— Не переживайте, — поспешил я его успокоить. — Просто пытаемся понять, не превратились ли вы в дикого.
— Нет-нет-нет, — разволновался повар. — Я Василий Якин. Я не дикий.
Подобным образом мы приветствовали всех, кто просыпался. Разумеется, это был далеко не научный метод. И, возможно, мы задавали совсем не те вопросы, которые могли бы нам помочь выявить врагов. Но уж как могли.
К тому же мы держали в голове самое важное — дикие, как правило, не общаются с людьми. Они просто хотят убивать. И, причём, бросаются в атаку сразу же. По крайней мере, ни разу мы не встречали таких тварей, которые хотели нас перехитрить словами, а потом нанести удар в спину.
Даже тот дикий, с которым удалось поговорить на свиноферме, не врал нам в лицо. Да очевидно, что он явно нам что-то недоговаривал, но никакой подлости в итоге от него не последовало. Более того, он сдержал обещание и помог в битве с волками. И даже возле самого осколка он не пытался убить меня исподтишка. Он просто встал между мной и внеземным булыжником, надеясь его спасти.
После короткого опроса «на вшивость», как назвал этот тест «Кулак», пробудившиеся присоединялись к нам в освобождении людей. Правда не все. У некоторых для этого совсем не было сил и они располагались у дальней стены. Выходить из лаборатории мы всем настрого запретили.
Проснувшихся становилось всё больше. Мы едва успевали их освобождать и допрашивать.
Также я заметил одну закономерность — в себя приходили только те, кому не был нанесен вред корнями. С одной стороны, это к лучшему. Ведь им явно придётся не сладко, когда они проснуться. С другой стороны, я допускал возможность того, что эти люди могли стать дикими. И от этой мысли мне самому становилось больно. Ведь трое из моего отряда, включая нашего командира, были из их числа.
Примерно через двадцать минут начали приходить в себя те, кого я хорошо знал. Первым проснулся Фёдор.
После «теста на вшивость» Разводной сразу же направился к контейнеру с осколком, чтобы понять, почему тот не закрылся, когда возникла опасность. Он даже на торчащий в ядре топор не обратил внимания. Либо просто решил оставить этот вопрос на потом.
— Нет, «Инженер», никакого брака нет, — заключил «Ключ» после осмотра ящика. — Всё в полном порядке.
— Тогда почему система безопасности не сработала? — спросил «Кулак». Он в этот момент рубил корни, которыми был скован капитан Жикин.
— Причина одновременно очень простая и очень пугающая, — ответил Фёдор. — Кто-то отключил систему безопасности.
— То есть, как это «кто-то отключил»? — удивился я.
— Просто, — хмыкнул Разводной. Он был удивлён не меньше моего. — Кто-то взял отвёртку, нож и снял кожух, — Фёдор показал на место, из которого торчали проводки, — а затем перерезал все провода. Хотя резать их было уже не обязательно. Экранирование нарушилось уже после снятия кожуха и защита, разумеется, к этому моменту не работала.
— Ты хочешь сказать, что в проекте «Вторжение» завёлся предатель? — внезапно раздался строгий голос Кудрина. Похоже он пришёл в себя в тот момент, когда Фёдор озвучивал причину отключения системы безопасности.
Подполковник, держась за голову, поднялся на ноги и подошёл к осколку. Глядя на него, все сотрудники замерли. Работы по освобождению людей из под корней приостановились.
— Я? — Фёдор аж побледнел после вопроса начальника. Похоже, он сам не думал, что выявление причины не сработавшего механизма приведёт к такому выводу. — Я не знаю, товарищ подполковник. Я просто сказал, почему защита не сработала.
— Тем не менее, всё указывает именно на предателя, — Кудрин остановился возле осколка и внимательно изучил торчайщий из него топор. Затем он окинул всех присутствующих строгим взглядом и громко произнёс. — Что ж, предателя мы непременно найдём. Даже не сомневайтесь. Опыт у меня в подобных делах имеется. Но для начала расскажите мне, кто разбил осколок?
Я аж сглотнул от неожиданности. Даже не знаю, что означал вопрос подполковника. Похвалить он нас за это хотел или наоборот?
Глава 8Мы на войне
В принципе, и до вопроса Кудрина о том, кто разбил осколок, в лаборатории было довольно тихо. Но после него, как будто стало ещё тише. Настолько тихо, что даже было слышно дыхание рядом стоящих людей.
И это при том, что к этому моменту проснулись уже около полусотни людей.
— Я повторяю свой вопрос, — Кудрин продолжал давить взглядом всех, кто находился в помещении. — Кто разбил осколок? И, главное, зачем?
Лейтенант Растегаев молчал. Я тоже не торопился отвечать. Нет, я ничего не боялся. Более того, я бы уверен, что мы с морпехом всё сделали правильно и вряд ли начальство за это применит против нас какие-либо санкции. Дело было в том, что Кудрин пропустил важный пункт после пробуждения — «тест на вшивость». Не знаю, как «Кулак», но я не собирался делать подполковнику поблажку, даже несмотря на то, что он наш начальник.
— Товарищ подполковник, — вышел я вперёд, — перед тем, как мы ответим, разрешите сначала задать вам пару вопросов.
