ракций, мы можем бесконечно приближать знание о человеке или вещи, но мы никогда не сможем иметь полного знания — вещи в себе (говоря языком Канта).
Я стал чрезмерно философствовать? В конце концов нам крайне необходима новая ориентация, новая перспектива. Потребность в ориентации есть функция организма. У нас есть глаза, уши и т. д., чтобы ориентироваться в мире, у нас есть проприоцептивные нервы, чтобы знать, что происходит под кожей.
Философствовать, значит переориентироваться в мире. Вера — есть философия, которая принимает без доказательств какую-то структуру.
Философствование — крайний пример наших интеллектуальных игр. Оно принадлежит, по существу, классу подготовительных игр.
Существуют, возможно, другие игры, но я вижу два вида, которые во многом определяют наши ориентацию и действия. Игры сравнения и подготовки.
Абстракции — это функции организма, но раз мы оторвали абстракции от их почвы, изолировали их, превратили в символы и факты, то они стали материалом для игр. Возьмите словесные головоломки или кроссворды как образцы того, как далеко мы можем перенести абстракции от их изначального контекста.
Величайшая книга об играх, которая мне известна, это — "Игра в бисер" Германа Гессе. Она много дала мне, чтобы видеть Баха, играющего звуками, образующего хитросплетения тем, доводящего до экстаза.
Я не могу согласиться с утверждением, что игра плоха, а серьезность похвальна. Скерцо Мастера несерьезны, даже если он искренен. Лисята и щенки играют. Но могут ли они научиться охотится и жить без таких игр? Я смущен.
Я хочу играть свою подготовительную игру.
Такому сверхчувствительному к несообразностям, как я,
Неаккуратному, как я, в привычках — мои комнаты и
одежда —
Необходим порядок в мыслях,
Связывающих куски и кусочки в целое.
Гештальт и хаос борются.
Что тут еще понимать?
Давайте начнем с секса. Многие игры, в которые мужчина
и женщина
И родители с детьми играют,
От нежного прикосновения до насилования и убийства
Многих тысяч видов и оттенков,
Извращенные или в нормальном состоянии, мучительные
И очаровательные игры.
Конец выходит предельно ясным:
Оргазм является финальным актом.
Нет больше контроля,
Устанавливается ритм.
Бездумная природа обрела свой путь:
Наслаждение без игр.
Капитуляция согласию.
Глубокое удаление от мира
И приближение к здоровому гештальту.
Две стадии вовлечены, так многое становится ясным.
Одна занимается любовью разными способами
И притесняет другую.
Одна является в блеске величия,
Возвышенная и возвышаемая,
Другая означает то, посредством чего,
Как говорит Дьюи,
Тождество силы, которая взрывает,
Как животное показывает окончательный выигрыш.
Окончательный выигрыш есть блаженное спокойствие.
"Ничто" Нирваны стоит, но недолго.
Гештальт закрывается, и удовлетворение ускользает
Через поры кожи и души.
Но жизнь продолжается. Другая потребность, другая игра
Появляются из изобильной пустоты.
Аппетит, задача, незаживающая рана,
Полностью отброшенные сексом в сторону,
Требуют внимания, кричат.
Проснись и действуй,
Ибо жизнь продолжается бесконечным потоком
Незавершенного Гештальта.
Жизнь продолжается, поэтому продолжается эта книга.
Несколько дней я ничего не писал.
Показал предыдущие страницы некоторым друзьям,
Ибо я был рад, что без пустоты
Я вдруг написал в ритме,
Чувствительно превосходя сухое описание,
Как будто овладевая новым стилем.
От упоминания музыки до пребывания в ритме,
Играющий словами
Образ, выражающий себя,
Общий гештальт проектируется на бумаге.
Я собирался писать о себе.
Я — мой работник.
Тайна твоей жизни неизвестна мне,
За исключением откровения.
Нет моста от человека к человеку.
Я угадываю, воображаю, вчувствываюсь,
Что бы это могло означать.
Ты чужой мне и чужим останешься.
За исключением некоторого сходства, где ты и я
В тождестве переходим один в другого.
Или, лучше, где ты касаешься меня,
И я касаюсь тебя,
Когда чуждость ощущается знакомой.
Большую часть времени мы играем в игры
И вращаемся вокруг да около, избегая
Прикосновений-столкновений.
Я играю еще аутентично ритмом слов,
Борясь с отступлениями от основной темы.
Которую я хочу обсудить.
Я также хочу научиться
Писать в стихах.
Но стихами, которые рифмуются,
Но ритмической мудростью.
Которая течет волнами
И вверх и вниз,
Которая течет, как вода,
Мягко журча.
Проза — только говорит, что хочет прийти
На ум и сердце.
Ни сухой науки.
Ни поэзии.
Гештальт выходит из земли.
Жизнь живет сама по себе.
Нет пластической смерти.
Но слова социальны, не так ли?
Так бормотанье переходит от жизни
К словам, которые играют в игры.
