Дополнительно вам доступно 2 очка параметров.
Я сразу же перевожу свободные Эрги в свой накопитель, пока появилось немного времени. Конечно, прямо сейчас можно использовать весь опыт из накопителя и подняться выше тридцатого уровня. Но улучшать свои характеристики во время побега было бы крайне неразумно, как мне видится. Да и большого толка это не возымеет. Потому как на самом деле знаковым был только сороковой уровень, ведь он позволил бы мне улучшить умения и особенности [2] ранга до третьей ступени.
(0/280)
(1932/5000)
Вспомнив о умениях, я проверил свитки, выпавшие из полевых магов и ветхих скелетов. Материализовав их из невесомого колчана, я начал их просматривать один за другим. По правде говоря, даже не надеялся на такой подарок от равнодушной Благодати, когда обрывал жизни потомков аристократов, ну, или если говорить проще, магов из нашей армии. Потому что за их отнятые жизни угрызения совести меня точно мучить не будут. Именно из-за таких, как они, всю мою жизнь нельзя было представить без нескончаемых нападений всякой швали по их заданию.
Свиток особенности — Малый магический дар (⅕)
[1] Ранг
Описание:
— Открывает параметр Мудрость +1 единица. Позволяет почувствовать ману, а также накапливать её.
Насыщение:
7/10 Эргов
Конечно, соблазн использовать свиток прямо сейчас был велик, всё же грезил я о нём не один десяток лет. Но процесс этот не мгновенный и может занять довольно много времени. Ведь внедрение новой характеристики не может быть чем-то простым и быстрым, а главное, безболезненным. Одна из заветных и долгожданных целей наконец-то у меня в руках. Осталось только не умереть в ближайшие дни. А там и у Леура нужно будет потребовать заполнить мои пустые свитки [2] ранга известными ему заклинаниями.
В остальном добыча не удивила. Но жаловаться даже на то, что досталось, я точно не стану. Десять пустышек [1] ранга, при этом с магов кроме дара, ни одного заклинания не выпало, так что шанс того, что я вообще мог остаться ни с чем, был довольно высок, и об этом не стоит забывать. Ну и со скелетов, естественно, выпали только пустышки, и то не со всех. Но это и неудивительно. Кажется, их не баловали различными навыками. Простая рабочая сила на протяжение веков. Такая перспектива бессмертия, как ни посмотри, не вселяет оптимизма.
Из задумчивости меня вывели слова Леура.
— Господин Ирчин, кажется, Мареш начал приходить в себя, — неуверенно сказал он.
И действительно, мой ветеран открыл глаза и бездумно смотрел в небо, не обращая внимания ни на что другое. Ни встряска, ни хлёсткие удары по щекам не смогли привести его в чувства. Взгляд по-прежнему оставался отрешённым, а глаза словно стеклянными. Леур только что наложил на него заклинание лечения, потратив тем самым свою оставшуюся энергию, но это не возымело никаких положительных последствий.
— Леур, держи камни маны в руках и прямо на марше используй лечение на самом себе, это немного увеличит твою выносливость, — произнёс я, — потому что бежать нам ещё довольно далеко.
— Будет исполнено, господин рыцарь, — как-то обречённо ответил Леур.
— Не расстраивай меня, Леур, — зло прошипел я, — нет больше никакого рыцаря, как и боевого мага и моего отделения тоже больше нет. Нас продали, наши имена стёрты и забыты, больше тех людей не существует. Теперь мы свободны, как в выборе нашего пути, так и в способах реализовать его. Леур, ты даже можешь бросить Михаила прямо сейчас, как и вовсе не подчиняться моим приказам и беспрепятственно уйти на все четыре стороны. Я ничем не воспрепятствую твоему выбору. Ведь сейчас у меня нет никого права отдавать тебе приказы. Запомни это, Леур.
