— Бэйн, — произнесла она приятным, подобно звучанию флейты, голосом.
— Не понимаю.
— Завершена ли игра твоя, Бэйн? — спросила она.
— Игра?
Девушка вздохнула.
— Не завершена. Тогда поиграю с тобой и я. Облобызаемся и ко сну отойдём.
— Облобызаемся? — ошеломлённо уточнил Маш, мимоходом отметив её необычную манеру речи.
Она изящно поднялась на ноги, приблизилась к нему, обхватила обеими ладонями его лицо и впилась в его губы крепким поцелуем.
— Много воды утекло с тех пор, как играли в последний раз мы, — проговорила она. — Теперь же погрузимся в объятия Морфея. — И увлекла его к лежанке за собой.
Изумлённый Маш послушно следовал за ней. Девушка вела себя так, будто знает его, и она явно хотела спать. У этого слова имелось несколько значений, и он не был уверен, какое из них ею подразумевалось, поэтому просто улёгся рядом. Если девушка будет настаивать на сексуальной близости, почему бы и нет? Роботы тоже обладали схожими приспособлениями для этой цели, и Маш был запрограммирован… Хотя нет, он же больше не робот! И всё же у живых людей с этим проблем не возникало. Девушка казалась привлекательной, и он сделает всё, для чего здесь оказался.
Она сжала его руку, отвернула лицо и уснула. Через мгновение её сон был засвидетельствован изменившимся дыханием.
Маш с радостью последовал её примеру. Перед тем, как погрузиться в объятия Морфея, он успел спросить себя, будет ли она ещё здесь, когда настанет утро.
Она была. Маш проснулся от нового ощущения: маленькая ручка ерошила его волосы.
— Пробудись, Бэйн! — воскликнула девушка. — Что за игра назначена на сегодня? Опять будешь бродить по болоту нагим?
Это заставило его осознать, что он был по-прежнему обнажён, а она — одета. Девушку от шеи до щиколоток укрывал чёрный плащ. Теперь он вспомнил, что ночью ощутил прикосновение ткани, но списал всё на подстилку.
Наконец-то у Маша появилось время на обдумывание ситуации. У него было три предположения. Первое: она одета в костюм для пьесы; в самом деле, она же только что упомянула какую-то игру. Второе: она рабыня, изображающая Гражданку на маскараде. Опасное занятие… Третье: она сама являлась Гражданкой.
Ситуацию следовало прояснить. К Гражданам требовалось обращаться с надлежащим почтением. Но притворяющихся господами рабов тут же ставили на место — до того, как они успевали навлечь на себя подлинную беду.
— Сэр, я должен знать, — сказал он, предпочитая перестраховаться. — Каков ваш статус?
Она посмотрела на него и моргнула зелёными глазами.
— Сэр? Что это за речи, Бэйн?
Значит, Гражданкой она не была. Всё ясно!
— Ты рабыня?
— Рабыня? Бэйн, если ты прояснишь суть игры, я охотно с тобой поиграю. Но пока твои речи лишь недоумение вызывают.
— Какой игры? — спросил Маш.
Она улыбнулась. Чёрные волосы красиво обрамляли её лицо, а лоб украшала жемчужинка. Улыбка только придала ей очарования.
— Игры с языком! — воскликнула она, захлопав в ладоши.
— Никаких игр. Я просто не понимаю. Кто ты? Откуда взялась? Почему одета?
Девушка хитро склонила голову.
— Значит, игра завершилась. Хорошо же. Моё имя отлично известно тебе: я Флета, твоя компаньонка. Что касается моей одежды: если суть игры в этом, в ней нет нужды! — и она запросто скинула с себя плащ. Через мгновение она уже стояла перед Машем, обнажённая. — Лучше ли так, Бэйн?
— Да, — согласился он. Девушка обладала прелестно сформированным телом и была лишь чуть ниже ростом, чем он сам. — Но почему ты зовёшь меня Бэйном? Ты меня знаешь?
— Как же мне звать тебя? — весело поинтересовалась она.
— Меня зовут Маш.
Она рассмеялась: — Какое глупое имя!
Маш нахмурился: — Флета — куда умнее, да?
— Разумеется! Но я постараюсь сдерживать смех, пока буду звать тебя Машем. — Она действительно попыталась, но смех то и дело прорывался сквозь сжатые губы, отчего грудь девушки весело подпрыгивала. Обвив его руками, Флета одарила его поцелуем. — О, Бэйн… Я хочу сказать, Ма… Ма… — Она снова прыснула, но вовремя подавила смешок. — Маш! Какую замечательную игру мы устроили! Я боялась, что за изучением голубой магии ты совсем обо мне позабыл. Как же я рада, что это не так!
— Флета, я должен признаться, что не знаю тебя. Что там с голубой магией?
— Ой, подожди, я поведаю остальным кобылкам! Никогда так не музицировала!
— Ты не могла бы просто ответить на мой вопрос? — суховато осведомился Маш.
— Как пожелаешь, — не стала спорить она. — Но сперва следует откушать и… О, да ты же весь изранен. Почему ты себя не исцелил?
— Исцелил себя? — непонимающе спросил он. — Я думал, на это способно только время.
— И твоя магия, — объяснила она. — Никакая игра не стоит страданий!
— Я ничего не знаю о магии! — возразил Маш.
Она притворно застонала.
