Дэнни Купичек был обладателем длинной черной гривы, которую дома ему подстригала жена. Волосы падали на глаза и на массивные очки, делавшие Дэнни похожим на застенчивого продавца обуви.
Это помогает, когда работаешь с наркоторговцами. Те опасаются пижонистых покупателей. Они доверяют продавцам обуви, продавцам страховок и парням в бейсболках с логотипом «Макдоналдс». Дэнни был похож на таких простаков. Он подогнал «Додж» к тротуару, и Дел быстро залез в салон. Купичек взял с места и поехал, держась на расстоянии трехсот ярдов от фургона «Шевроле».
Дел сразу же протянул руки к автомобильной печке.
— Зимой мне бы подошел новый облик, — заявил он. — Буду изображать типа, у которого есть теплое пальто.
— Знаешь, кого выбери? Члена законодательного собрания штата, — подсказал Купичек.
Сидя в машине у местного Капитолия, он не сводил глаз с автомобиля Кэнди и наблюдал за тем, как политики входят в здание и выходят на улицу. От него не укрылось, какой преуспевающий и вальяжный у них вид.
— Нет, — хмыкнул Дел. — Хочу попробовать изобразить личность, которая в ладах с законом.
— В любом случае голову придется чем-то прикрывать, — напомнил Купичек. На нем были брюки из плотного вельвета, свитер поверх рубашки, вязаная шерстяная шапочка и распахнутая парка. — Пятьдесят процентов тепла теряется из-за того, что нет головного убора.
— А для чего тогда, по-твоему, нужен капюшон? — Дел указал себе через плечо.
— Слишком просторный, вечно будет съезжать, — тоном знатока сообщил Купичек.
Когда они выехали на шоссе I-94, между «Доджем» и автомобилем Кэнди было девять машин. К тому же женщина катила по медленной полосе, в то время как полицейские — по крайней левой.
— На хрена мне шапка? Работа в теплом кабинете — вот что мне нужно. Может быть, я подам заявку на грант.
Купичек посмотрел на спутника, на его желтые зубы и двухдневную щетину.
— Ты для гранта не годишься. Я вот гожусь, — без обиняков заявил он. — Я гожусь. И Шерилл тоже. Даже Франклин годится. Ты — нет.
— Да пошел ты в жопу со своей женой и сопливыми детишками! — огрызнулся Дел и взял у Купичека передатчик. — Лукас, ты меня слышишь? Где ты?
— Мы подъезжаем к паркингу, — мгновенно отозвался Дэвенпорт. — Где она?
— Только что миновала Лексингтон, — отчитался Дел.
— Не упускайте ее из виду. Когда она свернет на двести восьмидесятом съезде, сразу же сообщите мне, как только она поднимется наверх.
— Понял, — ответил Дел.
Купичек продолжал наблюдать за фургоном.
— У нее железные нервы. Не думаю, что мы превысили скорость пятьдесят шесть миль в час, когда выехали на дорогу.
— Профессионалка, что тут скажешь, — прокомментировал Дел.
— На ее месте я бы так распсиховался, что газанул бы сразу на девяносто. Кто знает, может, сегодня они ничего не будут делать.
— Будут, — возразил Дел.
Он чувствовал, что сегодня эти точно пойдут на дело.
Брюнетку с голубыми глазами, смотревшими из-под слишком длинных и слишком густых бровей, звали Джорджи Лашез. У нее были толстые губы с опущенными вниз уголками и мясистый французский нос. Взглянув в глаза сидевшему на другом краю стола Дуэйну Кейлу, она сказала:
— Дуэйн, засранец, если ты сорвешься с места и уедешь, я обязательно найду тебя и застрелю в спину. Обещаю.
Тот подался вперед над желтой пластиковой столешницей, зажав в обеих руках огромный стакан кока-колы.
Его характерными чертами являлись оплывшее лицо и неопределенного цвета волосы. Один свидетель мог заявить, что Дуэйн — блондин, другой подтвердил бы под присягой, что шатен. Кто-то назвал бы его румяным и толстощеким, другой не менее рьяно уверял бы, что у этого парня лисья мордочка. Его внешность как будто постоянно менялась прямо у вас на глазах. Дуэйн был одет в армейскую камуфляжную куртку с поднятым воротником, джинсы, военного образца ботинки и бейсболку с логотипом «Сэйнтс».[1]
— Я сделаю все, как надо, — произнес он, — но что-то мне не по себе. Точно тебе говорю. То есть когда мы провернули дельце в Райс-Лейк, я стопудово знал, что у нас все получится.
— Ты отлично сработал в Райс-Лейк, — отозвалась Джорджи, а про себя подумала: «Ты тогда так струхнул, чувак, — я испугалась, что нам придется уносить тебя на руках». — На этот раз тебе нужно только крутить баранку.
— Уговорила. Ты считаешь, у нас все выгорит? — спросил Дуэйн, постукивая стаканом по столу. — Ты же сама сейчас сказала, что я отлично сработал. Черт, сегодня все не то. Нет, мэм. Я, конечно, сделаю это, если вы настаиваете, но я…
Джорджи перебила его словесный понос.
— Я настаиваю, — отрезала она и посмотрела на часы. — Кэнди появится здесь через минуту. Поднимай свою паршивую задницу и садись за баранку. Все будет пучком. Ты знаешь, что следует делать. Тебе нужно всего лишь проехать два квартала. Ты все отлично сделаешь.
