Антонина Тихомирова, главный редактор журнала «Телеглаз», вспоминала:
«В „Останкино“ работала подруга моей бабушки, она туда впервые и привела. Сначала поработала помрежем на одной художественной картине, затем меня перетащили в затухнувшую программу „Дело“ телекомпании „ВИD“, потом Влад затеял программу „L-клуб“. Я знаю всю телевизионную кухню. Я была старшим администратором, координатором. Позже заметили, что голос неплохой, начали к озвучке привлекать. Я была абсолютно влюблена в Листьева! Но только в профессиональном плане. Идет он по коридору, ты смотришь на него и думаешь: „Бог“. Мы им жили, мы им дышали. Эмоциональный был дядька, наорать мог иногда, потом сам подходил: „Извини, что-то я, наверное, вспылил“. Он никогда никого не унижал, не считал никого вторым сортом. Слово „команда“ звучало у него как никогда по-настоящему. После его смерти я думала: „Все, не хочу больше, закончилась для меня журналистика“. Даже эмоций не было тогда. Ощущение было такое, что тебе по самое плечо отрубили правую руку. И все, ты не знаешь, как дальше существовать. Помню, после прощания с ним цветов осталось тонны четыре. И чтобы как-то забыться, я и еще трое моих коллег всю ночь выкладывали этими цветами длинный коридор в „Останкино“ от его кабинета до лифта. После его смерти я ушла из журналистики на несколько лет, занималась совершенно другим делом».
Нам всем, кто сотрудничал со «Взглядом», просто, как говорят в Одессе, подфартило. Не могу не согласиться с Константином Эрнстом, который говорил о Владе в фильме«Владислав Листьев. Мы помним», который в 2010 году сделал прекрасный режиссер Константин Смилга (с редактором Таней Семкив, «видовской выпускницей»):
«В тот момент телевидение идеально совпадало со временем, идеально совпадало со своим зрителем. Задача телевидения – максимально отвечать на внутренний запрос своих зрителей. И „Взгляд“ уникально соответствовал этому. Программы, которые после этого делались несколько лет, попадали в это непроговоренное внутреннее ожидание. До этого телевидение было печальное, потом его стало много, но такой острой потребности в нем и такого попадания во время и в зрителя больше не было. Поэтому кто в этом играл, тому повезло… Он просто с каждым умудрялся найти верный тон и интонацию, и у него реально не было врагов, кроме людей, которые неистово, до смерти ему завидовали… Я за всю телевизионную карьеру не помню кого-то, кроме Влада, кто после каждого выпуска „Матадора“ звонил мне, поздравлял и обсуждал программу. Было видно, что он ее реально смотрел. Классический ответ на телевидении: „Видел ли ты эту программу?“ – „Да знаешь, к сожалению, не видел, дай кассету“. Это вне зависимости, смотрел человек или не смотрел. Скорее даже смотрел, но не хочет ничего говорить. А Влад звонил. Даже однажды, когда „ВИD“ отправился на каком-то теплоходе в какое-то путешествие, там была антенна, и он мне позвонил с этого теплохода. Меня это тронуло до глубины души…».
Эрнст и Демидов
Филолог Михаил Гаспаров приводит в «Записях и выписках» неожиданный взгляд на общий настрой в первую неделю после убийства: «Я сказал: «Как мы далеки от народа: вот оказалось, что главный народный герой – всеоплакиваемый Листьев, а я о нем и не слышал». Мне объяснили: «А плакали не о нем. Это как в сказке, где искали родню казненного: выставили голову на площади и смотрели, кто из прохожих заплачет. Вышла мать, нарочно разбила кувшин и заплакала, будто бы о кувшине. Вот и Листьев был как тот кувшин».
Технология №02. Ток-шоу
Хотя, конечно, тот же Мукусев режиссировал российско-американские телемосты Донахью/Познера задолго до «Взгляда», но термин и формат в рафинированном виде = продукт команды.
Что не помешало отечественным телевизионным экспертам позднее назвать проект Листьева «Тема» «первым российским ток-шоу». Им виднее, полагаю. Я остаюсь при мнении, что этот популярный формат привнес на наше ТВ Саша Любимов, неплохо знавший западную телеиндустрию как потребитель (родился в Англии, рос в Дании).
Адаптировал новинку Ваня Демидов.
Хрестоматийным считается выпуск «Взгляда», когда в студии с тремя политтетками зажигала Алла Пугачева. Вопросы квартету приглашенных в эфире задавали гости студии, а Любимов & Листьев носились по лестницам с микрофонами, пытаясь модерировать ход эфира. Певице в основном задавали вопросы, заранее прописанные Анатолием Лысенко: «Кого из наших политиков считаете сексуальным?», «Ельцин, облетев на вертолете Статую Свободы, почувствовал себя свободнее, а вы себя ощущаете свободной?», «Как композитор не хотите поучаствовать в создании нового гимна страны?», «Не желаете вслед за Кобзоном в политику?».
Примадонна чувствовала себя не вполне уверенно, во всяком случае так казалось тем, кто был в аппаратной. Все время нервно поправляла локоны, говорила негромко и не смотрела на задававших вопросы.
Персона №01. Борис Абрамыч Березовский
Прозвища: БАБ, Береза.
