Я вижу, как он плюет на нее.
Я слышу, как он зовет ее шлюхой.
В какой-то момент меня оттаскивают от него.
Кровь повсюду. На моих руках. На его лице. На асфальте. На моем спортивном костюме.
И камеры.
Они по всему периметру долбанного трека и транслируют зрителям наше бесплатное шоу.
Мне все равно. Я ничего не чувствую, кроме ярости. В голове крутится лишь «холодная стерва».
Я вижу самодовольную усмешку этого ублюдка. Чувствую, как его кости трещат под моим натиском.
Как же это приятно.
И необходимо.
Я поднимаю взгляд и вижу Камиллу. Она плачет, обхватив себя руками, словно хочет от чего-то защититься.
От этого урода, верно?
Не от меня?
Она знает, что я ее не обижу, правда?
Я пытаюсь поймать ее взгляд и извиниться, но меня резко тянут назад двое членов команды. Поэтому я делаю единственное, что могу.
Я шепчу ей за секунду до того, как меня толкают в гараж:
– Он больше не сможет тебя обидеть.
Мы оказывается прямо в кабинете Карло Моретти.
Он смотрит на меня со злостью и непониманием.
– Что за дерьмо сейчас произошло, Риггс? Ты издеваешься? – Он нервно ходит по маленькому помещению, чуть не спотыкаясь, ведь все его внимание приковано ко мне. – Объяснись!
Я пристально смотрю на него, но, черт возьми, не могу раскрыть истинную причину. Не могу предать доверие Камиллы.
– Он это заслужил, – отстраненно отвечаю я.
– Что? Какого черта ты решил послать в задницу все, чего здесь добился, из-за старой обиды?
– Нет никакой обиды.
Каждое слово как нож в сердце, потому что я знаю, что будет дальше. Но Камилла важнее этого. Не знаю, почему так, но ничего не могу с этим поделать.
– Это твое третье и последнее предупреждение. Собирай шмотки и проваливай. Ты больше не с нами. Ты опозорил меня, команду и этот вид спорта. Есть что сказать? Почему ты чуть не убил того парня?
Я сжимаю челюсти так сильно, что могу их сломать.
Нельзя говорить.
Это не мой секрет.
Не хочу причинять ей еще больше боли.
Я смотрю на мужчину, которым восхищаюсь, и знаю, что если бы мне выдался шанс прожить этот момент заново – я бы сделал все точно так же.
Без раздумий.
– Быть в отношениях – это во многом то же самое, что быть хорошим гонщиком. Всегда сохраняйте честность, всегда уважайте себя и свою жену. Всегда держитесь команды. В ней все дело.
В голове звучит голос моего папы. Одно из его многочисленных интервью, которые я запомнил, всплывает в памяти и приходит на помощь в самый нужный момент.
Как будто он наблюдает за мной. Как будто он все знает.
Это совет, который он не успел мне дать.
Эти слова – это интервью – никогда по-настоящему не имели для меня смысла.
До этого момента.
Потому что сейчас я понимаю, какую команду мы с Камиллой создали.
И знаю, на чью сторону я должен встать.
Поэтому я смотрю в глаза Карло, киваю и шепчу:
– Спасибо за предоставленную возможность.
Все мои мечты и надежды навсегда остаются там, с ним.
57Камилла
– Где он? – спрашиваю я, как только вижу отца, стоящего ко мне спиной и упирающего руки в бока.
– Где кто? – Отец не поворачивается ко мне, его тон резкий и обвиняющий, поскольку я только что раскрыла все свои карты. – Где кто? – повторяет он, на этот раз оборачиваясь и вглядываясь в меня настолько пристально, что у меня дыхание перехватывает.
Карло Моретти – добрый человек. Он умеет прощать. Но если вы будете с ним спорить или лгать, он покажет вам свою худшую сторону.
– Он покинул компанию. И, честно говоря, это к лучшему. Для всех.
Риггс недостаточно хорош для тебя.
Вот что говорит его тон. Вот что читается в его взгляде.
– Папа, ты не можешь…
– И почему же?
– Потому что… – Мой голос дрожит, когда я пытаюсь справиться с приливом адреналина.
Мне нужно добраться до Риггса. Мне нужно посмотреть, все ли с ним в порядке. Весь паддок залит кровью.
А что с отцом и его болезнью? Я отказываюсь нагружать его еще большим стрессом прямо сейчас, рассказывая о событиях шестилетней давности.
Позже. Я расскажу все позже. Когда решим другие вопросы.
– Папа. Ты должен выслушать. У него были на то причины. Он… Ты не должен его увольнять.
– Могу и, черт возьми, сделаю это, – кричит он, кружа по крошечному кабинету и пытаясь подавить дрожь.
– Нет. Пожалуйста. Он пытался защитить…
– Из-за детской прихоти он опозорил всю команду. У меня и так дел полно, чтобы постоянно убирать за твоим парнишкой.
– Моим парнишкой?
– Думаешь, я не знаю, что происходит в моей команде? Знаю, Камилла. Я знаю и мне больно, что ты все от меня скрыла.
Вот черт. Он в курсе. Я просто ненавижу расстраивать папу, но сейчас я должна высказаться. Потом у него будет время, чтобы обо всем хорошенько подумать.
– Ты во многом ошибаешься. Риггс защищал…
– И теперь ты собираешься лгать, чтобы защитить его? Хочешь разрушить свою репутацию?
