Каждый из нас сталкивается с похожим процессом рано или поздно. Это не значит, что нужно непременно начать терапию. Это даже не обязательно будет осознанный процесс, но он все равно будет протекать где-то в подсознании. Потому что сложно представить, что сконструированные человеком истории будут служить ему защитой и упрощать мир до понятных паттернов и одновременно воплощать истинные стремления его души на протяжении многих десятилетий в меняющихся обстоятельствах. Где-то возникнет противоречие, столкновение. Оно неизбежно. И, хоть иногда этот конфликт скрыт, он где-то в подсознании, в «подвале», беспокойство начинает просачиваться «сквозь половицы» – проявляются тревожные симптомы. Человек вроде бы делает все «правильно», но это больше не приносит удовлетворения. Или он добился всех поставленных целей, но и это не принесло покоя. Или внутренний конфликт и беспокойство начинают проникать в его отношения (с детьми, со спутником жизни или с коллегами), создавая там сложности. В такие моменты человек начинает осознавать, что изнутри пробивается что-то новое и игнорировать это дольше нельзя.
Именно в этот момент мы должны отследить симптомы и спросить себя: «Хорошо, откуда же они берутся?» Как я писал в предыдущей главе, симптомы – это протест, возражения нашей психики, нашей души. В данный момент человек может не чувствовать этого, тогда для него вполне естественно спросить: «И как можно побыстрее избавиться от этих симптомов? Есть подходящая техника или медитация?»
Но здесь нам нужны другие вопросы. Что внутри меня желает проявиться? Чем я пренебрегаю, что подавляю, дроблю, от чего отказываюсь? Что там, внутри, хочет говорить со мной? Обычно мы не задаемся этими вопросами, пока симптомы не станут достаточно выраженными. По моему опыту, это депрессия, кризис среднего возраста. Впоследствии я пришел к выводу, что депрессия такого рода – это решение психики прекратить поддержку и одобрение наших действий, перерезать сообщение с теми частями нашей личности, которые подпитываются историями. То, что ощущается как патологический процесс – нечто болезненное и разрушительное, – оказывается поиском новой жизни, роста, развития. Мне потребовалось время, чтобы осознать это, и внимательный взгляд на переход, который мы называем срединным. Это некий перевал в середине пути от юношества к взрослой жизни и далее к старению и смерти (о чем мы поговорим в следующих главах). На каждом отрезке пути что-то отмирает и что-то нарождается. Это всегда дверь в новый мир, но, прежде чем ступить за порог, нужно прожить трудный промежуточный период неуверенности, неопределенности.
За порогом нас ждет три неминуемых встречи. Первая – со своим предназначением. Вторая – с нашей обновленной самостью, которую нужно будет сконструировать заново и которая изменит наш взгляд на мир. Третья – с непостижимым.
Итак, встреча с предназначением. В Древнем мире существовало значительное различие между понятиями судьбы, рока и предназначения. К сожалению, сегодня мы часто путаем эти слова, делаем их синонимами, хотя на самом деле они существенно различаются.
Судьба, или рок, представляет собой обстоятельства и условия, в которые мы брошены и над которыми не имеем власти: наша семья, тело, ДНК, время и место, а также формирующие нас мощные внешние влияния. Древнегреческое слово для обозначения судьбы – µοῖρα – «часть, доля, данная при рождении». В древности люди верили, что каждому человеку боги даровали определенное предназначение.
Другое слово, προορισµός – «предназначение, назначение, цель», – это то, что может быть пробуждено в человеке, возможности, скрытые внутри каждого из нас. То, что греки называли «трагедия», не означало просто что-то ужасное – для этого существовало другое слово – καταστροφή. Трагедия возникает, когда судьба и предназначение сплетаются и сталкиваются с характером человека, и все вместе это определяет контуры и формирует содержание его жизни.
Конечно, бывают моменты, когда судьба, рок берет верх над предназначением, например детское заболевание, инвалидность или даже смерть. Такие серьезнейшие судьбоносные события способны свести на нет любое влияние предназначения. Но обычно все же есть пространство, где человеческая личность может проявить себя, сыграть какую-то роль. Какова же роль осознанности, мужества и ответственности в переплетении судьбы и предназначения? Судьба, рок и предназначение – это своеобразные силовые полюса, хранящие баланс в жизни людей на протяжении веков. Одновременно любая философия и религия, любые законы едины во мнении, что человек сам несет ответственность за свои действия. Противоречиво? Мы ли в ответе за то, как сложится наша жизнь? Да.
Древние греки представляли, что человеческая личность рождается из взаимодействия трех элементов: χαρακτήρας, ύβρις и ἁµαρτία «ошибка», «изъян».
Первый включает в себя наши скрытые склонности, которые могут меняться, в том числе под влиянием культуры, но обычно являются врожденными. Часто мы можем различить ядро личности человека с самого детства и, встретив его спустя десятилетия, распознать те же черты. Это древние греки и называли χαρακτήρας – характером. Первоначально это слово означало «царапины, метки», далее «пометки на грифельной доске». Характер – это совокупность склонностей, сформировавшихся в раннем возрасте.
