, в большой пьяной компании, и толком поговорить с ним не удалось.
Наутро, как всегда в чужом доме, Игорь чувствовал, что своим присутствием нарушает привычный ход жизни хозяев. За завтраком Лида и Оксана Вениаминовна по-прежнему опекали его весело и доброжелательно, но он тяготился их заботой и необязательными вопросами, на которые нужно было отвечать. Он ловил на себе хмурый взгляд Виталика и смотрел на часы.
Почему-то Павиан не появился в назначенное время, а телефон Майкла был выключен, и домашний номер тоже не отвечал – вероятно, из-за неполадок с электричеством. Обеспокоенный, Игорь ждал машину еще около часа, потом решил ехать в Эриче на автобусе. Оксана Вениаминовна предложила, чтобы Виталик, который как раз собирался возвращаться в Палермо, захватил Игоря с собой и, сделав крюк, завез на виллу. Младший Чистяков не стал возражать матери, хотя по его кислому лицу было понятно, что он не слишком обрадован поручением.
Говорить им было не о чем, ехали молча. Только во время подъема по серпантину Виталик спросил, как попасть на дикий пляж с пещерами в скале, про который Майкл рассказывал вчера. Игорь коротко объяснил дорогу.
Они заехали во двор через открытые ворота. Игорь мельком удивился, что ни корейца, ни его жены не было видно в саду. Виталик отказался выходить из машины, но просил принести ему воды или холодной кока-колы.
Странная, призрачная тишина словно застоялась в доме. В кухонной раковине Игорь заметил три невымытых стакана. Он прошел через холл на террасу, но и здесь не застал ни слуг, ни Майкла. Птицы расчирикались в кустах, но почему-то эти звуки не нарушали ощущения гнетущей тишины, наполнявшей комнаты жарким полуденным маревом.
На полотне безмятежного итальянского полдня проступили зловещие детали: оставленная на солнцепеке тарелка с кусками дыни, по рыхлой мякоти которой лениво карабкались осы; продолговатая линза, драгоценностью сверкнувшая под ножкой шезлонга; странный крупный предмет, светлеющий под водой в углу бассейна. Подойдя ближе, Игорь понял, что это не мяч и не подушка, а бледная спина утопленника.
Он не почувствовал страха – только дыхание неизведанного, холодным потом прилепившее рубашку к спине. Затылок Майкла стягивал ремень от каучукового кляпа, ноги были спутаны приспособлением для связывания. Раскинутые по сторонам руки, как синеватые водоросли, колыхались в воде. Игорь вспомнил свою беспомощную угрозу во время их недавней ссоры – латексная веревка, подвал…
На несколько секунд он оцепенел, и вместе с ним застыло время. Как на киноэкране плыли медленные планы: дом, терраса, труп в воде, он сам, стоящий у бассейна… Стряхнув наваждение, он вспомнил про Виталика, бегом поднялся по лестнице в свою комнату. Схватил рюкзак, побросал в него попавшие под руку вещи, выудил из-под подушки планшетник, а из щели под подоконником все свои тайные сбережения, около трех сотен. Слетел по лестнице вниз и в последний момент все же решился заглянуть в кабинет Коваля.
Картина разгрома предстала перед ним еще одним эффектным кадром. Ящики стола были выломаны, сейф за стенной панелью открыт и опустошен. На полу рядом с сейфом, в ворохе разбросанных бумаг, Игорь заметил обложку своего аргентинского паспорта. Проверил карманы пиджака Майкла в поисках бумажника, но обнаружил только тюбик гигиенической губной помады. Вспомнил, что наличные для покупок на рынке и чеки Роза хранила в кухне, в чайной коробке; там было пусто.
В холле он столкнулся с Виталиком. По веснушчатым щекам младшего Чистякова разлилась бледность – очевидно, тот успел заглянуть в бассейн.
Не говоря друг другу ни слова, они запрыгнули в машину. Когда отъехали от дома на порядочное расстояние, Игорь спросил:
– Можешь отвезти меня в Мессину? Мне нужно сесть на паром.
– У меня вообще-то свои планы, – хмуро заявил Виталик. – До Мессины ехать четыре часа. А потом обратно тащиться.
Игорь подумал.
– Ладно. Тогда до Палермо. Там что-нибудь придумаю.
Виталик посмотрел на него с неприязненным любопытством.
– Ты прямо железобетонный.
– Ты тоже, – заметил Игорь, имея в виду его неожиданное хладнокровие.
– Мне все равно. Отец предупреждал, что Коваль плохо кончит. А ты все-таки… Не проникся?
– Проникся, – проговорил Игорь, который на самом деле не чувствовал ничего, кроме тревожного возбуждения.
– А зачем бежишь? У тебя же алиби, – спросил через какое-то время Виталик. – Потом, он, наверное, тебе что-то оставил – деньги, дом?
– Не знаю, – ответил Игорь. – Он не собирался умирать.
На некрасивом лице Виталика мелькнуло новое выражение – задумчивое и нервное.
– Ладно, поехали, – сказал он вдруг. – Даже круто – спасать кого-то от полиции.
В Мессине, куда они попали как раз к отплытию вечернего парома, Виталик вдруг доказал, что тоже не чужд авантюризма. Он позвонил матери, а потом предложил Игорю сопровождать его и дальше, через Калабрию в Неаполь. Они купили билеты на паром, погрузили машину и поднялись на палубу. Глядя, как медленно удаляется берег, как тонут в голубой дымке очертания города и совсем прозрачным становится силуэт Этны, укрытой легкими облаками, Игорь мысленно прощался с Сицилией – волшебным островом, где он жил как будто во сне. Даже теперь он не до конца еще осознавал, что должен пробудиться.
