Теперь сила позволяла компенсировать отдачу оружия, и, пока остальные вооружались, я открутил и снял складной приклад и отрегулировал ремень. Несколько раз потренировался, вскинул оружие. Отлично!
— Все готовы? — спросил Хлыст уже через десять минут. Бойцы покивали. Варик взял пистолет с глушителем и P-90. Поэт вооружился АК сотой серии в полном обвесе и арбалетом, а командир взял свою облегченную «Арку» спортивной модификации и такой же дробовик из линейки «Ремингтон». Только и остается, что завидовать подобной красоте.
Колонна двинулась дальше, будет ждать нас с другого конца города, а мы, проверив связь, пошли по нетронутой целине. Я как самый здоровый пёр впереди. Благо, снегоступы для тех, кто обкололся «Растишкой», были в наличии.
Из города потянулись первые выжившие на машинах. Это хорошо. Значит, не все еще обратились. Есть шанс успеть вырваться с кластера до того, как он превратится в филиал ада. Пока мы добирались до первых домов, Хлыст по одному опрашивал членов отряда об имевшемся рейдовом опыте. Лучше поздно, чем никогда.
— Заноза, — обратился он ко мне.
— Да.
— Я признаться, уже два года в города вот так вот не совался малой группой. Так что приму мудрый совет.
Я ухмыльнулся.
— Входить через центральные улицы нельзя, там сейчас заторы начнутся и полный бардак. Задавят или застрелят. Я обычно через окна первого этажа проникаю и дальше дворами.
— Так и поступим.
Первые заурчавшие красавцы встретили нас мутными взглядами из окон. Размазывая слюни по стеклу, они жадно пялились, еще не понимая, что можно разбить хрупкую прозрачную преграду и попытаться дотянуться до вкусной человеченки. Забраться в этот раз оказалось не так-то просто — везде мешались решетки.
Я поднапрягся и вырвал железную преграду. Посыпалась штукатурка, пустыш, наконец, догадался садануть кулаком по стеклу, разбить не получилось, и поползла паутина трещин. Не дожидаясь, пока он зальет здесь все своей кровью и переполошит округу звоном, я вскинул арбалет и всадил болт четко в лоб.
Аккуратно, стараясь сильно не шуметь, расковырял отверстие от наконечника и, расчистив подоконник от стекла, пролез в квартиру. Вооружился клевцом и проверил остальные комнаты. На двухспальной койке лежал спящий ротвейлер.
Стоило мне приблизиться, как пес раскрыл глаза и начал медленно подниматься. Ждать, пока новообращенный мутант придет в себя, не стал — всадил клевец сбоку и пробил мозг через ухо.
Прости, мохнатый. Даже, если священники правы, и мы все в аду, ты уж точно на грешника не тянешь.
Вытер клевец о белую простынь и отпер выход в подъезд. В квартире справа скреблись. Дверь слева открылась. Мужик с молотком хотел что-то спросить, но, увидев мою рожу, побледнел и кинулся на меня. Я перехватил руку с оружием и боднул его в лоб. Бедняга сразу поплыл, для пущего эффекта слегка пристукнул незнакомца башкой о стену и закинул туда, откуда он вылез.
— Что там? — шепотом спросил Хлыст.
— Все путем. Двинули.
Командир глянул во двор через окна подъезда.
— Рожу свою спрячь, — посоветовал он. — Попробуем спокойно пройти. Тут самый разгар непоняток.
Я кивнул, нашел в квартире шарф и замотал им лицо. Мы вышли во двор. На соседней улице уже была пробка и начались драки из-за мелких ДТП. Где-то вдали выла сирена. А вот и мадам в зимних сапогах на каблуках пытается убежать от урчащего кавалера.
Завидев группу уверенных в себе мужиков, женщина воплем привлекла внимание и свернула к нам. Незнакомка приняла меня за качка и нырнула за спину. Я ударом ноги встретил пустыша, тот пролетел метров шесть. Варик не дал ему вскочить и пробил башку ножом.
— Спасибо, спасибо вам, — лепетала женщина, судя по блуждающему взгляду, вообще не одупляющая, что происходит. — Как мне вас благодарить?
— Можешь поцеловать своего спасителя, — сладко прошептал я ей на ушко и начал разматывать шарф. Незнакомка взвизгнула и бросилась наутек. Я заржал. Весело, бляха-муха.
— Не расслабляться, — попытался состроить серьёзную мину Хлыст, но вопреки желанию хозяина, его рот скривился в ухмылке.
Хлыст, хорошо запомнивший карту города, уверенно указал направление движения. Группа пошла дворами с редкими остановками на убийство обратившейся собаки или бомжа. Стоило выйти на улицу, как мы плавно стали частью творящегося здесь хаоса.
Большая часть людей сидела по домам и, боязливо выглянув из-за штор, наблюдала за всем этим безумием. Те же, кто оказался на улице, прибывали в разной степени помутнения рассудка. Одни тупо спали, ожидая, когда паразит полностью захватит власть в их теле. Другие пытались найти укрытие. Третьи, пользуясь суетой, проворачивали свои маленькие и большие шалости — кто-то ювелирку обносил, а кто-то искал давних обидчиков. Пустышей пока было немного, они где-то по темным углам жрали своих жертв и на глаза почти не попадались.
