— Отлично. Просто замечательно, — он резко кивнул. Его палец нервно постукивал по рулю. — Если ты уже с кем-то встречаешься, то тебе действительно незачем было меня целовать с такой страстью.
— Мы с Нилом… — Нет, не будет она ничего ему рассказывать. — Впрочем, не твое дело, — быстро закончила Клаудия. — Кстати, ты и сам не хочешь это обсуждать.
Он встретил ее фразу гробовым молчанием.
— Вообще-то я только что думала о Бьянке.
— Да, встречи с ней никого не оставляют равнодушными. К примеру, я — как выжатый лимон.
Бедная Бьянка…
— А мне казалось, она не твой тип.
— Ну, как тебе сказать. Когда мы с ней познакомились, я был слишком молодым. Так легко принять простое желание за любовь.
— Так что это было? Лишь сексуальное притяжение?
— Не уверен, потому что у нас было много общего. Но я запомнил этот урок. Больше с представительницами высшего общества не встречаюсь.
Высшее общество. Что он имел в виду?
— Принадлежность к одному классу не всегда является предпосылкой к безграничной любви.
Он взглянул на нее в удивлении.
— Кажется, ты знаешь, о чем говоришь.
— Взаимное уважение — гораздо более важный элемент.
— С этим не поспоришь.
— Ты же понимаешь, я веду речь не о Дрейке.
— Правда? — усмехнулся он.
— Я говорю… — Клаудия вздохнула. — Ну ладно. О нем, но не только. Я просто экстраполирую…
— Ты — что?
— Ну, это значит…
— Я знаю, что это значит. Поверишь или нет, но в Гарвардской бизнес-школе мы изучали и не такие понятия. Я еще много чего знаю. Например, что такое рыночная экономика и что означает слово «коллатеральный». Просто никак не ожидал услышать от тебя такого слова… Обычно женщины предпочитают говорить о чувствах, а не о логике мышления.
— Хм, — она пожала плечами. — Я же не вполне женский тип. Я привыкла дружить с логикой. Даже в отношениях с мужчинами применяю анализ.
— Шутишь? — Он быстро взглянул на нее. — Кажется, не шутишь. С чего ты решила, что не женственна? Давно не смотрелась в зеркало?
Клаудия усмехнулась.
— Защитный механизм. Способ общения с миром. Сложился уже давно, — объяснила она. — Мне нравится наряжаться, я пользуюсь косметикой, и все такое. Но это всего лишь внешность. Наряди хоть обезьяну, она женщиной не станет.
Итан расхохотался.
— Вот уж не похоже так не похоже…
— В свое время брат назвал меня танком, сокрушающим все на своем пути, — сказала Клаудия.
На этот раз он никак не отреагировал.
— И в общем, я на него за это не обижалась. Я действительно упорна в достижении целей. И обычно добиваюсь того, чего хочу. Это не совсем женская черта, но не извиняться же мне за то, что я такой уродилась.
Он нахмурился, словно бы желая разрешить ту нелегкую задачку, которую она ему задала. С одной стороны, Клаудии хотелось доказать ему, что ей все это безразлично. Но, с другой стороны, она чересчур уж себя защищает, пытается оправдаться. Любопытно, и как это они свернули на эту тему?
— Так как насчет Эда Норбласки…
Он перебил ее:
— Так как его зовут?
— Кого? — спросила она. — Норбласки?
— Нет, того парня, с кем ты встречаешься.
— А… Нил. Нил Брэддок.
— И Нил тоже считает, что в тебе мало женственности?
— Ну… я уверена… То есть я нравлюсь ему такой, какая я есть. Он не думает, насколько я женственна или нет. — Нил действительно ценил ее такой, какая она есть. И она ценила его, несмотря на то, что… Ее голос надломился: — Даже не понимаю, с чего это я разговорилась на эту тему.
— Ммм… — промычал Итан и покачал головой. — Даже не представляю. Как это женщина, которая чуть было не свела меня с ума одним лишь своим поцелуем, считает себя не очень сексуальной…
Ее обдало волной страсти. Словно бы она окунулась в ласковый теплый океан. Клаудия сглотнула и отвернулась, чтобы он не видел выражения ее лица, провела рукой по волосам.
— Спасибо. Я подумаю над этим. Правда, «женственная» и «сексуальная» — это вроде бы не синонимы.
— Мне кажется, это чисто женское, — заметил он, сощурив глаза.
— Что именно?
— Только женщины понимают все эти тонкости и полутона. Для меня же это недостижимо.
Смех коснулся ее губ.
— Возможно. Об этом я как-то не думала, — она склонила голову набок. — Кажется, тебе многое известно о женщинах.
— Еще бы, у меня целых три двоюродных сестры, — сказал он, сворачивая за угол. — И они всегда готовы дать мне верный совет.
Она усмехнулась.
— Ты случайно не итальянец? У тебя так много родственников…
— Ну уж нет! Во мне течет ирландская и английская кровь. Это со стороны отца. Со стороны матери я на двадцать пять процентов немец плюс шотландец, австриец и швед. А что касается ее прапрапрабабушки, то она происходит наполовину из апачей, наполовину из африканцев. Семейная легенда гласит, что ее отец был рабом, с которого сняли скальп, — добавил он. — Но моя тетушка Виолетта так и не нашла тому письменного подтверждения.