Гороскоп: Водолей («У него будет все – богатство и бедность, блестящий успех и катастрофы, интересные встречи и разочарования, иногда ему будет казаться, что он погиб, но судьба будет посылать ему спасение». )
По мне, демонизированный до неприличия советский ученый, российский стратег и международный предприниматель Борис Березовский в судьбе телекомпании «ВИD» скорее ипостась Аркадия «Бадри» Патаркацишвили. У каждого из членов команды, которых дергали по допросам, есть мнение относительно заказчиков Листьева.
И не думаю, что они готовы свои соображения озвучивать публично.
Патаркацишвили и Кудрявцев
Но вот я лично склоняюсь к мысли, что за трагедией 1 марта 1995 года стоял именно харизматичный обаяшка Бадри.
Конечно, тот факт, что вдова появлялась на церемонии «ТЭФИ» под руку с товарищем Патаркацишвили для кого-то может служить аргументом: Береза сотоварищи не стоял за устранением Листа. Не знаю, не знаю. То, что мне рассказывал покойный подполковник Литвиненко (тот еще болтун, конечно), заставляет меня думать: Березовский использовал мавра из «Взгляда» и сделал то, что с маврами делать положено. Наверное, глава холдинга «Ъ» Демьян Кудрявцев, который, как помню, был правой рукой БАБа в конце 90-х, может рассказать больше. Но вряд ли пожелает.
Листьев был назначен главой Первого канала в конце января 1995 года и все знали, что его кандидатуру лоббировал БАБ. Влад был ему необходим, поскольку именно под трейдмарк «Листьев» был получен карт-бланш на акционирование канала: импозантный «взглядовец» нравился и Татьяне Дьяченко, и Валентину Юмашеву, на его славном имени Березовский подкатил к Ельцину с идеей фактической приватизации главного медиаресурса страны. Просто Листьев решил, что ему действительно позволят рулить баблом. Ошибся.
Помню, на праздновании десятилетнего юбилея «Взгляда» («Останкино», 1997 год) наибольший фурор произвело явление Березовского с букетом (и Андреем (Васей) Васильевым, курировавшим тогда «информацию» ОРТ). Казалось, что события развиваются в соответствии со «взглядовским» слоганом: «Все только начинается». А через пару лет закончилось. Медиаидеолог Марина Леско назвала Бориса российским лузером №1 в своей программной работе, опубликованной в том номере «Карьеры» (апрель 2004 года), где мрачный портрет БАБа украсил облогу. Помню, рекламная служба отнеслась без энтузиазма к моей идее (я тогда возглавлял журнал) поставить путинского оппонента на обложку, зато в день выхода мне оборвали телефон коллеги, оценившие монохромную задумку.
Неологизм looser иногда путают с неудачником, утверждает умница Леско. Что неверно, замечает она, ибо слова оттого и заимствуются, что им трудно подобрать точный перевод. Так что же такое looser по мнению Марины Леско? Если основным компонентом смысла слова «неудачник» является отсутствие везения, то looser подразумевает не столько идею проигрыша, сколько идею утраты ранее имевшегося. Иными словами, Леско полагает: looser это неудачник в квадрате, то есть тот кто вытащил счастливый билет, а затем его потерял. Хрестоматийный пример лузера – старуха у разбитого корыта из знаменитой сказки Пушкина. Дама добралась до уровня столбовой дворянки, после чего вернулась к исходной точке.
Сказки, как правило, повествуют об историях успеха, в то время как жизнь демонстрирует совсем другие сюжеты. БАБ = самый известный из лузеров Новой России, возглавляющий почетный список тех, кто держал за хвост золотую рыбку, но по неловкости или в результате головокружения от успехов умудрился ее не только упустить, но и, похоже, обидеть. Согласно мифам, именно БАБ рулил президентом Ельциным, придумал и реализовал проект «Единство», привел к власти Путина. И все это Борис Абрамович проиграл. То ли жадность его сгубила, то ли интуиция подвела. В любом случае траектория впечатляет. Упасть так резко и так низко – не каждому дано.
Надо сказать, требования к БАБу изначально предъявлялись не такие, как к другим. Он все же не комсак, не номенклатура, а, так сказать, интеллигентный человек. Однако БАБ не стал ни героем, ни знаменем своей среды. И на то есть масса причин. Среди коих – нежелание или неспособность видеть, чем живут и о чем думают люди, являющиеся его целевой аудиторией. Все потому, что великий комбинатор отмечен нестираемым клеймом шестидесятничества. Беспомощные и бесполезные инакомыслящие типа Сергея Ковалева оказали огромное влияние на технарскую среду. И их нелепые суждения до сих пор являются непреложными истинами для таких как Борис Абрамович. Который не ведает, что уродливый режим рождает, соответственно, уродливую идейную оппозицию.
И вообще, любая оппозиция вторична по сути своей. Она = тень. Кривое отражение господствующей идеологии. Поэтому, как сам российский социализм, так и все герои шестидесятых оказались несостоятельными. Не успев насладиться победой, они уступили деньги и власть другим. Так и не дав себе труда заметить, что перестройка случилась не потому, что низы не хотели, а потому, что не желали верхи. Марина Леско отмечает, что такие личности как Сахаров или Солженицын никогда не были просто оппозицией. Они были Позицией, чего об остальных не скажешь.