Нас чуть не сбила скорая, которая на полном ходу влетела в столб, Варик едва успел отпрыгнуть. Из салона выскочил ошалевший врач с окровавленной головой и скальпелем в руках, он наглым образом нарушил клятву Гиппократа и пырнул прохожего. Бросив взгляд на нас, решил не связываться и, что-то лопоча, метнулся к следующей жертве. Хлыст одними глазами отдал приказ, и Поэт метким выстрелом из арбалета перебил безумцу позвоночник.
— Кластер быстрый, — прокомментировал он всё увиденное, — вот и плавятся у людей мозги.
— Давайте поторапливаться, — сказал Хлыст. — Если тут все с катушек послетают, и с пулеметами не пробиться будет.
Мы шагали максимально быстро, местами переходили на бег. В центре города оказалось поспокойней, видимо, все поехавшие кукухой стянулись к окраинам. В соседнем доме громко ухнуло. Похоже, кто-то уже ружейный сейф открыл.
— Сколько еще? — спросил я у Хлыста.
— Минут десять.
Я кивнул и выхватил топор, на узкой улочке никак не пройти мимо тентованной «Газели». Но обошлось, никто из нее на нас не выскочил. Зато когда мы совсем не ожидали, из канализационного люка высунулась когтистая лапища. Здоровенный лотерейщик как-то успел на пиршество и, судя по руке в его зубах, знатно поразвлёкся.
Поэт на рефлексах выстрелил в тварь. Болт впился в кисть, торчащую из пасти. Лотерейщик сплюнул добычу и, высунув вторую лапу, попытался выскочить. Раздувшиеся плечи не пролазили в узкий проход. Я со всей силы рубанул его топором по лапе и перерубил конечность в локтевом суставе. При этом рукоять оружия немного треснула. Засунуть бы это черенок в задницу тому, кто его вытачивал.
Тварь заурчала и от ярости рванула вверх с такой силой, что стальное кольцо вывернулось из асфальта. Мутант выскочил на поверхность, нагнулся, чтоб скинуть с шеи железяку, и был бесчестно застрелен в затылок из дробовика. Хлыст тут же дозарядил потраченный патрон, чем заслужил плюсик в моем личном рейтинге.
После такого шума, мы поспешили свалить подальше. На пути попался уже разграбленный оружейный магазин, но инстинкты рейдера вопили, что там еще много всего интересного осталось. Однако цель у нас сегодня более благородная, чем жажда наживы.
Детский дом был виден издали. Огороженное высоким стальным забором трехэтажное длинное здание стояло особняком от остальных домов. На территории детская площадка и спортивные снаряды, ворота распахнуты. Возле большого крыльца «уазик», явно служебный, и рейд-мобиль местной расцветки.
— Это, сука, кто такие? — удивленно вопросил Хлыст.
Группа нырнула в соседнее здание. Пока поднимались до третьего этажа, упокоили пятерых пустышей. Выбить деревянную дверь, ведущую в квартиру с окнами на нужную сторону, не составило труда. Из кухни выскочила перепуганная женщина в халате вооруженная ножом.
— Не подходите, я буду кричать, — прошипела она, пятясь и неуклюже выставляя нож перед собой.
— Вы нам нахрен не сдались, гражданочка, — сказал я. — И халатик запахните, а не то у бойцов слюни потекут.
Незнакомка повелась на уловку, ойкнула, опустила голову вниз. Этой секунды мне хватило, чтоб оказаться рядом и выбить нож из рук. Хозяйка квартиры бросилась в комнату, но я схватил ее за предплечье, притянул к себе и закрыл рот ладошкой. Следом завалились все остальные, закрыли дверь и подперли ее шкафом.
Я затащил брыкающуюся женщину на кухню, усадил на табуретку, задернул занавески и аккуратно выглянул из-за них.
— В хате чисто, — подал голос Варик. Хлыст остановился у входа на кухню, оперевшись о косяк.
— Украшения в… в… в шкат…т-т-тулке, — заикаясь от страха, пролепетала хозяйка квартиры, ее била крупная дрожь, — в шкафу… в комнате. Еще пятьдесят тысяч в морозилке в курице.
— Тебя как зовут, красавица? — спросил я, налив воды в стакан и вручив его женщине.
— М-м-маша, — ответила она, постукивая зубами о стекло.
— Маш, не бойся. Мы твою квартиру исключительно из-за обзора выбрали. Нахрен нам не упали ни ты, ни цацки твои дешёвые.
— Не… не… не такие уж и дешевые, — возмутилась было женщина, но тут же осеклась, поняв как глупо себя ведет. Это ничего, на адреналиновых отходняках и не такое бывает.
— Ты мне лучше скажи, в себя когда пришла?
— Пару часов назад, — подозрительно глянув на меня, сказала она.
— В окна смотрела? — продолжал допытываться я.
— Только это и делала.
— Говновозка вон та размалеванная когда к детдому подъехала?
Женщина немного успокоилась, голос её почти не дрожал, подойдя к окну и посмотрев на машину, она сказала:
— Полчаса назад примерно.
Мы с Хлыстом понимающе переглянулись. За полчаса, если умеешь определять иммунных, можно десять раз все этажи проверить.
— А шум оттуда был какой-нибудь?
— Хлопки и крики. Я думала, они детишек спасают от этих, кто бешенством заболел.
Я хмыкнул. Из окна третьего этажа детского дома вылетело тело подростка. Где найти спасение от таких спасателей? Похоже, они сами бешенством больны.
— Что думаешь? — спросил я у Хлыста.
— Согрешил поп, — сказал Хлыст. — Знал сука, что здесь банда отморозков, потому и ездили они сюда, чтоб спасать детишек совсем не от пустышей.