Здесь стоит сделать отступление и провести небольшой ликбез, как различать творчество Клода Моне и Эдуарда Мане. Легко запомнить такую шутливую формулу: Моне — это пятна, а Мане — это люди. В целом она хорошо передает суть различия. Эдуард Мане действительно часто писал сюжеты с акцентом на людях. Изображение человека у него обычно довольно объемное, хотя и не такое точное, как в академической живописи.
У Клода Моне самое важное на картине — свет и цвет, а люди уходят на второй план, как дополнение пейзажа. В фигурах нет объема, художник будто помещает их на полотно в качестве отражателей солнца. Кстати, Моне практически никогда не использовал черный, как, впрочем, и все остальные импрессионисты. Мане себя импрессионистом не считал и черный цвет использовал.
Но вернемся к борьбе традиций и новаторства в Париже 1860–1870-х годов. После нескольких Салонов молодые художники решили, что больше не хотят плясать под дудку жюри, нашли спонсоров (в основном среди родителей) и открыли собственную выставку, собравшую 174 гостя. По меркам того времени это было катастрофически мало, да и пришедшие явились ради смеха.
«Обои, и те смотрелись бы более законченными, чем это „Впечатление“. Потрясающе!» — это слова критика Луи Леруа о картине Моне «Впечатление. Восходящее солнце». Моне вошел в историю как исключительный мастер, критик — как человек, из чьего ехидного комментария родился термин импрессионизм (от французского impression — впечатление). Сначала слово звучало как насмешка, а сегодня ассоциируется с работами, которые радуют глаз и стоят заоблачных денег.
Импрессионизм не только красивый, но и умный. Этот красочный эмоциональный стиль имеет под собой научный фундамент, который создали двое людей: Гельмгольц и Шеврёль. Немецкий физик Герман Людвиг Фердинанд Гельмгольц хорошо изучил особенности человеческого зрения, которые позволяют нам «складывать» множество цветных точек в одно изображение. Это используется не только в живописи — ведь даже телекартинка складывается из множества пикселей.
Химик-органик Эжен Шеврёль был директором мануфактуры, производившей гобелены. Он знал, что существует три основных цвета: желтый, красный и синий. Смешивая их, можно получить остальные: например, если соединить желтый с красным, родится оранжевый, если синий с красным — фиолетовый. Шеврёль заметил: даже когда нитки двух цветов просто находятся рядышком, благодаря особенностям человеческого зрения происходит эффект оптического смешения.
Этой особенностью зрения пользовались художники-импрессионисты: они перестали смешивать краски на палитре и стали накладывать смелые мазки разных цветов рядом друг с другом. Вблизи это выглядело, как множество разноцветных точек, но с расстояния они сливались в единую композицию.
Второе важное достижение научной мысли, которое помогло импрессионистам сделать искусство совершенно другим — тюбики. Раньше краски хранились в маленьких мешочках, носить с собой их было невозможно: они высыхали и требовали перетирания, что легче было делать в мастерской, чем «на коленке». Поэтому художники делали зарисовки на природе, а до конца работу доводили в четырех стенах.
Импрессионистов стены не ограничивали: они брали тюбики с красками, находили красивое место, ставили мольберт — и творили. Из-за этого кто-то из современников пошутил, что в лесу и на полях художников теперь больше, чем фермеров.
В то же время начала бурно развиваться железнодорожная сеть, появились пригородные поезда. Это сделало свидания с красотой еще более доступными. Художники прыгали в поезд — и убегали из Парижа за вдохновением. Моне пошел еще дальше: приобрел лодку, которую называли «плавучей мастерской». Ему нравилось смотреть на блики от солнца не с берега, а непосредственно с воды.
Благодаря прогрессу в искусстве стала возможной, например, картина Моне «Мост в Аржентёе», где даже тени цветные (сказывается нелюбовь импрессионистов к черному).
Чтобы понять принципы импрессионизма, нужно хорошо изучить работы Клода Моне. В его искусстве присутствуют абсолютно все основные черты этого направления. Взять хотя бы знаменитый «Руанский собор». Это цикл из тридцати картин, на которых строение написано в разное время года и суток, с разным освещением. Моне писал его в 1890-х годах. Внимание к свету, смелые сочные мазки, эмоциональность — здесь есть все, что сделало импрессионистов тем свежим воздухом, который постучал в окно скучного Салона.
Картина Моне «Бульвар Капуцинок в Париже» хорошо демонстрирует важное отличие импрессионизма от академизма — неправильную композицию. Сторонник традиций обязательно придал бы полотну театральности: привлек бы внимание зрителя к центру холста, написал бы сценический свет, затемнив края полотна, будто кулисы, а еще отдал бы предпочтение пирамидальной композиции, выстроив персонажей в виде пирамиды или треугольника. В академической живописи все делалось по принятой схеме. Прежде чем начать работать, художник решал, как он будет располагать персонажей. У импрессионистов все было спонтанно, живо, легко. Обрезанная композиция — их конек, что мы и замечаем на «Бульваре Капуцинок в Париже». Люди в цилиндрах смотрят с балкона и словно не помещаются в кадр, как на снимке фотографа, который не умеет строить композицию. Импрессионисты нарушали правила, чтобы передать эмоции, жизнь, реальность.