— Боже мой. Да ты гремучая смесь!
— Да, вот такое у меня происхождение.
К этому времени они подъехали к небольшому домику.
— Теперь я понимаю, почему тебе так сложно найти вторую половину. Ведь ты ищешь пару. А найти такое сложное сочетание… весьма невероятная удача.
— Я не это имел в виду. — Итан заглушил мотор и открыл дверцу.
— А что же? — поинтересовалась Клаудия, выходя из машины.
— Прежде чем ты задашь следующий вопрос, надо кое-что уточнить.
— Хочешь сказать, ввести некие правила?
Он усмехнулся и взял ее под локоть.
— Можно представить, что это как танец. Я веду, а ты следуешь за мной.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Два часа спустя Итан почувствовал резкий голод. Пока он довезет Клаудию до дома, пройдет еще много времени. А это значило, что надо непременно заехать пообедать в кафе.
Может быть, Клаудию и не обязательно при этом высаживать. Может, заодно они с ней поговорят о деле. Вот только что делать с его желанием, Непонятно.
Он завел машину и попытался взять себя в руки.
— Завтра я тоже еду с тобой, — уверенно произнесла Клаудия.
— И как это я догадался, что ты так скажешь? — фальшиво удивился он. — Кажется, мои способности с каждым днем все растут. Быстро: назови любое число между единицей и десятью.
— Две тысячи.
— Да, именно. Ты действительно не умеешь подчиняться инструкциям.
Впрочем, на самом деле он ожидал от нее худшего. У нее неплохие задатки в плане интуиции, она многое понимает и умеет слушать.
В целом у них складывается крепкая команда. И это беспокоило Итана.
— А у тебя неплохо получается вести разговор, — похвалила она его.
— Просто мне везет, — отговорился Итан. — А ты тоже молодец. Иногда у тебя даже получалось молчать.
— Да уж, в пику стереотипу о блондинках? Просто не было необходимости контролировать все. Я вмешиваюсь, только когда надо. В этом случае разговор прошел нормально. Ты отлично делаешь свое дело.
— Хм… — (Бархатистость его голоса понравилась Клаудии. И насторожила.) — Честно говоря, мне как раз сейчас надо кое-что уладить.
Она бросила на него подозрительный взгляд. Итан рассмеялся.
— У меня могут возникнуть трудности с твоим братом. Устроишь для меня эту встречу?
— Ты же знаешь, у меня два брата. Полагаю, ты имел в виду Деррика? Не понимаю, зачем он тебе нужен. Мы уже на хвосте у Норбласки. Нам известен его предыдущий наниматель, знаем и несколько имен его приятелей.
Итан забарабанил пальцами по рулю. С точки зрения обыкновенной логики, он должен был соврать. Но женщина так ему нравилась…
— Норбласки не самая крупная и главная фигура в этом деле. Кто-то им руководил. Может быть, я ошибаюсь. Деррик как раз отвечал за контроль качества продукции, и еще он был начальником Норбласки.
Итан деликатно замолчал — в ожидании бури со стороны Клаудии. Но она лишь застыла, так ничего и не сказав.
Черт! Не нравилось ему это трогательное выражение на ее лице. Сразу захотелось прижать ее к себе и утешить. Тогда он решил сменить тему.
— Кстати, как началась эта вражда между семьями Конти и Бароун? И какую роль играет День святого Валентина во всем этом?
— Что? Ах, это… — Клаудия слегка качнула головой, словно бы возвращаясь на землю. — Странно, что ты не знаешь. Разве Сэл Конти еще не успел тебе рассказать?
— Он сказал, что это старая история, а сегодня уже никто не верит в проклятия. Это заинтересовало меня, но он не стал рассказывать подробностей легенды. Не помогли ни газеты, ни даже Интернет. Была одна статья, в которой упоминалось о Дне святого Валентина, проклятии и двух несчастных возлюбленных. Все.
— Да, я видела эту статью. Журналисты, как всегда, стараются. Фактов там действительно не слишком много. Они даже как следует не смогли рассказать про проклятие.
— То есть оно реально существовало?
— Конечно. Хочешь узнать?
Он кивнул.
— Много лет назад один молодой человек влюбился. Он был беден, конечно, как самый настоящий сказочный герой. Но влюбленные были обречены на несчастье с самого начала. Все было против них. Тогда они решили сбежать в День святого Валентина.
— Дай я догадаюсь. Этими влюбленными были Марко Бароун и Анжелика… Не помню ее девичью фамилию.
— Неплохо. Как бы там ни было, они стали счастливы. Но счастье им далось дорогой ценой.
— Проклятие? — догадался он.
— Важнее. Дружба. Видишь ли, в прошлом Конти не были такими богатыми, да и Бароуны тоже. Но их семьи соседствовали. Так что когда Марко вернулся на родину, ему пришлось принять покровительство Конти. Он был их крестником. Они дали ему работу в их ресторане, где он встретил Анжелику, которая работала там главным кондитером. И коронным ее блюдом было… — Клаудия многозначительно помолчала, — мороженое, приготовленное по старинному рецепту.
— Так вот как возникла фирма «Баронесса»! Рецепты от Анжелики?
— Правильно.
— Значит, вражда началась из-за денег. Конти возмутились, когда Марко украл Анжелику и вместе с ней ее мороженое?