— Предпочитаешь, чтобы тебя исцелил единорог?
— Единорог! — встревоженно воскликнул он. — Что тебе о нём известно?
Флета воззрилась на него, потом опять улыбнулась, отметая предполагаемое невежество.
— В последнее время твоя память весьма коротка!
— Единорог принёс меня сюда прошлым вечером после того, как спас от болотных чудовищ. Я не знаю почему; а ты?
Девушка отрицательно качнула головой — так, что взметнулись роскошные волосы.
— Кто знает, что у рОгов на уме? — Она снова разразилась смехом. — Возможно, она решила, что призываешь на помощь ты.
— Я звал, — согласился Маш. — Но… но почему животное должно оказывать мне услугу?
— Животное… — задумчиво повторила Флета. — Если бы ты так её назвал, вероятно, ей следовало бы оставить тебя в болоте!
— О… Они такие чувствительные? Хорошо, что она не понимала моих слов.
— Хм, да, — девушка опять моргнула. — Значит, ты не желаешь, чтобы твои раны исцелил своим рогом единорог?
— Своим рогом?
— Не только адептам магия доступна! — провозгласила она. — Разве ты не помнишь, как тебя уже исцеляли при помощи рога?
— Ты имеешь в виду, что единорог… когда кобылка подошла ко мне с опущенным рогом, она просто хотела дотронуться до моих царапин, чтобы магически их исцелить?
— Наконец-то вспомнил! — захлопала в ладоши его очаровательная собеседница. — Для чего же ещё?
— Я точно не знал, — смутился Маш. — И порадовался, когда она ушла.
Флета нахмурилась.
— Я не понимаю этой игры, — сказала она. — Возвращения единорога не желаешь ты?
— Верно, — кивнул он. — Но, разумеется, предотвратить его не могу. Наверное, нам лучше покинуть это место, пока она снова не появилась.
Она вздохнула.
— Если таково твоё пожелание, да будет так. Хотя я и не ожидала услышать от тебя нечто подобное.
— Ну, я уверен, что единороги — хорошие животные, и я ценю то, что она вчера для меня сделала. Но должен признаться, что рядом с тобой чувствую себя в большей безопасности.
— И ты не сотворишь для нас трапезу?
— С чего ты решила, что я на это способен?
Флета рассмеялась своим звонким смехом.
— Всего лишь забавляюсь, Маш! — сказала она. — Пойдём. Я найду нам пищу.
Глава 3Бэйн
Бэйн обнаружил, что сидит на постели в чьей-то комнате. Секунду назад он находился на лесной поляне, пытаясь установить связь со своим двойником. Он пропел заклинание, чтобы облегчить обмен личностями — и оно сработало! Он попал на Протон, а его альтер эго — на Фазу. Надо обязательно поведать об успехе отцу!
Он огляделся, чтобы зафиксировать в памяти столько деталей, сколько возможно, прежде чем вернётся в собственный мир. Вряд ли адепт Стайл усомнится в его словах, но подтверждение им не помешало бы. Это был первый настоящий контакт с Протоном с тех пор, как двадцать лет назад два параллельных мира окончательно разделились. Само собой, никто, кроме Бэйна, подобных контактов не планировал; все считали, что разделение миров — к лучшему. Однако юноша воспринимал это, как вызов, и как только двойник отозвался, Бэйн приложил все старания, чтобы усилить связь.
Он точно был на Протоне! В этой комнате не чувствовалось ни следа магии. Кровать была сконструирована из неизвестного на Фазе материала: крепкого, как дерева, но без его отличительных признаков. Матрас, в свою очередь, казался большой белой губкой. У противоположной стены стоял шкаф, а рядом с ним виднелось окно, за которым царила непроглядная тьма. Рядом лежало несколько книг… хотя нет, страниц в них не было. Наверное, местные люди не читали книг. Надо будет спросить у отца.
Бэйн осмотрел собственное тело. Он был обнажён. Это тоже соответствовало рассказам Стайла, согласно которым большинство обитателей Протона, за исключением знати, разгуливало голышом. Он действительно находился в теле своего двойника.
И всё-таки Бэйн решил убедиться в этом. Если он, и в самом деле, на Протоне, магия здесь не сработает.
— Вынеси меня к теням, — пропел он, сочиняя рифму экспромтом, как его учили с детства. Заклинанием управлял мозг, но оно должно быть подано правильно: рифмованной песенкой.
Ничего не произошло. Он остался на постели. На Фазе он бы уже очутился снаружи дома. Вот оно — доказательство: Бэйн пребывал вне Фазы по-настоящему.
Он захлопал в ладоши, выражая радость от достижения. Какой прорыв! Перенести себя в другой мир, в то время как остальные верили, что это невозможно. И он сможет проделывать это снова и снова, поскольку теперь знает, как. Перед Бэйном открывались блестящие возможности!
Но теперь лучше вернуться и рассказать обо всём отцу. Двойник, наверное, горел желанием сделать то же самое. Бэйн уселся на постели, сосредоточился… и ничего не случилось.
Ой! Для первоначального обмена он воспользовался магией, но тут она не действовала. Заклинание должен будет повторить двойник, которому оно не известно.
Ну, Бэйн мог и объяснить. Всё, что от него требовалось, — заговорить с альтернативной личностью.
Он снова сконцентрировался — и, к своему ужасу, обнаружил, что контакт пропал.