– Папа! – кричу я, но он выходит из комнаты, громко хлопая дверью.
Вот черт.
Он сейчас слишком взвинчен. Долбанный итальянский темперамент. Потом он остынет. Придется подождать.
Для начала мне нужно найти Риггса.
К счастью, он в своей комнате отдыха, запихивает вещи в дорожную сумку.
– Риггс.
– Не сейчас. – Он стоит спиной ко мне, положив руки на стол и низко опустив голову.
Поражение. Он – живое олицетворение этого слова.
– Поговори со мной. Пожалуйста. Как ты? Все в порядке? – Я вся на нервах и не знаю, как исправить ситуацию, поэтому просто бормочу: – Я не хотела, чтобы ты…
– Все нормально. Просто охренительно. – Тон его голоса совершенно спокоен. – Мне просто…нужна минутка.
Меня охватывает отчаяние.
– Я заставлю его нанять тебя обратно. Нужно все исправить. Я сделаю так, чтобы…
– Как? – Риггс оборачивается и смотрит на меня так, что мое сердце готово разорваться. На костяшках его пальцев кровь, а на щеке ссадина. Видимо, Брендон ударил его, защищаясь. Я хочу протянуть руку – прикоснуться к нему, утешить его, – но выражение его лица говорит мне, что сейчас не время. – Весь мир только что видел, как я разбил морду этому ублюдку. Вот это видео точно станет вирусным. Десять камер вели видеосъемку. Мои поздравления. Уверен, это пойдет «Моретти» на пользу.
– Мы объясним всем фанатам. Мы можем…
– Ты действительно думаешь, что я заставлю тебя рассказать всему миру о том, что произошло шесть лет назад? Рассказать всем, почему я так отреагировал? Неужели ты такого низкого мнения обо мне? Я не собираюсь бросать тебя под автобус, чтобы спасти себя, Камилла.
– Я не знаю, что и думать.
– Все ты знаешь. – Его улыбка сдержанная и такая грустная. – А ты в порядке?
Я киваю.
– Я должен был это сделать. Набить ему морду. Но теперь… я ни черта не понимаю… – слова Риггса проникают в мою душу и кинжалом вонзаются в самый ее центр.
– Послушай, Риггс. – Я протягиваю руку, но он отмахивается от меня.
– Просто хватит.
– Давай я подвезу тебя.
– Не беспокойся обо мне. – Он закидывает сумку на плечо, бросает на меня последний взгляд, который я никогда не забуду, и шагает к двери.
Я не свожу с него глаз, когда он останавливается, опускает голову и говорит:
– Я бы сделал это снова. Не задумываясь. Даже зная о последствиях. Просто дай мне время… разобраться в собственном дерьме. Но, Кэм, я реально ни о чем не жалею. – Его последние слова, произнесенные едва слышным шепотом, разрывают мне сердце и одновременно ласкают его.
Я смотрю ему вслед, и мне становятся очевидными две вещи.
Я влюблена в Спенсера Риггса… и, кажется, я только что его потеряла.
58Риггс
Я вижу, как люди кидают на меня взгляды, пока я иду в паддок.
Моретти хочет, чтобы я свалил?
Окей, я свалю.
Но я не собираюсь тихо уползать. Я сделаю это под камерами. Пускай видят, что я не прячусь.
Да, я сделал что-то не так. Но причина, по которой я это сделал, дает мне право высоко поднять голову.
Я уверенно иду в главную зону.
– Риггс?
Я игнорирую голос, который зовет меня.
Черт с ним, с Карло. Если он решил остановить меня, то я устрою здесь сцену. Пускай все видят, какой я паршивец. Единственное, в чем я ошибся – надо было добить этого говнюка. Вот и все.
– Риггс! – командует Карло, его голос становится ближе. Я не останавливаюсь. – Я посмотрел запись. – Я замедляю шаг, но не останавливаюсь. – И знаю, о чем вы говорили.
Мои ноги замирают на месте. Я поворачиваюсь к Карло Моретти, который буквально бежит за мной, а за ним следуют камеры.
Вокруг него поднимается шумиха. Кругом пресса, пытающаяся запечатлеть, как Карло увольняет пилота-новичка.
Жаль, что они не знают, что это уже произошло.
Он приближается, его глаза прикованы ко мне. Грудь тяжело вздымается. Он останавливается, но, кажется, его колени вот-вот ослабеют.
– Я все слышал и видел, – тихо говорит Карло, делая жест, чтобы камеры отошли. Пресса делает шаг назад, но она все еще рядом.
– И что?
– Чтобы сложить два и два не нужно быть гением. Мне просто стыдно, что ты защитил мою дочь, когда я даже не знал, как сильно она нуждалась в защите.
– Сэр, я не знаю, о чем вы говорите, – отвечаю я, не желая предавать доверие Камиллы.
Карло кивает.
– Ну, конечно, не знаешь. И я уважаю тебя за это больше, чем ты можешь себе представить.
– Снова спасибо за возможность. – Эти слова даются мне нелегко, но я заставляю себя сказать их, прежде чем развернуться и уйти.
– Спенсер.
Я оборачиваюсь через плечо, и Карло протягивает мне руку для рукопожатия.
Дрожь в его конечности меня настораживает. Она сильная и очевидная, и, прежде чем в глазах Карло мелькает беспокойство, я делаю шаг к нему, закрывая нас от камер, и беру его руку в свою, чтобы пожать.