– Она в мэры что ли выдвигается?
Катерина приподняла уголки рта в полуулыбке.
– Я думаю, в президенты. Мэр – слишком низкая должность.
Тем временем Рада спокойно продолжала:
– Кто за, поднимите руку.
– Поднимем? – спросила Элиза.
Катерина пожала плечами и ответила с улыбкой:
– Мне не сделали замечания. Так что я пока воздержусь.
– Да, а кто потом предложит это учителям? – поинтересовался Алекс.
– Я. Если большинство согласится, – успокоила его Рада.
Маттео поднял руку, как будто просил слова, но потом понял, что он не в классе, и выкрикнул с места:
– Мы же в прошлом месяце выбрали Бьянку и Якопо представителями класса!
Якопо, коренастый мальчик с большим чубом чёрных волос, произнёс с деланым безразличием:
– Если Рада хочет поговорить об этом с учителями, пусть говорит.
Бьянка в рубиново-красной толстовке, выделявшейся на общем фоне, была явно раздражена, но промолчала. Возможно, ей не хотелось вступать в перебранку.
Звонок положил конец собранию, и Рада решила, что ей позволили говорить от имени всего класса.
Поэтому, пока её одноклассники рассаживались за партами, она осталась стоять и выдвинула своё требование о замечаниях в журнале.
Но всё пошло не так, как она ожидала, потому что учительница литературы и одновременно классный руководитель не собиралась выслушивать её требования.
Вирджиния Стеллати выглядела, как всегда, безупречно. Тщательно уложенные волосы, идеально накрашенные ногти, подобранные в тон колье и серьги, одежда, подобающая даме средних лет, строгая и консервативная. При ней даже Алекс не всякий раз осмеливался открывать рот.
– Для начала сядь! – сказала Стеллати Раде и принялась ходить по рядам между партами, заглядывая в глаза каждому из своих учеников.
Рада отвела взгляд, но Стеллати сделала вид, что ничего не заметила.
– Когда вы что-то забываете дома, ваши родители должны об этом знать. Вам надо научиться исполнять свои обязанности, – проскандировала учительница и решила, что этот вопрос можно считать закрытым.
Спорить с ней было бы полным безрассудством, да никто и не осмелился бы. Поэтому Стеллати сменила тему:
– Сегодня у нас урок грамматики, и мы все знаем, что последняя контрольная была, мягко говоря, катастрофой! Так что сейчас вы будете всё повторять в парах. Вы сами знаете, с кем работать. Приступайте!
У Катерины свело живот.
Она подняла руку и, когда ей разрешили говорить, спросила:
– Можно мне работать в паре с Элизой или Арианной, раз я пересела и мы теперь сидим рядом?
Арианна вытаращила на Катерину глаза. Они почти не разговаривали друг с другом. Арианна жила в своём мире и именно поэтому могла бесконечно долго находиться в компании Рады. Ей просто удавалось вести себя так, будто Рады не существует.
Элиза тоже не знала, что ей делать. Она была бы не против повторить материал с Катериной, но обычно она работала в паре с Лоренцо, и ей это нравилось.
Стеллати повела указательным пальцем из стороны в сторону.
– Нет, нельзя. Я разбила вас на пары на основе ваших знаний. Так что давайте без капризов. У вас мало времени, а работы невпроворот!
Катерина попробовала ещё раз:
– Но…
– Никаких «но», – непреклонно ответила Стеллати. – Пересаживайся.
Так Катерина оказалась напротив Виктории. Их разделяла только узкая парта с книгами, тетрадями и пеналами.
Катерина решила, что будет молчать.
Виктория, судя по всему, приняла такое же решение.
Первая рассеянно листала книгу, вторая точила карандаш, который и без того был очень острым.
Но Стеллати слишком долго работала в школе, чтобы её можно было вот так просто обмануть.
– Леди… пожалуйста, за работу! – сказала она, постучав ногтями по их парте.
Виктория заговорила первой.
– Да ладно тебе, Кейт…
– Давай просто повторять грамматику. И всё, – оборвала её Катерина.
Она старалась выглядеть резкой и грубой, хотя чувствовала себя иначе. Ей хотелось выплеснуть гнев и ранить Викторию, чтобы той было так же плохо. Но в то же время Катерина хотела бы сделать вид, что ей всё равно, и вести себя так, будто между ними ничего не произошло.
Пока у неё разрывалось сердце от этих переживаний, Виктория нарушила молчание.
– Слушай, мне очень жаль. Я знаю, ты злишься, потому что я не пришла на твой день рождения. Мне правда очень жаль. Но у меня было срочное дело.
Слова бились у Катерины в горле, стремясь вырваться наружу, как пули. С трудом она выстраивала их по порядку. Она решила быть саркастичной:
– Да, конечно. В торговом центре с Алексом и Маттео. Очень срочное дело, понятно. Любой на твоём месте предпочёл бы провести время с ними, а не пойти на день рождения к человеку, который считается твоим лучшим другом!
Стеллати впилась в них взглядом, и они перешли на шёпот.
– Но ты же знала? – прошипела Виктория, глядя прямо в лицо Катерине своими глубокими глазами, подведёнными карандашом.
– Что?! Что я знала?
От ярости Катерина даже брызнула слюной, и ей стало очень стыдно от этого.