— Уговорила, — ответил Дуэйн, и его адамово яблоко скакнуло вверх-вниз.
Он был слишком напуган, чтобы сплюнуть в кока-колу или куда-то еще.
Дэвенпорт снял пальто и серый исландский свитер. Слоун протянул ему бронежилет. Лукас натянул его на себя и закрепил липучками. Все это замечательно, но если пуля влетит тебе под мышку, то точно прошьет сердце и оба легких. Никогда не поворачивайся боком.
— Ну и холодрыга, — буркнул Слоун. Сегодня на нем была шапка из кроличьего меха. — Мы живем в гребаной России. В Советском, мать его так, Союзе.
— Советского Союза больше нет, — сказал Лукас.
Они стояли на парковке возле аптеки — Лукас, Слоун и Шерилл. Им пришлось вылезти из машины, чтобы надеть бронежилеты. Какой-то прохожий, выгуливавший собаку в синей попонке, с любопытством наблюдал за ними.
— Сам знаю, — отозвался Слоун. — Он просто переехал сюда.
Лукас снова натянул на себя свитер, затем надел пальто. Это был высокий брюнет с голубыми глазами. Тонкий белый шрам на его лице протянулся от брови до щеки.
— А кто пытался создать в отделе собственную лыжную сборную? — с улыбкой спросил он Слоуна.
— Да ладно, надо же чем-то заняться посреди…
— Лукас? — Это снова ожил радиопередатчик.
Дэвенпорт взял в руки микрофон:
— Слушаю.
— На двести восьмидесятом съезде, — сообщил Дел.
— Франклин, надеюсь, ты меня понял?
— Понял, — подтвердил Франклин. — Вижу Лашез и Кейла. Они все еще там сидят. Похоже, о чем-то спорят.
— Поезжайте дальше, — приказал Дэвенпорт.
— Я еду. Я так, мать твою, замерз, что боюсь останавливаться.
— Давай к университету, — сказал Дел.
— Нам лучше ехать, — произнесла Шерилл.
Ее лицо, красиво обрамленное непослушными черными волосами, раскраснелось от холода. На ней были черная кожаная куртка, джинсы в обтяжку и спортивные туфли. На руках красовались пушистые белые варежки, купленные за полцены по специальному полицейскому каталогу. Такие варежки могла бы носить какая-нибудь старшеклассница, но в них имелась прорезь для указательного пальца, как на охотничьих рукавицах.
— Они садятся в ее машину.
— Понял, — кивнул Лукас, и все трое погрузились в легковой автомобиль.
Слоун устроился на водительском сиденье, Шерилл — рядом с ним, Лукас занял заднее сиденье.
— Вот она, — сообщил по радио Франклин.
— Проверь оружие, — проговорил Лукас, обращаясь к Шерилл.
Он был не вполне уверен в том, что она это сделает. Хотел лично убедиться. Сам Дэвенпорт достал из кармана пальто «кольт» и совершил священный ритуал перезарядки: вытащил обойму, затем снова вставил. Сидевшая перед ним Шерилл крутанула барабан своего «магнума».
Когда Слоун развернул машину на несложном U-образном повороте и проехал через три квартала в направлении Кредитного союза «Мидленд стил», Лукас выглянул в окно. Мир как будто слегка покачнулся.
Так всегда бывало перед решающей схваткой: внезапное, яркое и острое, как булавочный укол, восприятие образов и текстуры, запаха человеческих тел, сигаретного дыма, жевательной резинки «Джуси фрут», оружейной смазки и мокрой кожи. «Работай мозг постоянно именно так, — подумал Лукас, — действуй непрерывно на таком уровне, и человек был бы гением. Или безумцем. Или и тем и другим».
Вспомнив одну мысль, посетившую его еще утром, Дэвенпорт взял передатчик и приказал диспетчеру:
— Нам нужны две группы возле университета. Мы выслеживаем краденый фургон «Шевроле». Нужно, чтобы его как можно скорее остановил полицейский в форме.
Лукас продиктовал номер машины. Диспетчер повторил услышанные цифры и уточнил:
— У нас есть патрульная машина на Риверсайде. Попробуем начать оттуда.
Кэнди остановила фургон возле тротуара неподалеку от пиццерии «Хэмс». Джорджи и Дуэйн уже ждали ее. Кэнди переместилась на пассажирское сиденье и открыла заднюю дверь, впуская Джорджи внутрь. Дуэйн сел за руль.
— Все в порядке? — спросил он.
— Все отлично, — ответила Кэнди и улыбнулась белозубой улыбкой.
Дуэйн всегда хотел ее, хотел по-своему. Они учились в одной школе, с первого до последнего класса. Играли вместе на детской площадке, умненькая Кэнди и не слишком умный Дуэйн. Пару раз она показывала ему свои сиськи; один раз в Мейер-Крик, где купалась голышом вместе с Диком, когда Дик не видел, что Дуэйн идет к ним, а Кэнди его видела. Она была женщиной Дика, но не собиралась хранить ему верность. Дополнительный ухажер никогда не помешает.
— Поехали! — сказала Джорджи с заднего сиденья и повернулась к Кэнди: — Ты готова?
— Я готова.
— Тут мы промаха не дадим, — заявила Джорджи.
— Да, все будет круто, — поддержала ее Кэнди.
Сейчас было десять утра. В этот день работникам платят бабки. Платежки начинают раздавать в одиннадцать. Первые служащие смотаются с работы в одиннадцать ноль одну, чтобы получить наличные. Но это будет часом позже.