Забыв про все, Цезарь проводил дни и ночи в объятиях Клеопатры, – однако вскоре оказалось, что его беспечность едва не обошлась ему слишком дорого. Возмущенная грубым обращением римских солдат Александрия восстала, требуя отдать власть младшей сестре Клеопатры Арсиное; небольшое войско Цезаря, вместе с ним и Клеопатрой, оказалось буквально заперто во дворце. С одной стороны к столице приближались верные Птолемею египетские войска, с другой – бывшие легионы Помпея. Лишь подоспевшее вовремя подкрепление спасло Цезаря и Клеопатру, в январе 47 года до н. э. в битве у Мареотийского озера египетские войска были разгромлены, Птолемей утонул при бегстве, Потин был казнен, а Арсиноя взята в плен.
Свою победу Цезарь и Клеопатра отпраздновали путешествием по Нилу – два месяца в сопровождении более четырехсот кораблей они плыли вверх по реке, развлекая себя пышными празднествами и охотой. Благодаря поддержке Цезаря Клеопатра, хоть и вынужденная снова вступить в брак с очередным своим братом, Птолемеем XIV Неотеросом, стала единоличной правительницей Египта.
В конце весны Цезарь покинул Клеопатру – дела в Риме требовали его срочного вмешательства. В июне Клеопатра родила сына, названного Птолемей Цезарь: полководец признал его и даже позволил дать ему свое родовое имя, однако в историю мальчик вошел как Цезарион – «Цезаренок», прозвище, которое дали ему острые на язык александрийцы. Как раньше Клеопатра была объявлена воплощением богини Изиды, так теперь Цезарион был провозглашен воплощением бога Гора, ее сына, – символа царственного величия и сакрального покровителя египетских фараонов.
Год Цезарь провел в битвах, а Клеопатра – в заботах о сыне. Наконец он вызвал ее – вместе с сыном и братом-мужем – в Рим: формально для того, чтобы заключить союз между их странами, а на самом деле, разумеется, для того, чтобы иметь возможность ее видеть. Цезарь выделил ей роскошную виллу на берегу Тибра, где она жила со всей доступной роскошью: рядом с виллой была даже воздвигнута копия храма Изиды. Поначалу Клеопатру принимали в Риме как почетную гостью: при въезде в город ее встречала почетная делегация, и после многие знатные римляне спешили нанести ей визит, с удивлением находя в варварской царице образованность, изящное обхождение, достоинство и немалое женское обаяние. Великий оратор Цицерон писал о ней: «Ее сан, великолепные одеяния и два выдающихся достоинства – прекрасные глаза и великолепный голос – покоряют неосторожных».
Однако самым неосторожным оказался сам Цезарь. Он не только открыто выставил на всеобщее обозрение свою связь с Клеопатрой – при том, что был давно женат на Кальпурнии, достойной женщине из уважаемого древнего рода, с которой продолжал жить под одной крышей. Он даже повелел установить статую Клеопатры в храме Венеры (Венера считалась прародительницей рода Юлиев, к которому принадлежал Цезарь), и статуе воздавались божественные почести – при том, что Цезарь был великим понтификом и в силу своей должности был обязан следить за правильностью соблюдения обрядов. Все это, наряду с вызывающе вольным поведением и чересчур, по пуританским меркам республиканского Рима, роскошным образом жизни египетской царицы, стало вызывать недовольство. По городу поползли слухи, что Цезарь собирается развестись с Кальпурнией, жениться на Клеопатре и сделать ее сына наследником Рима, что для римлян, исторически ненавидевших наследственную царскую власть (титул императора означал лишь воинскую доблесть и вовсе не был ни наследственным, ни даже пожизненным), было недопустимо. Многие историки считают, что эти слухи ускорили решение заговорщиков избавиться от Цезаря – как известно, он был убит в здании Сената 15 марта 44 года до н. э. После смерти Цезаря его деньги, власть и войска получил Марк Антоний – его родственник, воспитанник, соратник и ближайший друг.
В обнародованном завещании Гая Юлия Цезаря не было ни слова о Цезарионе – таким образом, официально он так и не стал сыном Цезаря. Вместо этого Цезарь официально усыновил своего внучатого племянника Гая Октавиана, не побоявшегося принять наследство и вступить в конфликт с Марком Антонием.
Но этого Клеопатра не увидела. Через месяц после гибели Цезаря она покинула Рим.
Не прошло и года, как при загадочных обстоятельствах скончался брат и супруг Клеопатры, Птолемей XIV, совсем немного не доживший до своего шестнадцатилетия. Многие историки, например, Иосиф Флавий, считают, что Птолемей был отравлен сестрой – с тех пор, как у нее появился сын, она не нуждалась в соправителе-супруге. Так это или нет, мы никогда не узнаем; но уже в сентябре 44 года до н. э. Цезарион был провозглашен фараоном под именем Птолемея XV Филопатра Филометра (то есть «Любящего отца» и «Любящего мать») Цезаря. Соправителем и регентом при нем была Клеопатра – так что на самом деле она правила страной единолично.