– Ты знала, где я! – настаивала Виктория.
– Ты издеваешься?
Было видно, что Катерина вот-вот взорвётся, но Виктория спокойно продолжала:
– Да нет же! Помнишь? В то утро у Алекса порвались кроссовки. Отец Маттео разрешил подарить ему новые, но Маттео было неловко идти с ним в магазин одному. Я узнала об этом по пути к тебе домой. Алекса с нами не было, потому что он не хотел идти к тебе на день рождения в порванной обуви. Я сказала Маттео, что пойду с ними и что надо идти прямо сейчас, чтобы Алекс успел на твой день рождения. Только он куда-то исчез. Мы искали его, очень долго, а что он устроил в магазине, я тебе даже рассказывать не буду! А когда мы наконец пришли к твоему дому, то сначала долго звонили в дверь. Потом я позвонила тебе три раза на телефон, но ты мне так и не ответила. И тогда мы ушли.
Катерина внимательно слушала Викторию и как будто заново переживала всё, что произошло в тот вечер.
– Мы, наверное, не слышали звонка из-за музыки, – несколько неохотно допустила она, но потом снова пошла в атаку. – Но ты мне не звонила… Я не видела твоих звонков.
У Виктории и на это был готовый ответ. Слишком быстрый, чтобы усомниться в его правдивости:
– Я звонила с телефона Маттео, мой был разряжен.
Катерина продолжала наседать.
– Ты могла войти, ты прекрасно знаешь, как открыть дверь в наш дом!
– Мне не хотелось показывать всем, где вы прячете ключи, – оправдывалась Виктория.
– Но после этого ты перестала со мной разговаривать! – сказала Катерина гораздо мягче, чем раньше.
– Ты тоже… – пробормотала Виктория, – и мне от этого очень плохо.
– Мне тоже, – призналась Катерина дрожащим голосом.
– Мир? – предложила Виктория, протягивая подруге руку.
– Не знаю, мне кажется, я не готова.
– Предпочитаешь оставить всё, как сейчас? Я нет.
– Я тоже.
– Тем более теперь у нас появился новый общий интерес: мы обе играем в волейбол! – убеждала её Виктория.
Они бы продолжили выяснять отношения, но их прервала Стеллати. Прежде чем перейти к косвенным дополнениям, девочки пожали друг другу руки и некоторое время не расцепляли сплетённых пальцев, как делали раньше, когда ссорились по пустякам и практически тут же мирились.
Никогда ещё грамматика не казалась Катерине таким прекрасным предметом!
– Можно мне вернуться на моё старое место, рядом с Викторией? – попросила она Стеллати в конце урока.
– Ну нет, дорогуша, – ответила ей Рада. – Я не хочу пересаживаться. Мне отсюда лучше видно доску. И потом, вы с Викторией постоянно болтаете.
Рада поморщилась и опустилась на стул рядом с Викторией, одарив её взглядом, стоившим тысячи речей. Виктория подмигнула Катерине, и она не очень уверенно подмигнула ей в ответ. На самом деле им надо было поговорить ещё кое о чём.
14Мудрые советы
ПЕРВАЯ ТРЕНИРОВКА после поражения от «Марсова поля» была напряжённой.
– Девочки, – начала Эмма, расхаживая взад и вперёд по боковой линии. – Я горжусь вами.
Катерина подумала, что тренер иронизирует. Но нет, Эмма говорила вполне искренне.
– Я внимательно наблюдала за вами во время игры, – продолжила она, заглядывая в лицо каждому члену команды. – Вы играли с полной отдачей. Молодцы. Но у нас есть над чем поработать.
Несколько голов кивнули в знак согласия. Тренер была права, и игроки хотели её слушать.
А Эмма вдруг обратилась к Катерине:
– Что тебя больше всего удивило в матче?
Катерина, опешив, растерянно посмотрела на тренера, но быстро нашла, что сказать:
– То, что «Марсово поле» играли агрессивнее, чем мы.
– И это нас напугало? – спросила Эмма у команды.
Похоже, ей действительно было интересно узнать мнение игроков.
Элиза подняла руку.
– Нет. Мы уже встречали соперников, которые пытались нас запугать, но вы всегда повторяли: каждый занимается своей половиной поля и заботится о том, чтобы набирать очки. Всё остальное – самовнушение.
– Так и есть, – подтвердила Эмма. – Начиная с «Людей в чёрном» и далее по списку, есть много команд, которые делают ставку на имидж безжалостных воинов, но «Люди в чёрном» побеждают потому, что умеют играть, а не потому, что хорошо исполняют танец хака[2].
Маби заговорила, едва не перебивая тренера:
– Я думаю, наша главная проблема – схемы.
– Объясни, – попросила её Эмма.
– Ну, в смысле, мне кажется, что мы все знаем их наизусть, но играли мы недостаточно точно.
Тренер кивнула, но опять обратилась к Катерине, словно ей недостаточно было одной Маби:
– Что ты думаешь? Ты согласна?
На этот раз Катерина знала, что ответить:
– Да… Да, по-моему, мы были как первые космические зонды, отправленные на Марс. Потребовалось множество попыток, прежде чем марсоход «Кьюриосити» достиг цели. Одни марсоходы пролетели мимо Марса и потерялись во Вселенной, а другие разбились, потому что у них была слишком большая скорость.