– Ого. Значит, я тебе нужен и как пилот, и как жигало.
Риггс с трудом сдерживает улыбку.
Господи, это просто катастрофа.
– Нет. Все не так. Я бы заплатила тебе за потраченное время. Я имею в виду…
– То есть, эскортник, жигало и пилот. Понял.
– Ты хоть представляешь, сколько мне потребовалось мужества, чтобы прийти сюда? Как трудно просить кого-то об этом?
– И вообразить не могу.
– Перестань делать все таким тяжелым.
– А тебе разве не кое-что тяжелое нужно?
– Боже.
Он наслаждается этим, да? И собирается заставить меня пройти через все круги ада.
Его кадык дергается, и он выдает смешок.
– Почему?
– Почему, что?
– Почему я? Почему сейчас? Почему… – Он указывает на свою квартиру, как будто это третье лицо в разговоре. – Здесь?
– Почему ты задаешь так много вопросов? Какой парень не согласился бы на секс без обязательств? На то, чтобы не иметь дела с эмоциями или переживаниями? – В голове всплывает вопрос об игре в «вызов», но я тут же отбрасываю его. Возможно, в ту первую ночь он и сказал, что я не в его вкусе, но с тех пор каждый день доказывает мне обратное. И все же в голову, словно змеи, заползают сомнения. Незащищенность. И я отступаю. – Знаешь что? Плевать. Пойду, заползу в какую-нибудь нору и умру там.
Но когда я пытаюсь пройти мимо Риггса, он перестраивается, преграждая мне путь. Его руки опускаются на мои бицепсы, а голос затихает, пока я, наконец, не поднимаю глаза и не встречаюсь с ним взглядом.
– Просто отпусти меня. Пожалуйста.
Он медленно кивает, но не сводит с меня глаз.
– Я знаю, большинство парней мечтают лишить девушку девственности, но только не я. Я не хочу, чтобы меня запомнили за это. Такие вещи требуют некоторых обязательств. Много обязательств.
Требуется секунда, чтобы до меня дошло, на что он намекает.
– Нет. Боже. Что? Я не девственница.
Какова ирония. Секс, – на который я не давала согласия, – причина, по которой я оказалась в таком положении. Я пережила то, что со мной сделали, но все еще пытаюсь понять, что чувствует тело, с которым я осталась, когда к нему прикасаются.
– Тогда в чем дело? – Спенсер смотрит на меня так пристально, что мне почти хочется ему все рассказать.
– Это… не все ли равно почему?
Он усмехается, и, клянусь Богом, мне кажется, будто это звук перышка, щекочущего мою кожу.
Его близость.
Его свежий аромат после душа.
Ощущение его ладоней на моих руках.
Тепло его дыхания на моих губах.
– Если ты планируешь использовать меня как своего партнера для секса, то да, Камилла, не все равно.
Нервы контролируют каждое мое движение. Каждую мысль. Каждую реакцию.
– Я даже не знаю, что на это сказать, – шепчу я.
– Я знаю.
– Что?
На глаза наворачиваются слезы. Почему я это сделала? Почему я не потеряла самообладание, не ушла в свою квартиру и не заперлась там? Это была серьезная ошибка. Боюсь, я ее не переживу.
Что за странная двойственность. Хочу, чтобы он прикоснулся ко мне, и в то же время знаю, что он, скорее всего, сейчас смеется надо мной в своей голове.
– Только не говори, что собираешься опять вытащить карточку вызова, чтобы поставить меня на место и отпугнуть.
– Нет. Я собираюсь сказать тебе, что ты немного просчиталась.
– В чем же?
– Есть две вещи, которых я хочу, Кэм. Первая, это то, о чем ты упомянула – продолжать выступать в «Формуле‐1», но это я могу сделать и сам.
– А вторая вещь?
Каждую клеточку меня пронизывает нервозность. Нужно уйти. Я не могу…
– Камилла. Посмотри на меня. – Он ждет, когда я встречусь с ним взглядом, и серьезное выражение его глаз шокирует меня. – Ты. Я хочу тебя.
33Камилла
Меня?
И прежде чем я успеваю осознать эту мысль, губы Риггса уже на моих. Одна его рука поднимается вверх по моему позвоночнику и погружается в волосы, а другая тянется к пояснице и притягивает меня ближе.
Ты. Я хочу тебя.
Чувства начинают накатывать. Боль, сладкое жжение, соски напрягаются, а между ног накапливается влага.
– Давай установим правила, – вырывается у меня, когда нервы берут верх, и я упираю руки в его грудь.
Вдруг я ничего не почувствую?
А вдруг это не сработает?
Риггс тянет меня за волосы так, что мне приходится перестать думать и посмотреть в его темные глаза с дразнящей улыбкой.
– Ты серьезно решила сейчас провести для меня презентацию со слайдами?
– Если ты спишь со мной, то никого другого у тебя не должно быть.
– Хватит болтать, Камилла. Я собираюсь тебя трахнуть и хочу думать только о том, что ты почувствуешь, когда я впервые войду в тебя. Какие звуки будешь издавать, когда кончаешь. Правила подождут. Сейчас время для траханья. И выкрикивания моего имени. Со всем остальным разберемся после. Поняла?
– Да, – шепчу я на выдохе.
