нимали все. Вдобавок с ситуацией примиряло командование над кораблями, блокирующими остров. Важность чего осознавалась еще более.
Повезло мне с друзьями. Причем не только в высших эшелонах власти, но и внизу.
К сожалению, у города лагерей пришлось разбивать два. Основной перекрывающий сообщение города и замка, ворота которых смотрели друг на друга, и вспомогательный, где расположился мой отряд, держа городские ворота номер два.
Все население острова в городе укрыться частично не сумело, частично не смогло, частично не пустили. Последнее касалось той самой припортовой швали, которую так не любила городская стража. Более того, нежелательный контингент еще и выкинули из-за городских стен. Как мне довели в ходе допросов, выброшенные из города пролетарии и прочий социально близкий элемент, ополчение, ведомое стражей, тупо прошлось по бичхатам, вырезая всех пытающихся сопротивляться и задерживая остальных. Лачуги с внешней стороны вообще пожгли, прибавив стимулов шантрапе убраться и оттуда. Контингент подобным отношением к ним был крайне обижен. Правда, стучать в грудь копытом о том, как бы они защитили родину, если бы им дали, не один передо мной не стал, поскольку все совершенно обоснованно считали, что я такой позиции не пойму. Долбили в грудь в стиле Кинг-Конга они по другому поводу, сдавая, все что знали, о чем догадывались или что предполагали относительно города и его обитателей, не оценивших их патриотический порыв отсидеться от страшных орков за городскими стенами.
Правда, орки их стремление сотрудничать либо оценили, либо не оценили, тут вопрос спорный, согнав всех в концлагерь, включая баб. С пейзанами и прочими представителями среднего класса острова со стабильным и некриминальным заработком на жизнь, естественно, кто не успел спрятаться, мы поступили мягче. Женщин и детей оставили по своим домам. Какой бы я ни был рациональный орк, но людское, если так можно выразиться у меня осталось. А мужиков в любом случае требовалось изолировать, даже нападения на орков одиночек мне были не нужны.
Чтобы заставить работать всю эту пленную сволочь, требовались серьезные усилия, казни начались с первого же дня. Поводом к первой послужила драка и убийство четверых рыбаков. Одного из них раскрутили на что-то, остальные вписались за лоха, дошло до драки, а потом и до ножей, – результат четыре трупа, еще троих убить не успели, охрана лагеря начала стрелять по толпе. Так как использовать местных в хашаре было моим предложением, концлагерь на мне и повис, соответственно разбирался в обстоятельствах дела тоже я.
В принципе повод показать суровость мне и был нужен. Криминальные и околокриминальные круги в своей массе понимают только один язык – язык страха. Если точнее человеческий язык они понимают только под давлением страха, еще лучше – ужаса. Люди такие. Да и в любом случае, позволить этим людям расползтись по острову мы не имели права. Только резни, грабежа и поджогов нам тут не хватало, вся эта сволочь сразу примется сводить свои счеты. На кой нам этот хаос, если даже нормальных людей нам в любом случае надо изолировать, для борьбы с партизанским движением и прочим?
Результат мог бы заставить меня брезгливо скривиться, если бы не волшебное слово – надо. Я не пожалел полдня времени для выяснения основных фигурантов происшествия, после чего приказал их казнить. Всех. Заодно пустив под топор всех негодных к осадным работам вследствие полученных ранений, неважно – в городе или в данной драке. Уступкой «людскому» послужило только отношение к нормальным людям – рыбакам, что вписались за своего односельчанина. Предать казни их у меня совести не хватило. Хотя с точки зрения тут же зачитанных сидельцам Правил Внутреннего Распорядка их нового концлагеря, они были сто процентов виновны и подлежали казни. Конечно, если бы я захотел с ними так сделать, как сделал непригодный к тяжелой физической работе элемент.
Так как ковать железо надо было, не отходя от кассы, заключенных поделили на десятки и сотни, закрепив за каждой по десятку орков, после чего отправили работать. Очень кстати в километре от бухты обнаружилось солидное предприятие по переработке даров моря, чьи лабазы нужно было ограбить, а не кустарщина, виденная нами до этого. Наш поход начал приносить прибыль.
Дары моря в основном были представлены рыбой, но нашелся и китовый ус с ворванью, было ли мясо, я не интересовался, одного жира было достаточно. Если мои замыслы оправдаются, городу хана.
Тот же хашар подготовил площадки под требучеты и укрепления для их охраны и защиты сборщиков и расчетов от стрелков, стреляющих с городских стен. Помимо тяжелых крепостных арбалетов, несколько штук, которые у обороняющихся нашлись, островитяне притащили несколько полноценных баллист, вероятно, снятых с кораблей.
Помогло это им как мертвому припарки. В нормальных условиях как они могли помешать осаждающим ставить осадные машины? Отстреливая работающих по их сборке. Так как пленных у нас было более пятисот человек, их было не жалко. Хотя в угоду милосердию и рациональности первое, что было поставлено на подготовленных площадках после земляных валов, – сколоченные из дреколья павезы.
Нагнанный страх помогал держать наших «хиви» под контролем, постоянный надзор надсмотрщиков с периодическими расправами над недисциплинированным контингентом контроль только поддерживал.
Грязно и мерзко? Несомненно. Война вообще грязное дело. Но жизни моих подчиненных, тем более родичей, мне куда дороже людей, населяющих территории врага. Я знал, на что шел, когда принял под свою руку несколько сот душ. Вопрос стоял только в рациональности, мораль тут второстепенна. Хотя… непреклонность дорожного катка, которую я демонстрировал, оказывала влияние не только на пленных.