Тем не менее субординацию, я, конечно же, соблюдал.
Кудрин оценивающе на меня посмотрел и в момент, когда что-то хотел мне ответить, внезапно зажмурился и с болезненным выражением на лице немного склонил голову. Похоже, он ощутил острый приступ мигрени.
После этого подполковник нашёл взглядом ближайший стул и буквально рухнул в него.
— Ты, рядовой Ларионов, отдаёшь себе отчёт в том, что говоришь это начальнику части? — Кудрин смотрел мне в глаза, стараясь не моргать. Говорить ему было явно очень сложно. — Понимаешь, что обращаешься к своему непосредственному командиру?
— Понимаю, — тоже стараясь не моргать, твёрдым голосом ответил я.
— «Инженер» прав, товарищ подполковник, — вступился за меня «Кулак». — На базе произошёл инцидент. И каждый, кого задел импульс, должен быть проверен. Включая вас. Будь у нас работоспособный визор, этого бы не потребовалось. Но, вследствие недавних событий, устройство работает неправильно.
Кудрин обдал морпеха таким тяжёлым взглядом, что будь на его месте зелёный солдат, то умер бы от страха, наверное. Но Андрюха стоял непоколебимо и смотрел начальнику прямо в глаза.
— Понятно всё с вами, — тяжело вздохнув и закрыв глаза, произнёс подполковник. — Хотите начать поиск предателя с меня… — он замолчал и начал активно массировать виски пальцами обеих рук. — Что ж, разумно, бойцы. Всё правильно. Делайте, что нужно.
Я был немного удивлён, что начальник сдался так быстро. Может, он просто не хотел спорить из-за больной головы? Хотя, это врядли. Как никак, Кудрин долгое время работал в ФСБ. И потому толк в различного рода допросах знал. В этой, так сказать, «дисциплине», он разбирался гораздо лучше любого из нас.
Впрочем, уже в ближайшие минуты он подтвердил это на деле. Пока мы задавали ему контрольные вопросы, мы не заметили, как сами рассказали подполковнику о том, что произошло на базе после импульса. Также я не понял, в какой именно момент Кудрин перенял инициативу, и начал задавать вопросы нам.
Общаясь с нами, он даже успел заново организовать работу по извлечению из-под корней всех тех, кто еще оставался в ловушке.
Попутно начальник приказал проснувшимся медикам заняться своими прямыми обязанностями — выписать каждому нуждающемуся по таблетке от мигрени. Уже через пять минут Кудрин перестал держаться за голову, а его голос заметно приободрился.
— Говорите, зона расширилась, солдаты из оцепления стали дикими, а старший лейтенант Ковригин и вовсе стал перебежчиком? — покачал начальник головой. — Плохо. Очень плохо. Придётся назначить нового ротного, — затем он перевёл своё внимание на «Ключа». — Разводной, что скажешь по осколку? Сильно они навредили ему?
— Этот момент придётся изучить подробнее, — неуверенно ответил Фёдор. — На первый взгляд ничего существенного не произошло. Никакого пагубного воздействия на человеческий организм не наблюдаю. По крайнее мере, нам он точно вреда не наносит.
— Но что-то ведь определённо изменилось? — добавил вопрос я. — Не так ведь просто исчез призрак осколка.
— Есть у меня кое-какие догадки на этот счёт… — покачал головой Разводной, разглядывая торчащее в ядре лезвие топора. — Но я, пожалуй, для начала проведу пару тестов. Как будут результаты, доложу.
— Занимайся, — махнул ему рукой Кудрин. Похоже, голова у него больше не болела. По крайней мере, виду он уже не подавал. — Остальные, — он произнёс это так громко, чтобы его услышали все. — С этой секунды на базе действует карантин. Запрещаю всем покидать эту лабораторию до особого распоряжения. Никто отсюда не выйдет, пока мы не убедимся на все сто процентов, что опасность миновала, — затем он снова обратился к «Ключу». — Разводной, у тебя связь с внешним миром работает?
— Так точно, — кивнул Фёдор.
— Отлично, — сказал начальник. — Давай-ка отправим пару голосовых сообщений. Спросим, что происходит вокруг нас и в стране в целом.
Кудрин на скорую руку записал два голосовых сообщения. Одно для центрального штаба проекта «Вторжение». Другое начальнику оцепления нашей зоны.
Пока ждал ответ, подполковник без дела не сидел. Сначала он помахал топором вместе со всеми остальными. Занимался он этим делом, пока очередь не дошла до тех людей, чьи конечности и тела были пробиты корнями. После этого он отдал приказ, чтобы дальше процессом освобождения занимались исключительно медики.
Сказать честно, это была самая суровая часть. Ведь те люди, когда приходили в себя, испытывали очень сильную боль. И далеко не все из них мужественно терпели её. Благо наши медики хорошо знали своё дело и очень быстро оказывали им помощь.
Но как бы Кудрин не заверял, что никто не покинет лабораторию, пока не убедимся, что опасность миновала, сделать это всё-таки пришлось. Медики настояли на этом. Ведь им банально не хватало лекарств. Потому пришлось собрать отряд и отправить его в санчасть под руководством «Кулака».