Все, чего я хочу, – это раствориться в ошеломляющих ощущениях. А это еще только поцелуй.
Твоя очередь, Камилла. Получи то, что просила.
Я пододвигаюсь к Риггсу и целую его. Поцелуй начинается медленно, уверенно, но в нем чувствуется скрытый голод. Характерная вибрация, намекающая на то, как сильно Риггс старается держать себя в руках.
Это опьянящее чувство.
Наполняющее силой.
И я хочу большего.
Риггс прижимает мои запястья к его груди, так что все наше внимание сосредоточено на поцелуе. На прикосновении наших губ. На языках. На приглушенных стонах.
Его губы умоляют меня, клеймят, искушают обещанием того, что должно произойти. И я понимаю, раз так разжигаюсь от губ, то от секса я вообще сгорю заживо.
Поцелуй становится более настойчивым.
Каждое движение языка вызывает еще большее желание.
Когда Риггс отпускает мои руки, между нами возникает сильное желание физического контакта. Это желание становится настолько интенсивным, что превращается в некую игру, где мы оба стремимся прикоснуться друг к другу первыми.
Его шершавые пальцы скользят вверх по моим ребрам, когда я стаскиваю с себя футболку.
Мое дыхание становится прерывистым, когда я провожу ногтями по его идеальному прессу и расстегиваю молнию на его штанах, чтобы достать член.
Он даже лучше, чем я помнила.
Риггс выдыхает, когда видит меня без верхней одежды.
– Господи. Ты великолепна.
Мы стоим так – в нескольких дюймах друг от друга – несколько секунд, выжидая, а затем бросаемся друг к другу, встречаясь где-то посередине.
Мы – это руки, языки, резкие, быстрые движения.
Одежда мешает нам получить то, чего мы хотим больше всего. Прикоснуться. Попробовать на вкус. Насладиться. И поэтому мы сбрасываем ее так быстро, как только можем.
Риггс сбрасывает с себя спортивные штаны. Его пальцы мгновенно проникают под мои трусики, когда он стягивает их вниз.
– Да, – сдавленно дышу я, когда его пальцы раздвигают мои ноги, играют, входят внутрь.
– Ты чертовски прекрасна, – бормочет он, прежде чем его рот снова накрывает мой. – Потрясающая. – Его язык скользит вниз по моей шее. – Пора заняться сексом.
Его смех вибрирует, проникая мне под кожу.
Мне не нужны слова.
Не нужно соблазнение.
Просто Риггс делает то, о чем я просила – заставляет меня чувствовать.
Наполняет меня ощущениями, которых я никогда не испытывала. Я – как слепой человек, впервые увидевший цвет, и теперь хочу познать всю палитру разом.
И я почти уверена, что Риггс понимает мои стоны, потому что он не останавливается.
Он везде одновременно – его руки, зубы, губы и кожа – и этого мало для моих пробужденных чувств.
Мы медленно отодвигаемся назад, ноги бредут в каком-то направлении, а сердца бешено колотятся, пока моя спина не утыкается в стену. Нервный смешок срывается с моих губ, но быстро переходит в стон, когда Риггс наклоняется и обхватывает губами мой сосок.
Эти движения языком, кажется, задевают каждую эрогенную зону моего тела. В то же время его большой палец оказывается на моем клиторе и усиливает давление на него.
Несколько движений буквально заставляют меня вцепиться в его руку и умолять о большем.
Ощущений так много и в то же время их недостаточно.
Я жадная. Изголодавшаяся. Отчаянно нуждающаяся в большем.
Мы, спотыкаясь, возвращаемся в спальню, наш смех разносится по всей квартире. Риггс игриво толкает меня на кровать и достает презерватив.
И как только это происходит, он начинает поглаживать свой член и помещает его между моих ног. Но затем останавливается, не дотрагиваясь до меня, и я внезапно впадаю в панику.
– Что…
– Ты… Господи, какая же ты сексуальная.
До меня постепенно доходят слова Риггса, и я задыхаюсь, когда он проводит членом по всей длине моей киски.
– Боже мой, Камилла, – стонет он – этот звук возбуждает еще больше – и помогает лишь головкой своего члена почти довести меня до взрыва.
И затем проникает в меня, дюйм за дюймом, пока не погружается полностью. Звук нашего дыхания наполняет спальню, пока Риггс позволяет мне привыкнуть к его длине и наслаждаться этим ощущением.
Это самая приятная боль в мире. Нервные окончания оживают. Я так подавлена потоками ощущений, но именно дрожь его руки на моем бедре возвращает меня к реальности. Риггс постепенно ослабляет свою сдержанность.
Я извиваюсь под его прикосновениями. Прижимаюсь к члену. Мне нужно, чтобы он двигался. Утолил мой голод.
Риггс чертыхается и начинает двигаться внутри.
В ту же секунду, когда это происходит, я погружаюсь в неистовое наслаждение.
Каждый толчок вызывают цепную реакцию непередаваемых, новых ощущений, и мне кажется, я всегда буду хотеть только их.
– Быстрее, – стону я, пока мое тело молит о разрядке, а киска все туже сжимается вокруг него.
– Да. Ответ всегда «да». – Риггс встречается со мной взглядом, его веки тяжелеют от желания. – Ты чертова богиня. Такая влажная. Готовая меня принять.