики. А, во-вторых, в середине 20 века в США уже случился кризис информационной журналистики, и именно за счет придания текстам большего сходства с литературными редакции удержали читателей. А. В. Колесниченко описывает это явление как «новую журналистику» [Колесниченко, 2013; с. 316], где автору важно не просто сообщить о событии, а воссоздать то, как оно происходило, передать чувства, эмоции людей (как героев, так и самого журналиста), реконструировать диалоги, описать места действия. Благодаря этому даже возникло такое явление, как «газетные сериалы». И это неудивительно: во все времена людям было важно не только быстро сориентироваться в потоке событий, но и осмыслить их. А для этого нужно не только сообщить о «голых» фактах, но и представить наглядную модель того, как все происходило.
Именно «визуальные жанры» позволяют журналисту тренировать наблюдательность и умение слушать других. Но эти навыки также важны и для работы над другими материалами. Ведь развитый «контекстный интеллект», способность проявлять то, что замечает лишь периферия нашего сознания, позволяет устанавливать те взаимосвязи между событиями, явлениями и вещами, которые массовое сознание не замечает, обращаясь за такого рода сведениями к специалистам или к средствам массовой информации.
Задание 2. Тест-игра. Вы можете проверить, насколько развит ваш контекстный интеллект, сыграв в простую игру. Для этого нужна группа из нескольких человек. Главный испытуемый выходит из комнаты, а ведущий (например, преподаватель) договаривается с остальными о двух условных жестах. Например, ведущий может почесать ухо, посмотреть на какой-то предмет, перейти с места на место и так далее. Один жест будет сигналом о том, чтобы все начинали думать о человеке негативно (например, ругали про себя), второй – желали добра и всего самого лучшего. Игра проходит в молчании. Задача испытуемого – угадать, когда именно и как о нем думали. Ведь даже если люди молчат и даже сохраняют неподвижность, их мимика, жесты все равно передают определенную информацию, но кто-то хорошо замечает подобные нюансы, а кто-то нет.
2. Развитие наблюдательности и умения слушать
2.1. Обмен информацией как свойство Вселенной
В гуманитарных науках сложилась традиция воспринимать коммуникацию как процесс общения, то есть как сугубо антропологическое явление. Конечно, технические науки смотрят на это несколько шире, ведь информационный обмен – это характерное свойство всех систем во Вселенной. Например, его начала целенаправленно изучать в XX веке такая дисциплина, как кибернетика. Но в гуманитарных дисциплинах коммуникация и вербальное общение (то есть посредством устной и письменной речи) практически стали синонимами. Хотя и социальные науки показали, что люди встречаются друг с другом не только для того, чтобы обменяться новыми фактами о мире. Иногда цель встречи – разделить общие эмоции, чувства (в теории коммуникации это называется ритуальной коммуникацией).
Мысль о том, что все имеет антропологическое и социальное измерение, стала своеобразной аксиомой. Это очень хорошо отражает идея М. Маклюэна об универсализме средств коммуникации: практически все, что создал человек (от языка до любых материальных предметов вроде одежды), может использоваться для передачи друг другу каких-то посланий. Но в реальности мир больше человеческого социума, и многие процессы остаются вне поля нашего внимания. И довольно большое число профессий напрямую связано с умением коммуницировать с разнообразными объектами живой и неживой природы. Например, успех охотника зависит от умения читать следы, различать звуки. Успех геолога – от умения «чувствовать» геологическое строение местности, ведь искать полезные ископаемые только за счет бурения скважин – не самый дешевый и продуктивный способ геологоразведки.
Аналогичные навыки очень важны и в рамках общения человека с человеком. Одна из очевидных причин – в том, что люди не всегда честны и открыто выражают свои истинные намерения, потому что они имеют скрытые мотивы или вынуждены подчиняться тем социальным условностям, которые им диктует конкретная ситуация и ей присущие сценарии поведения. И именно здесь многим специалистам приходится работать не только с тем, что выражено с помощью слов, но и посредством множества других знаков.
Прежде всего это невербальные параметры речи: интонация, тембр, звучность и так далее. Отчасти их рассматривает филология, но в большей степени сосредотачиваются специалисты по публичной коммуникации, дикторы и актеры. Ведь именно с помощью этих качеств речи можно придать глубокий смысл какой-то банальности, а можно нивелировать важные сведения, что происходит тогда, когда нужно. Нельзя забывать и о языке человеческого тела. Все знают о нем благодаря популярным сериалам вроде «Теории лжи», «Менталиста» и других. Ведь именно жесты и мимика часто выдают тех, кто говорит неправду.