Вороны тоже нахмурились и, не ответив ничего, улетели.
Грег полетел в монастырь, ребёнок разревелся.
– Карий, приготовьте люльку для моего сына и найдите кормилицу, срочно, – отдал приказ юному воину и, влетев в бывшие покои Сакуры, уложив малыша на постель, раскрыл, выбрасывая на пол шкуру. Южная жаркая погода была очень далека от каких-либо шкур. Младенец стал успокаиваться. Грег – могучий воин не понимал, что делать с крохотным орлёнком и, оставив его на середине постели, вылетел, облетел монастырь, включая мозги, и вскоре заметил подлетающего Кария с дородной орлицей.
– Летите за мной! – скомандовал, и они направились за ним в покои.
Кормилица сразу взяла малыша на руки и дала грудь полную молока.
– Я могу улетать к своему орлёнку, чтобы тоже покормить?
Грег кинул на неё мимолётный взгляд: полная и румяная орлица, пышущая крепким здоровьем.
– Принеси своего ребёнка и корми здесь обоих. А после станешь няней моему сыну и… ему нужен друг с раннего детства одинаковый по возрасту, так как в монастыре нет детей.
Орлица разрумянилась ещё сильнее.
– Благодарю вас, я мигом.
Тот кивнул и улетел проверить дела на границе.
Вугор и Сакура летели уже сутки с небольшими передышками.
– Ещё сутки и мы на месте.
– Я умру там от тоски.
– Вы будете воспитывать сына.
– Я люблю владыку и обоих сыновей. Почему он так жесток?
– Госпожа, успокойтесь и примите свою участь.
Роланд носился по лесу и рвал всех встречающихся на пути животных: наелся на неделю вперёд и принёс много внутренностей своим воинам. Влетел в замок и, облетев по кругу, спустился во двор.
– Вугор!
Воины не знали, что главнокомандующего нет в замке, и поэтому сильно удивились, когда он не появился по первому зову владыки, как это было всегда.
– Что такое? Где он? – взревел Роланд и направился в его покои. Пролетев несколько коридоров, влетел без стука, бахнув дверями о стену. Милана от неожиданности выронила вышивку и, подскочив, склонилась в поклоне. Владыка сразу кинул взгляд на её выпуклый живот.
– Ты ждёшь от Вугора ребёнка?
– Да, владыка.
– Где он?
– Не знаю, муж улетел ещё сутки назад и пока не появлялся.
– Странно, я никуда его не посылал. Есть предположения? – подошёл к ней и поднял лицо за подбородок.
– Есть, но… я боюсь вам это говорить.
– Говори.
– Возможно, он сопровождает госпожу Сакуру в государство орлов.
Роланд убрал руку, сдерживаясь как мог, так как Милана ни в чём не виновата.
– Как он посмел? – процедил и вышел.
Вороница вздохнула, присаживаясь на табурет, обняла живот. «Любимый муж мой, возвращайся поскорее. Мы ждём тебя», – погладила по нему и, мгновенно почувствовав боль, закричала, да так громко, что владыка, находящийся уже далеко, как вихрь, влетел обратно. Её лицо исказилось болью, руки затряслись. Роланд заметив, что подол платья окрасился багровым цветом, распахнул окно.
– Летите в деревню за повитухой, скорее!
Вороница опять закричала и упала на пол, корчась. Он подскочил и отнёс её на кровать. Кровь сильнее заливала платье.
– Бог воронов, такого мне ещё не доводилось делать. Прости Вугор, но у нас нет времени. Воины уже не успеют прилететь вовремя с повитухой, – быстро облил руки и кинжал вином из графина, стоящего на столе. Присел около неё, поднял платье, разрезал панталоны и стал принимать преждевременные роды. Яйцо шло другой стороной, девушка приходила в себя ненадолго и снова теряла сознание от боли. Роланд выдавливал его, нажимая на живот. Спустя какое-то время она разродилась, сильно порвавшись. Он обтёр от крови яйцо и вытер лоб рукавом. В окно влетела повитуха и, быстро оценив ситуацию, подскочила с иглой и нитками.
– Владыка, вы отлично справились, дальше я сама.
Ворон встал и, вылетев в окно, полетел к озеру, покрытое тонким льдом, разбил клювом широкую лунку, вымыл руки и умылся. Подлетел к дереву и, встав спиной, задумался. «Я впервые принял роды. Жизнь. В моих руках появилась новая жизнь. Маленький ворон. Жизнь, как она прекрасна! Что же я делаю? Дурак. Я хочу видеть эту жизнь вновь и вновь, моих воронят от… неё», – взлетел и, полетел над лесом, в глубоких раздумьях: «Она не должна была прикасаться к его члену. Шлюха. Она… спасала нашего сына. Но почему таким способом? Что другого не было? Ненавижу, нет, люблю, люблю, так что задыхаюсь. Тварь, тварь, уничтожившая мой покой, сделавшая из меня тряпку. Нет! Не дождётся. Я – владыка воронов и буду давить орлов, рвать на части и выклёвывать их внутренности!» – он вернулся в замок уже затемно и не дал воинам спать.
– Готовьтесь. На рассвете мы выступаем в поход на орлов, то селение, что на юге первое неподалёку от нас, сутки полёта. Хочу взять всех орлиц в плен, во-первых, для пополнения моего гарема, а во-вторых, для вас. Нам нужны воронята, пусть растут и пополняют ряды воинов.