Импрессионисты любили спонтанность и движение. Клод Моне обожал писать прибывающий поезд на вокзале Сен-Лазар из-за возможности изобразить дым. До него это почти никого не интересовало! Пожалуй, до Моне пар писал только английский художник Уильям Тёрнер, который родился в 1775 году, прожил долгую жизнь и в 1844 году (когда Моне было всего три года) создал полотно «Дождь, пар и скорость». На нем — мост Мейденхед через Темзу, по которому сквозь дождь несется поезд. Работа настолько жива, что глядя на нее можно почти что услышать шум приближающегося транспорта, ощутить капли дождя и увидеть клубы пара.
В 1870 году, когда во Франции была война, Клод Моне уезжал в Англию, где познакомился с работами Тёрнера. Они оказали на его манеру письма большое влияние.
Художник написал «Вокзал Сен-Лазар, поезд из Нормандии» в 1887 году, еще до прихода популярности. Тогда он жил в абсолютной бедности, но даже с пустым желудком оставался щеголем. Если деньги появлялись, мастер мог тут же прокутить их с друзьями и снова голодать.
В те времена недалеко от Парижа располагалось кафе на воде под названием «Лягушатник» (La Grenouillère). Оно стояло на пришвартованном к берегу Сены понтоне и соединялось с крохотным островком переходным мостиком. Импрессионисты любили там бывать, и многие писали «Лягушатник». Если сравнивать варианты от Огюста Ренуара и Клода Моне, станет заметно, что у первого основной акцент сделан на людях, у второго они написаны не столь тщательно, можно даже сказать — небрежно. Самое важное для Моне — не люди, а то, что их окружает.
Но если уж на полотнах Моне все-таки появляются персонажи, они всегда абсолютно живые, настоящие. Посмотреть хотя бы на портрет сына Моне, развалившегося на травке. В классической живописи ребенок бы сидел правильно, позируя. Но Моне написал своего малыша естественным, без выученных поз. Он поймал впечатление на кисть — это то к чему стремились импрессионисты.
Знакомство Моне с будущей супругой Камиллой Донсьё достойно кино. Рассказав о своей профессии, поклонник пригласил девушку в мастерскую. Она глядела на картины и в какой-то момент неожиданно обернулась. Мастер произнес: «Стойте!» и начал писать. Камилла простояла так три дня с небольшими перерывами на еду и сон, и результате появилась «Дама в зеленом платье», которой были рады в Салоне.
Их отношения складывались не так гладко, как дебютная совместная работа. Камилла была не его круга, и родители пообещали лишить Клода содержания, если он продолжит общение. В итоге художник бросил беременную женщину, но практически перед родами одумался, вернулся и сделал предложение руки и сердца.
Так Камилла вошла в его жизнь и искусство. Она часто присутствует в его работах, а на картине «Женщины в саду» — неоднократно. Все героини этого довольно большого по формату полотна написаны с Камиллы. Но кажется, Моне был внимателен к супруге только в живописи, не вынося заботу за рамки холста. Перед замужеством она имела небольшое состояние, но супруг все спустил на вечеринки с друзьями. Она любила человека, который не обеспечивал семью, все бегая за солнечным светом. Они жили на молоке и черном хлебе, воспитанием сына занималась Камилла. Пока он писал в Нормандии или Провансе и летал в мечтах, она старалась не дать всему развалиться, параллельно меняя пеленки. Но быт не разбил любовную лодку: вместе они прожили тринадцать лет.
Впрочем, был такой короткий период в их жизни, когда у Моне появилось много заказов. Они жили в хорошем доме, у сына даже появилась гувернантка. Все ушло вместе с Камиллой, которую забрала болезнь. Это случилось почти сразу после рождения второго сына, что ослабило ее уже и без того хрупкое здоровье. В то время Моне получил заказ от состоятельного человека и отправился работать к нему в усадьбу. Приверженец классической подачи написал бы архитектуру, а у нашего героя получились индюки! Приехав, он сел на траву, увидел толстых, неуклюжих и забавных птиц, тут же достал свои тюбики с красками и зафиксировал впечатление. Пока Камилла дома боролась с болезнью и занималась детьми, Моне наслаждался солнцем и закрутил роман с супругой заказчика Алисой Ошеде. Да, он любил свою жену, но от общества чужой тоже отказываться не хотел. Ему было приятно оккупировать сердца сразу двух женщин.
Камилла умерла в 1879 году от туберкулеза, и Моне прощался с ней на свой манер. Он любил ее, хотя и не мог дать достаточно заботы. Когда она буквально таяла на глазах, он поставил мольберт и начал писать. Даже в этот момент он был прежде всего художником, а не мужем.
Он первым за всю историю искусства практически изобразил душу в момент ее отлета к Господу. Это невероятно. Но что при этом чувствовала Камилла? Видела ли она свет, что он написал? Смотрела ли на своего мужа? Говорила ли: «Боже мой, ты можешь хоть сейчас подумать обо мне, а не о красках и кисточках?»