Как до меня довели приятели, даже подчиненные начали относиться ко мне с большой осторожностью. Разговоры про мою молодость вкупе с малой опытностью полностью исчезли. А вот некоторая гордость вождем появилась. Под руку очень везучего сопляка многие пошли в расчете, что его дурь нивелируют его великовозрастные друзья. Когда же выяснилось, что сопляк там не просто принят в компанию с правом совещательного голоса, а реально равный среди равных и, более того, к его голосу часто и очень внимательно прислушиваются все прочие, мой авторитет, взлетел до небес. Главное его было не уронить.
Впрочем, все вышеперечисленное касалось больших осадных требучетов, требующих больших ресурсов по сборке, кстати говоря, оркам знакомым только по записям, чертежам и рисункам времен Империи. Хотя наши мастера собрали опытный образец еще дома, я хотел быть уверенным, что не найдутся сюрпризы. Малые с неподвижным грузом, на которой они тренировались в предыдущие годы, мы собрали к вечеру третьих суток осады около двадцати штук, используя как стройматериалы дерево из упомянутого леса, здания и всякие объекты в окрестностях.
Вообще, что такое требучет? Это осадная машина, метающая снаряды на гравитационном приводе. Если очень упростить, это палка на длинном плече рычага которой располагается праща с метаемым камнем, на коротком – солидный груз, закрепленный на бревенчатой конструкции, служащей лафетом. Перед выстрелом длинный конец метательного рычага опускается вниз, короткий с грузом поднимается вверх. Корректировка осуществляется уменьшением или увеличением длины пращи при помощи специальных петель и подбором массы снаряда.
Чем больше машина, тем больший груз она имеет, значит, тем большие камни и тем дальше (иногда) она может запустить. Соответственно тем большую кинетическую энергию снаряда она в состоянии донести до стен или ворот.
Но для того чтобы сбивать со стены зубцы и прочие защитные изыски инженерной мысли, особо мощный камнемет не нужен. Стрелкам, стреляющим со стен, увы, нужен хороший сектор обстрела. Еще проще перекидывать через стену всякие милые предметы вроде зажигательных снарядов или голов соотечественников, погибших при вылазках.
Под зажигательные снаряды мы обнаруженный жир и использовали, для чего на всем острове пришлось собирать подходящую посуду. Запасы горшков с зажигательными снарядами для катапульт, прихваченные из дома, были не резиновые, в результате было принято решение их не трогать.
Далее следовало выбрать ночку в преддверии штурма и поставить изготовленные требучеты метров на сто от стен. При помощи слег, кусков бревен, работающих катками, и такой-то матери это было муторно, но в целом не сложно. Так как хашар также толкал перед нами сколоченные щиты, даже особых потерь удалось избежать. Обнаружили они выдвижение осадных орудий к стенам слишком поздно. Для обеспечения чего я заранее позаботился, чтобы нормальный контингент из полноправного островного населения в данном мероприятии не участвовал, благо всего хашара на это не требовалось. Полукриминальный и криминальный элемент из трущоб, последнее что сделает, в своей жизни, нежели положит ее за общество, которое вытирает об него ноги. Особенно если ему дать свет в окошке и пообещать участие в грабеже города, а позже зарекомендовавшим себя с положительной стороны, – должности в оккупационной администрации. Вкупе с казнями лагерных подпольщиков, саботажников, дураков, побегушников и прочих лентяев это должно было сработать. И кстати сработало, тем более что подстреленные с городских стен товарищи, стимулов любить спрятавшихся в городе людей не прибавляли. Револьвер вместе с добрым словом способен на гораздо большее, чем только револьвер или только доброе слово.
Вообще заставило торопиться со штурмом нас появление боевых кораблей – разведчиков врага. Не одиночек как ранее, а сразу нескольких штук. Которые, впрочем, боя с пятью кораблями Хадда тоже не приняли, оторвавшись в направлении Гатланда. Похоже, ополчение противника уже довольно активно готовилось, герцог собирал информацию о противнике. Так что тянуть было нельзя, хотя один большой требучет так и не успели доделать.
Точное время начала штурма определить было невозможно, как я уже говорил, выдвижение малых требучетов было обнаружено со стен. Собственно сам штурм начался во второй половине дня, использование зажигательных снарядов дало неожиданно впечатляющий эффект. Город горел вовсю. Кроме того, удалось посбивать заметное число зубцов, а лучникам проредить людей на стенах. По совету одного из моих хевдингов и заодно мастеров по постройке осадных машин, опытного старика по имени Оттар и прозвищу Рыжий Лис, он действительно был рыжим, горшками с горючим мы не ограничились. Наскоро сшитые мешки из трофейных парусов, кожи и прочего добытого на острове тряпья, набитые сеном и пропитанные ворванью, обещали очень неплохое зажигательное действие, а находящиеся внутри мешков каменюги обещали приличную пробиваемость крыш. В принципе и горшка по моим расчетам было достаточно, для того чтобы разбить черепицу или по крайней мере сорвать ее с места, но данный вариант был куда надежнее, я мысленно поставил себе на вид, можно было и самому догадаться. Вот и пример хороших теоретических знаний, но незнания нюансов, понятных любому профессионалу. Такие смешанные снаряды на кораблях не применялись. Потери личного состава у машин были небольшие, грамотн