Вороны закаркали и вместо отдыха, принялись собирать всё необходимое в поход. Уснули поздно, да и сам Роланд тоже приготовил новые доспехи, начищая с особым рвением, так, что они заблестели в свете факелов.
Ему снилась Сакура голая и желанная, проснулся, открыл окно, вдохнул морозной свежести, выпил коньяка и лёг обратно.
На рассвете вылетел уже в доспехах.
– Летим, не щадить никого, только всех шлюх забрать!
Вороны расправили могучие крылья вместе с боевыми конями, обладающими такими же крыльями, они двигались в унисон. На оперение опускались снежинки и сразу плавились под мощью их тел, взлетели, хлопая как огромными опахалами. Морозный ветер дул так, что ещё больше подгонял чёрную стаю, сливающуюся единым пятном с огромными тучами, нависшими над долиной, как кустистыми бровями. Сознание Роланда затуманилось ненавистью ко всем орлам. Он совсем не мог себя контролировать и рисовал в голове кровавые сцены.
Сутки полёта прошли как один час для них, подгоняемым владыкой. Вороны ворвались в деревню орлов, как торнадо, сметая всё живое на пути. Роланд рубил налево и направо, кровь заливала землю, истошные крики смешались в единое месиво. Орлов застали врасплох, мужчины поселения не успели даже доспехов надеть, оставляя уязвимыми грудь и живот с коротким оперением. Их резали как ягнят.
– Не щадить никого! Поганые орлы!
Старшина деревни – крупный орёл вылетел с тяжёлым взглядом глаз цвета пожухлых листьев на поединок с могучим владыкой воронов: мечи заиграли громкую смертельную мелодию. Удар, ещё удар, сталь выбивала искры, звук металла скрежетал по мозгам. Орёл, хрипя и кряхтя, зацепил доспехи ворона и оставил внушительную вмятину. Роланд кипел, ноздри раздувались, как у быка, обсидиановые глаза выражали всю ненависть, какую питал к орлам, волосы развевались, придавая вид тёмного бога. Руки в чёрных перчатках сжимали массивную рукоятку меча, инструктированную сапфирами – символами вороньего государства до хруста костяшек пальцев, перемешивающегося со скрипом плотной защитной кожи. Он рубил мечом, раскрывая воздух со свистом, как плоть на рваные края, не давая противнику ни минуты на передышку. Орёл заливался потом, крупные капли стекали по лбу, перья намокли, на этот раз вороны проявляли былую свирепость, ни в чём не уступающую силе орлов, наоборот, уничтожающую одного за другим. Боевые кличи обоих стай разрезали пространство, будто ножом. Боль. Крик. Кровь. Роланд изловчился и отрубил голову старшине поселения, та покатилась с вытаращенными глазами и остановилась у одного из домов.
Орлицы убегали, пытаясь спрятаться в хлипких домах с соломенной крышей, но вороны хватали их за волосы и безжалостно тащили по пыли и мелкому гравию. Они упирались в кровавую землю и кричали. Владыка ненавистным взглядом пробежал по ним.
– Всех баб забрать и сегодня же отиметь. Тех, кто зачнёт отсадить от пустых, последних убить.
Воины, заляпанные кровью, привязали брыкающихся пленниц с огненными волосами к сёдлам и взлетели. Кони взмахивали крыльями плавно, неся конницу по небу как по волнам. Роланд летел первым, чуть позади Граг – другой сильный воин, бывший левой рукой, на случай, если Вугра не было, тяжело дышал, раздувая ноздри, ему в спину в чёрном плаще с пушистой чернобуркой по краю.
– Владыка, вы выберете кого-то из них? – в его голосе послышалось волнение, что не укрылось от острого слуха Роланда.
– Да, – бросил, как огрызнулся, хорошо понимая волнение воина. «Я не собираюсь хранить верность этой шлюхе и выбью из сознания её тело другим, таким же рыжеволосым и девственным».
Ветер, по-прежнему, трепал их длинные волосы цвета густой смолы. Орлицы выли, завывая попеременно с ветром, вороны стегали кнутами, вырывая куски ткани платьев, оставляя кровавые следы.
Прилетев в замок, владыка спешился, похлопав любимого коня по густой холке, на которой блестели плавящиеся снежинки.
– Смерч, ты молодец! – подошёл к бочке с дождевой водой, отражение показало монстра, умылся и окунул голову, разбрызгивая крупные капли во все стороны, несмотря на холод, ему хотелось освежиться, как будто этого требовал воспалённый мозг. «Ничто не очистит мою душу. Я – зверь, жестоко убивающий орлов, насилующий орлиц и получающий детей, для пополнения наших рядов». Воины стащили орущих орлиц и закрыли в амбаре для пленниц. Роланд обошёл своих воинов, похвалив, и прошёл туда же.
– Владыка… – Граг распахнул перед ним дверь.
Он обвёл пытливым взглядом трясущихся орлиц.
– Даже выбрать нечего. Девственницы среди вас есть? – свирепый голос ворона заставил их вздрогнуть и прижаться ещё сильнее друг к другу. – Я задал вопрос, отвечайте, если не хотите, чтобы ваши жопы погрызли варки. Орлицы не знали, что это за существа и сжались ещё сильнее. Он схватил первую попавшую под руку за длинные волосы и, подтянув лицом к себе, сдавил горло.
– Вы пожалеете, что не ответили вовремя. Граг, принеси варков! Орлицы содрогнулись.
«Кто такие варки? Что это за твари? О чём он говорит? Поганый ворон!» – носилось в их мыслях так сильно, что воздух над ними накалился, приобретая запах осознанного страха.