Несколько лет прошли трудно: неурожаи из-за недостаточного разлива Нила – главного кормильца страны – постоянно грозили обернуться бунтами. Однако Клеопатра сильной рукой правила своей страной, проводя реформы и борясь с чиновничьим произволом, и за несколько лет сумела вернуть Египту процветание и благоденствие. В то же время разгоревшаяся после смерти Цезаря война между его сторонниками-цезарианцами, во главе с Марком Антонием и Октавианом, и убийцами-республиканцами, возглавляемыми Кассием и Брутом, затронула практически все Средиземноморье, и Клеопатре, без сомнения, пришлось приложить немало ума и хитрости, лавируя между двух лагерей. Известно, что египетский наместник на Кипре снабжал Кассия деньгами и флотом – мнения историков расходятся, знала ли об этом Клеопатра: с одной стороны, таким образом она бы помогала убийцам собственного любовника, отца ее сына, за которого она – по слухам – мечтала выйти замуж, с другой стороны, вряд ли кто-нибудь из египетских чиновников осмелился бы на столь серьезный шаг, не заручившись согласием царицы. Некоторые считают, что и корабли, и деньги изначально предназначались цезарианцам, однако были перехвачены их противниками.
Как бы то ни было, в битве при Филиппах в октябре 42 года до н. э. республиканцы были разбиты, и власть получил триумвират – Октавиан, Марк Антоний и Марк Эмилий Лепид, разделившие между собой страну. Антоний, получивший войско и власть над восточной половиной, отправился в Малую Азию, чтобы исполнить мечту Цезаря – покорить Парфию. Во время подготовки к парфянскому походу ему донесли, что Клеопатра, царица Египта, тайно помогала республиканцам: для правительницы, посаженной на трон силой римских легионов – а именно так смотрели на нее из Рима – этот донос мог стать роковым. Антоний, ставший лагерем в Киликии, в городе Тирс, призвал Клеопатру к себе. Он вряд ли хотел справедливости – зато точно намеревался стребовать с Египта огромный штраф, дабы на эти деньги снарядить свое войско.
Клеопатра знала, с кем ей придется иметь дело. Антоний бывал в Египте еще во времена ее отца, и позже, когда Клеопатра была в Риме, она имела возможность наблюдать за ним, в то время лучшим другом и ближайшим соратником Цезаря. Она знала, что Антоний был влюбчив и тщеславен, падок на женскую красоту, любил лесть и роскошь, почитал себя единственным наследником Цезаря и воплощением Геракла – мифического прародителя рода Антониев. На Геракла он и правда был похож: как писал Плутарх, «Он обладал красивой и представительной внешностью. Отличной формы борода, широкий лоб, нос с горбинкой сообщали Антонию мужественный вид и некоторое сходство с Гераклом, каким его изображают художники и ваятели… Он старался подкрепить это и своей одеждой: всякий раз, когда ему предстояло появиться перед большим скоплением народа, он опоясывал тунику у самых бедер, к поясу пристегивал длинный меч и закутывался в тяжелый военный плащ… Даже то, что остальным казалось пошлым и несносным – хвастовство, бесконечные шутки, неприкрытая страсть к попойкам…, – солдатам внушало удивительную любовь и привязанность к Антонию». Клеопатра понимала, что, если она приедет в Тирс, на карте будут стоять ее жизнь и царство, и решила действовать наверняка.
…Говорят, Антоний уже начинал гневаться на египтянку, которая явно не торопилась предстать перед ним, как ему доложили, что по реке Кидн к лагерю плывет роскошный корабль: корма у него позолочена, весла покрыты серебром, а паруса пурпурные. Судном правили девушки в одеяниях нимф, десятки музыкантов играли на флейтах и кифарах, а на главной палубе восседала Клеопатра в образе богини любви Венеры. Ошеломленный невиданной роскошью Антоний забыл все приготовленные гневные речи – и вместо того, чтобы, как собирался, высказать Клеопатре свои претензии, лишь молча любовался необычайным зрелищем. На следующий день он был приглашен на обед, поразивший его невероятным разнообразием блюд и богатством обстановки. Клеопатра добилась своего: Антоний пал к ее ногам, как покоренный город падает к ногам победившего полководца.
Некоторые говорят, что Антоний влюбился в Клеопатру, еще когда впервые был в Египте – ей тогда было около четырнадцати, и у нее не было еще ни власти, ни богатства, ни опыта в любовных войнах. Другие считают, что он был очарован ею, когда она в качестве любовницы Цезаря жила в Риме: зрелая красавица в роскошных одеяниях стала для сподвижника императора одним из символов его мощи. Наконец в Тирсе, когда он надеялся увидеть ее униженной и молящей о прощении, перед ним явилась царица, обладавшая величием, силой и непреодолимым очарованием власти. Римский историк Аппиан писал: «Клеопатра, царица Египта, встретилась с ним и сразу, с первого взгляда, завладела его сердцем. Эта любовь довела до крайних бедствий их обоих, а за ними и весь Египет».
Что касается чувств самой Клеопатры, то тут историки единодушны: с ее стороны это был – по крайней мере поначалу – голый расчет. «У нее, – замечает историк Гуго Вилльрих, – как у настоящей дочери Птолемея, не было ничего женственного, кроме тела и хитрости. Свою наружность, таланты, всю себя Клеопатра всегда подчиняла холодному расчету, постоянно имея в виду интересы государства, или, вер