На пароме они с Виталиком взяли пива и по куску пиццы. За едой Виталик спросил, что он собирается делать дальше, но Игорю нечего было ответить. Для себя он решил, что будет продвигаться на север, в сторону Женевы, где жил компаньон Георгия Вальтер. Так и этак обдумывая ситуацию, он склонялся к мысли, что Вальтер единственный, к кому он может обратиться за помощью.
– Как думаешь, за что его убили? – полюбопытствовал Виталик, глядя с палубы вниз, на мутную воду пролива.
Игорь решил прекратить дальнейшие расспросы.
– Не знаю, он мне ничего не рассказывал. А я ничего не спрашивал. Просто спал с ним, и все.
На губах младшего Чистякова выступила желчная усмешка. В эту минуту выражение некрасивого рябоватого лица удивительно напомнило застывшие черты Максима Измайлова.
– Тебе, похоже, тупо по барабану. Главное, чтобы платили, да? А потом в сторону отскочить.
Игорь хотел сказать, что, если бы его, Виталика, жизнь делала такие повороты, он бы тоже научился отскакивать в сторону быстрее, чем сверху упадет очередной обломок. Но продолжать эту тему не хотелось. Он спросил:
– Что сказала мать?
– Так, ничего, они еще не знают. Я позвонил, что я уже в Палермо.
– А как тебе вообще тут живется? Не скучно?
– Я же не всю жизнь буду сидеть на Сицилии, – возразил тот, почему-то краснея. – Закончу универ и займусь бизнесом вместе с отцом. – Через какое-то время он задумчиво предположил: – А может, это ваши филиппинцы? Отец говорит, прислуге никогда нельзя доверять.
Игорь, который почему-то был уверен, что Гиена и Павиан лежат в кровавой луже на кафельном полу пристройки для слуг, мотнул головой.
– Нет, они бы не смогли.
– Да ладно, из-за денег можно все, – пожал плечами Чистяков.
Когда они забрали машину с парома, было уже поздно продолжать путь, и Виталик предложил заночевать в рыбацком городке с говорящим названием Сцилла. Немного поблуждав по центру, они нашли студенческий хостел и сняли номер с двумя кроватями, с общей ванной в коридоре. Пока Виталик умывался, Игорь вышел в холл, приткнулся спиной к кофейному автомату, включил планшетник. Он поймал вай-фай и, прихлебывая кофе, отдающий водорослями, набрал по скайпу Бяшку.
– Не, я бодрый, как электрический скат, – отозвался приятель на вопрос о самочувствии. – А ты чего там? Все изображаешь жертву?
– Кто-то утопил в бассейне Коваля, – сообщил Игорь. – Вскрыли сейф… В общем, я теперь в бегах.
Бяшка присвистнул.
– А Минздрав предупреждал.
– Наверное, поеду к Вальтеру. Ну, это компаньон Измайлова, он в Женеве… Вообще, не знаю, что делать. Можно, конечно, в полицию пойти – у меня вроде алиби. Но все равно как-то стремно.
– Чего, реально Ковалю карачун? – потягиваясь перед камерой, удивился Бяшка.
– Ну да. В бассейне, с кляпом во рту.
– И что теперь? – спросил Бяшка, видимо, туго соображавший с похмелья.
– У меня есть аргентинский паспорт, денег немного. Но в Россию мне нельзя. В общем, надо с кем-то обсудить, кто может дать совет.
Бяшка хмыкнул.
– Ну, Вальтер тебе даст и совет, и минет… А сейф чего? Много бабла-то было?
– Откуда я знаю? Коваль вроде гостей каких-то ждал… По ходу, они его заставили сейф вскрыть. У нас сигнализацию должны были подключить на будущей неделе.
– Ясно… Китаец сказал, твой Измайлов с зоны откинулся. Знаешь уже?
– Знаю, только он не мой, – сказал Игорь.
– Ну понятно… И что теперь делать будешь?
Бяшка тормозил, связь тоже. Игорь пообещал завтра перезвонить и отключился.
– Это у тебя Коваля айпад? – спросил Виталик, который тоже вышел в холл.
– Нет, это мой, – сказал Игорь и увидел, что Чистяков ему не поверил.
В тесном номере они разделись в темноте, улеглись в узкие кровати, разделенные тумбочкой. Игорь слышал прерывистое дыхание Виталика и ждал, что тот заговорит, протянет руку или просто переберется к нему в постель. Все эти несколько часов он видел, что в душе младшего Чистякова происходит непростая борьба. Ему совсем не нравился Виталик, но сейчас он был готов ответить на чужое чувство, только чтобы не оставаться одному. Но сосед так и не решился что-то предпринять; немного поворочавшись на скрипучей кровати, он затих. Игорь тоже начал засыпать.
События прошедшего мешались в его сознании. Как наяву он видел спину утопленника, белеющую в воде, и все же не мог по-настоящему поверить в смерть Майкла и не чувствовал скорби. Он испытывал только страх перед будущим, как человек, спасшийся после кораблекрушения на надувном плоту и затерянный в океане. Никто не спешил ему на помощь, некому было послать сигнал SOS. Оставалось только надеяться, что его прибьет течением к дружелюбному берегу, а не к острову людоедов.