– Я согласен, – ответил Игорь, внеся в идиллию последний недостающий штрих.
3
Игорь ходил за Лизой буквально по пятам и очень тем самым мешал. Он еще вчера сказал ей, что подождет, пока высохнет куртка. Лиза пыталась отстирать ее всю неделю. Куртка, которая ему дорога, – но, разумеется, меньше, чем Лиза. В ней он чувствует себя взрослее и увереннее, и без нее он, конечно, не сможет переехать.
Лиза послушно кивала, чтобы не распыляться. Ее заботило другое – пакетов было семь: большой оранжевый для пластика, синий для органики, просторный белый для картона, редко используемый и плотный для стекла, желтый для бумаги, коричневый для батареек и аккумуляторов и самый нелюбимый, красный, непонятно для чего. Была еще картонная коробочка для металлической мелочовки, сломанных украшений и ткани.
Если синий пакет, наполняясь, служил для подкормки Лизиных червей, картонная коробочка была источником вдохновения, а остальные цвета исчезали в ярких урнах у дома и, как надеялась Лиза, возвращались к ней в виде тарелочек из вторсырья, то содержимое красного пакета оставалось лежать в квартире немым укором. Там были, например, нагревательные элементы от готовых завтраков: Андрей никак не мог объяснить толком, из чего они сделаны, и второй месяц обещал узнать на производстве. Лиза давно перестала напоминать, просто надеялась, что однажды он обратит внимание на вечный красный пакет и у него в голове наконец что-то щелкнет.
Теперь не таким уж голословным казался Лизе один интернет-психолог десятых годов, который утверждал: «Если мужчина после первой просьбы не перестанет раскидывать свои носки, уходите от него или смиритесь».
Те несколько первых дней, когда бомба еще хранилась у них дома, не прошли бесследно. Подсобная картонная коробочка была переполнена, а красный пакет угрожающе распух. В гостиную как раз вышел Андрей, и Лиза попыталась мягко выразить недовольство.
– Тут столько мусора осталось… Я думала, вы будете что-то программировать или… не знаю, как-то тоньше все это пройдет. А тут отходов, как будто у нас фабрика елочных игрушек на кухне.
– Ерунда, – отмахнулся Андрей и залпом проглотил приготовленный Лизой кофе. – Потом рассортируем.
– Потом, – вздохнула Лиза. – Ну хорошо.
Вообще-то с приездом Игоря и визитами Философа слово «потом» стало звучать в доме все чаще. Слава богу, бомбу увезли и хаос первых дней больше не повторялся.
Да и Андрей выглядел не сильно живее, чем вчера. Накануне она так и не смогла добиться ответа, почему он ходит угрюмый и зверем смотрит на Игоря. Игорь, со своей стороны, тоже пожимал плечами, пока Лиза не усадила их за стол и не заставила вспомнить, за что же они друг друга ценят – оказалось, почти ни за что. Тогда она попробовала напомнить об их общем прошлом, например о походах в кино или прогулках из школы домой. Получилось, мягко говоря, не очень, но братья снова начали разговаривать.
День обещал пройти по-семейному тихо, в бытовых заботах. Пока Лиза обдумывала, что же делать с красным пакетом, Игорь вызвался покормить червей, – Андрей от этого вежливо уклонялся все годы совместной жизни.
– Сколько, говоришь, их тут? – спросил младший брат, приподнимая крышку.
– Точно не знаю. Больше тысячи.
– Ого. Никогда так много не видел, – восхищенно вздохнул Игорь и наклонился ниже.
Андрей подумал, что брат сейчас с головой нырнет в аквариум, но тот деликатно рассматривал червей через боковое стекло:
– А жизнь у них какая, ты только представь: кормят, не трогают, ползают себе как хотят, никто не отслеживает. Такой стеклянный райский город!
– Ага, и Лиза над ними, как богиня. Зато у меня мурашки от этих ребят, – Андрея брезгливо передернуло. – Поначалу даже засыпал с трудом. Думал, встану среди ночи, а они по всему полу ползают, как живой кисель…
– Ой, да хватит ныть, – перебил его Игорь, посматривая на Лизу. – По-моему, они классные.
Он запустил руку в аквариум:
– Эй, ты, мелкий! Будешь мандарин? Смотрите, ест! Он у меня с руки ест! Ну и тварь, прямо терминатор.
– Да… терминаторы… – Лиза мечтательно улыбнулась, отвлекаясь от пакета. – Тут недавно новый вид вывели, они вообще все перемалывают, даже стекло с пластиком. Только стоят как целый зоопарк.
– Так запусти сбор! Официально, от имени зеленой партии, – непонятно чему обрадовался Игорь. – Народ в сети готов поддержать что угодно, был бы хайп, а у вас еще и дело хорошее. Давай я тебе помогу? Я правда разбираюсь! Я и удаленно могу!
– Ты поаккуратнее с этим, – встрял Андрей. – Попадешь в лапы к экологам – они и тебя мусор жрать заставят.
Лиза сжала губы в тонкое красное тире. О своем визите на собрание они с Игорем рассказать не успели, Лиза все еще ждала подходящего момента. Она говорила себе, что скрывать, в сущности, нечего, но при этом помнила, что Андрей наказал Игорю держаться подальше от политики, а экоактивизм в некотором роде от нее неотделим – по крайней мере, так считал Андрей.
Лиза и Игорь переглянулись и без слов поняли друг друга: о платье лучше не упоминать. Игорь не знал, как брат относится к трансгендерам, и то, что для него выглядело как забава и секретная миссия одновременно, Андрею может показаться чем-то другим.