Второй элемент, ύβρις – «высокомерие, напыщенность», – обозначает склонность эго (даже в те далекие времена) кичиться, надуваться, как бы говоря: эй, я знаю, кто я есть. Я здесь главный. Я всем заправляю. Многие персонажи древнегреческих трагедий приписывали себе власть, которой в действительности не обладали. Они пересекали невидимые линии, начертанные богами, и тем самым запускали череду трагических событий. Этот элемент проявляется, когда человек уверен, что никогда не совершает ошибок. Но мы не можем знать всего о силах, влияющих на нашу жизнь.
Третьим элементом является ἁµαρτία, что иногда переводят как «порок, изьян, недостаток, способный привести к трагедии». Однако я называю это призмой предвзятости. Все мы видим мир через призму собственного опыта. Бертран Рассел, объясняя философские понятия Канта, писал: «Если вы всегда носили голубые очки, вы могли быть уверены в том, что увидите все голубым»[5]. Мы не видим мир таким, каков он на самом деле. Мы видим его через призму. Наши истории, наша культура, наша физиология, наша эмоциональная жизнь – все это шлифует призму, через которую мы смотрим вовне, по-своему искажает наше отношение к реальности, определяет, как мы видим мир и как мы видим самих себя. А ведь эта постоянно меняющаяся призма – то, на чем основаны все наши решения.
Сочетание трех элементов дает нам очень сложную психологию и одновременно понимание того, как можно отправиться в мир с наилучшими намерениями, двигаясь к определенной цели, а в итоге оказаться непонятно где.
Иногда люди чешут в затылке и спрашивают себя: «Как я оказался в таких отношениях?» Или: «О чем я только думал, когда выбирал эту профессию?» Или: «Что повлияло на это судьбоносное решение?» А иногда люди даже не утруждаются задать себе эти вопросы и продолжают совершать те же самые ошибки снова и снова. Но от каждого из нас требуется осознать ограничительную роль, которую рок играет в нашей жизни, и в то же время с почтением отнестись к предназначению, стремящемуся раскрыться через нас. Можно сказать, что предназначение каждого человека – служить собственной самости, потому что именно она является трансцендентной частью каждого из нас, она критикует наши адаптивные паттерны. Конечно, наше эго пытается облегчить нам каждый из важных жизненных перевалов, в том числе тот самый переход середины жизни. Но иногда цена такой легкости – искажение цели всей нашей жизни, нашего высшего призвания.
Мудрость Древнего мира говорит нам, что каждому уготована встреча с предназначением. Получится ли на этой встрече быть самим собой, насколько это возможно при тех ограничениях, внешних и внутренних, которые жизнь накладывает на нас? На этой встрече наша тревожность, наши работающие годами системы защиты немедленно запустят устаревшую программу адаптации, чтобы избежать риска жить полноценной жизнью.
Карл Юнг однажды сказал: «Мы все ходим в обуви, которая нам мала». Этой несложной метафорой он хотел сказать, что у каждого из нас непременно есть адаптивные, защитные паттерны и истории, но они ограничивают нас на пути за своим предназначением. Как уже было сказано, у всех нас есть своего рода феноменологическая призма, через которую мы видим мир. Другими словами, мир – это грандиозный феномен, но наше феноменологическое восприятие не осознанно, а основано на опыте и в высшей степени субъективизировано. Именно такое восприятие ведет к формированию ложной самости – совокупности поведенческих моделей, установок и рефлекторных реакций, которые мы используем, чтобы удовлетворить свои потребности, управлять тревогами, насколько возможно, и справляться с теми экзистенциальными угрозами, о которых я упоминал в предыдущей главе. Все это порождает наше архаичное временное ощущение самости, основанное на искаженной интерпретации себя и мира, которое мы в детстве, не имея достаточных ресурсов, вынуждены были сконструировать.
Позвольте привести еще один пример. В Цюрихе я познакомился с британским аспирантом. Ему было около сорока, он жил в Германии, изучал немецкий язык и литературу, хотел вернуться в Великобританию и продолжить там карьеру ученого. Ко мне он пришел с двумя проблемами. Первая – депрессия средней степени тяжести, которая сопровождала его большую часть жизни и которая не мешала ему функционировать, но, безусловно, лишала его возможности получать удовольствие от жизни. Вторая – трудности в выстраивании личных отношений.
Ему приснился очень образный, символичный сон, иллюстрировавший сразу обе проблемы. Во сне он находится в Великобритании (хотя наяву он был в Цюрихе), и они с родителями отправляются в отпуск. Они уезжают из Лондона в сельскую местность. Когда они въезжают в деревню, мой клиент видит «крестьян» (он так назвал их), работающих в поле. Он указывает на них своим родителям и с серьезностью в голосе произносит: «Видите? Вот настоящие люди». Семейство едет дальше. Затем они останавливаются в небольшой гостинице пообедать. Возвращаются в машину, едут дальше, день угасает, начинает темнеть.