Только игра с самыми строгими правилами
Поддерживает меня и улучшает мастерство.
Нет побеждающим играм, высмеивающим поражение,
Которые являются слишком честными и близки к смерти!
Радость вновь открытых путей, узнавание новых
способов,
Чтобы жить.
Изобретая то, чего не было раньше,
Или слов, не произносимых до сих пор.
"Фритц, передохни.
Ты сделал достаточно.
Ты нашел свой Дзен, Дао и Истину.
Ты сделал это ясным и для других тоже —
Непрекращающийся рост честной борьбы.
Чего же ты хочешь? Разве недостаточно?'".
Нет жажды получить больше, но есть мирный отдых,
Отдых, который не сидит, как замерзшие щенки.
Отдых, который выходит наружу,
Снаружи внутрь, очень ритмично.
Маятник, похожий на время,
Сердце, которое льется, сокращается и идет.
Контакт, уход, мир и я
В дополняющей гармонии.
"Приди, проповедуй, что хочешь.
Ты говоришь о себе, а не о мире.
Ибо есть зеркала, где ты предполагаешь,
Ты глядишь сквозь оконный свет и тьму,
Ты видишь себя, ты не видишь нас.
Проецируй себя, избавься от себя.
Истощенное Я, обратись к себе.
Стань проекцией, играй серьезно.
Роли других — твои.
Приди, возьми и стань лучше.
Прими то, от чего отрекся.
"Если ты ненавидишь что-то.
То это — ты сам, хоть это и тяжело осознавать.
Ибо ты — это я и есть ты.
Ты ненавидишь в себе то, что презираешь.
Ты ненавидишь себя и думаешь, что это — я.
Проекции — это самая проклятая вещь.
Они совокупляются с тобой и ослепляют тебя.
Выводят из себя, воздвигая преграды, чтобы
Оправдать твои предрассудки.
Вернись к себе. Посмотри открыто.
Посмотри, что существует реально, а не в твоих мыслях".
Но что реально? Кто знает?
Сейчас я — воображала, который слишком в себе уверен!
Проявились все симптомы тупика:
Смущение, паника, нытье, что
"Кто-то" не может решить, "что-то" не движется.
Я, обещая принести пользу, оправдываю себя.
Я хочу двигаться, но завяз в грязи,
Не могу вытащить ботинки, чтобы идти вперед.
Слишком многим нравится ритмический поток,
Чтобы позволить учителю двигаться вперед.
И разделить явления, которые
Неизвестны и нуждаются в освещении,
Чтобы уяснить то, что неизвестно.
Что мы знаем об играх?
Что им противопоставить?
Король Лир на сцене, у которого нет королевства,
Как только он покидает шекспировские подмостки,
Бумажный престол,
Возможно, он — напившийся бездельник
Без копейки и дома.
Но, кроме того, король на сцене еще и одинок
Без королевства и дома.
Так что такое реальность? А что игра?
Спроси Пиранделло, спроси Жане.
Они знают смутную грань
Игры и правды.
Это может быть так, это может быть этак.
А может быть и то и другое.
Ибо игра имеет двойную цель:
Расти и любить случай.
Или: радость роста
Означает застой,
Который приходит из тождества и взрыва,
Направленного внутрь.
Клише, шаблоны, которые не меняются.
Они безопасны и спокойны, как смерть.
Так похожи во многом,
Что видел уже Фрейд.
Фрейд также увидел величайшую вещь:
Что мышление — это повторение, репетиция.
Но что мы репетируем?
Игру, действие? Какое представление?
Без репетиции мы рискуем.
Мы спонтанны,
Импульсивны,
Готовы действовать неосторожно
По отношению к опасностям,
Настоящим или воображаемым.
Без репетирования.
Я, мы выскакиваем,
Не зная, жара или холод.
К черту следствия! Как герой,
С шорами на глазах для выживания.
Но мы — разные.
Боясь риска, мы должны убедиться,
Что ничего не случится, что могло бы повредить
Спокойствию с 9 до 4-х,
Страховой сумме, оплате чеков, привычным взаимоотношениям.
Мы оттренировали социальные роли
Для обучения в колледже и получения степеней,
Корректного поведения для достижения успеха.
Итак, осторожно поднимаясь по лестнице успеха к вершине
Мы играем самый большой ум на земле,
Злоупотребляем силой для садистских целей,
Накапливаем деньги, которые нам не нужны.
Язва желудка возбуждает аппетит,
Ухмылка заменяет смех.
Связи — лучше, чем дружба, которая направляет
Нашу активность, тщетно пытаясь исправить
Наши души в Воскресной церкви и Новогодними пожеланиями.
Есть и другая сторона:
Хороший мальчик является злобным ребенком,
Чья непорочность насильственна.
Слабый мальчик стреляет из-за угла
По полезным способностям вторгающегося паразита.
Мечты юности становятся подобными ночному кошмару,
Отравляющему существование.