Игорь призадумался: а стоит ли говорить про новый штаб, – и решил осторожно прощупать почву:
– Знаешь, я нашел квартиру и в ближайшее время перееду. Может, сегодня-завтра.
– Так быстро? – удивился Андрей. – Где? Ты хоть в городе не светился? Хотя нет, если бы светился, я бы уже знал.
– Быстро, потому что вещей у меня нет. Да и зачем тянуть? И ходить в твоих пижамах я устал, – пояснил Игорь как можно спокойнее. При Лизе он старался контролировать себя чуть лучше, чем обычно. Позитивное мышление медленно пускало корни у него в мозгу. Честнее будет сказать, что Игорь насаживал его, внедрял с переменным успехом.
– Так где жить будешь? – не отвлекся от темы Андрей.
Лиза отрицательно замотала головой, стоя за спиной мужа.
– У подруги Лизы, – солгал Игорь. – той, что ведет семинары по гармонии. Мы смотрели, помнишь?
– Значит, еще и мозги прополощут.
– Это ты грубо. Ты их не знаешь, и САП не знал, а все равно полон предубеждений.
– Предубеждений, значит? – Андрей продолжал гнуть свое. – Я что, был не прав насчет твоей шайки? Кинули тебя коллеги. Чего кривишься? Хочешь, чтоб я заткнулся? Так я правду говорю! Завтра мусор, послезавтра голодовка, а там втянешься. В эльфов поверишь, в единорогов, в потепление глобальное.
– При чем тут единороги? – растерялся Игорь.
Лиза холодно пояснила, будто речь шла о какой-то тяжелой для всех болезни:
– Андрей считает, что глобальное потепление придумали маркетологи.
– Ага, – подтвердил он. – Те самые ребята, что продают вам здоровое масло без холестерина и редкую соль без ГМО. И даже отсыплют целую горсть волшебных червей по цене кро-охотного мусорного заводика.
– Остроумия выше крыши, – ледяной тон Лизы обжигал не хуже сибирских морозов.
– Смотри не порежься, – глупо отшутился Андрей.
– Я пока на лестницу выйду, подышу… – вставил Игорь. – Вы и без меня разберетесь.
Ругаться, как в первый день, он не собирался, но и заступаться за Лизу посчитал неразумным. Это было не трусливое отступление, а грамотный маневр. Лиза должна сама увидеть, кто из них лучше.
Лиза и Андрей остались в гостиной наедине и с несчастными червяками. Тишина в квартире стояла ненастоящая, синтетическая: в нее все равно вплетались гул холодильника, треск лампочек, далекий писк электронных часов.
– Ладно, извини… – Андрей первый нарушил молчание. – Меня что-то занесло. Период тяжелый. Игорь подбешивает, работа буксует. И до Философа никак не дозвониться…
Лиза опустилась на диван:
– Ага.
Все-таки за последние дни она неимоверно устала. Она думала, что коммуникабельная, старалась быть чуткой и внимательной, что бы ни происходило. Но как же сложно оставаться такой, когда никто, практически никто ей в этом не помогает!
Когда все так смело и открыто являют друг другу свою индивидуальность, предъявляют миру свои капризы, выставляя их, как счета, выдавая их за характер, а она вынуждена все время останавливать себя. Ну почему она никого не осуждает, а ее прессуют и долбят, бесконечно долбят просто за то, что она не может отказаться от себя самой? За то, что ей нужно во что-то верить.
– Эй, – Андрей присел рядом и погладил ее коленку, – я не хотел тебя обидеть. Я просто неуклюжий дурак.
– Верно, – согласилась Лиза.
– Ты все дуешься? Дай обниму. Моя суровая богиня жучков и червячков…
Лиза все-таки повернулась, но взгляд у нее был отсутствующий.
– Ты же меня вообще не воспринимаешь всерьез, – тихо и очень отчетливо проговорила она. – Ни меня, ни мое дело, хотя столько лет прошло. Ничего не меняется… так?
– Лиз, ну перестань, – Андрей улыбнулся примирительно, но вовсе не виновато. – Это же не дело всей жизни, это просто хобби. Как вязание или марки…
– Я спасаю планету. Это разве несерьезно?
Он даже удивился. Его Лиза, привычная нежная Лиза, не любила таких громких заявлений. И вроде бы не верила в тупую концепцию черно-белого мира, предпочитая мягкие полутона.
– Ну как-то раньше Земля без тебя обходилась, – уточнил он. – Предыдущие три-четыре миллиарда лет.
Три-четыре миллиарда лет, он был прав, Земля обходилась без нее. Земля обходилась. Обходилась.
Лиза встала и вышла из комнаты, не глядя на мужа.
– Я не это хотел сказать! Ты у меня молодец, правда! – Андрей двинулся следом. – Все-все, я сейчас заткнусь. Хочешь, заклею себе рот изолентой и весь день буду молчать?
Лиза вытащила из шкафа чемодан и, не разбирая, сгребла в него ворох ярких тряпок.
– Лиз, я очень тебя люблю. Гораздо больше, чем себя самого.
– Этого не всегда достаточно.
Лицо у нее уже было ровное и нездешнее. На нем отразилось настроение, нелепое, на взгляд самой Лизы, состояние. Живая и настоящая Лиза становилась собственной тенью, умудрялась сбегать от Андрея, не сходя с места. Можно было звать, кричать, упрашивать, но отзывалась она редко. Голоса плохо пробивались сквозь шум вокзала в ее голове.