— Господин Ирчин, простите меня, я вас понял, — испуганным голосом произнес Леур, — прошу, только не оставляйте меня здесь одного.
По правде говоря, я не хотел ещё больше пугать своего мага и единственного пока находящегося в сознании человека. Но эта ситуация привела меня в бешенство, стоило в мою голову прийти мысли, что, возможно, те, у кого не было сопротивляемости ядам, в принципе не смогут выйти из состояния паралича без специальных навыков, ну или на худой конец, противоядия. И в итоге усилия по спасению Мареша и Улера только ухудшают мои личные шансы выжить, замедляя скорость побега.
С другой стороны, пусть Леур обдумает свой новый статус и вообще дальнейший план действий и приоритеты. Ведь в какой-то момент эта мысль тоже придёт в его голову. И пусть это произойдёт до того, как его жизнь не будет полностью зависеть от меня. Потому что одно дело признать моё право на его жизнь и судьбу сейчас, когда в этой пустоши ему не продержаться и дня, и совсем другое дело, когда прямой угрозы его существованию не будет даже на горизонте. Да, ему будет полезно подумать о своей преданности именно сейчас. Эти мысли я прокручивал в своей голове, уже пробегая небольшие песчаные холмы, а Леур, тяжело дыша, старался не отстать от меня. Ещё совсем немного, всего каких-то пятьдесят километров, и начнется предгорье, а там и моя надежда на выживание — карстовые пещеры.
Глава 4Где-то в пригороде Нового Сибирска
— А ну-ка, постой! — взвизгнул мелкий бандит, перегораживая путь. — Я с тобой ещё не договорил, девка!
— Ты совсем страх потерял, пропойца⁈ — гневно прошипела Джун.
— Джун решила напугать меня своим стариком! — мерзко хохоча, сказал Торлик. — Мне одна птичка напела, что его нет в городе и довольно долго ещё не будет. Так что не строй здесь из себя наложницу аристократа и приводи всех своих девок в нашу берлогу. А то, того и гляди, мы силой возьмём своё.
Иллюстрация. Пьянь пригорода Нового Сибирска.
— Торлик, а ты знаешь, почему более сильные банды не трогают имущество господина Ирчина? — нехотя, словно объясняя младенцу прописные истины, сказала Джун. — Не отвечай, по твоему взгляду и так всё понятно. Так вот, у господина есть ячейка в банке, в которую я вношу заработанные средства по мере их поступления, а вместе с деньгами и небольшую записку. В ней упоминаю всех, кто каким-либо образом покушается на имущество господина. И вернувшись, как ты сказал, старый рыцарь обязательно прочтёт их все. Поэтому даже моя смерть уже не изменит твоей участи. Ведь имя Торлик отчётливо записано в донесении. А оно в отделении банка, под защитой, которую не преодолеть. И только моё слово, моя просьба при личной встрече может изменить решение господина Ирчина. Как мне кажется, после длительного пребывания в иных мирах он очень обрадуется возможности поразвлечься с таким тщедушными пьянчугами, как ты. Но думаю, он и всех твоих прихлебателей, как ты там сказал, в берлоге обязательно навестит.
Поначалу Торлик хотел вспылить и уже занёс руку для пощечины, но даже в его безмозглой голове произнесённые слова начали обретать всю величину надвигающейся катастрофы. Но сразу поверить Джун ему не позволил его скромный умишко.
— Ты слишком большого мнения о своём старике, Джун! — зло взвизгнул Торлик. — Ещё неизвестно, кого найдут мёртвым поутру в канаве, когда старик вернётся!
— Передашь эти слова прямиком Шаору, — улыбаясь, произнесла Джун, — заодно и от меня передавай привет этому неудачнику.
Торлик вздрогнул и побледнел. Ведь слухи о пугающей пропаже всей банды Шаора, исчезнувшей всего за одну ночь, были чрезвычайно зловещими. Некоторые, конечно, предпочитали говорить, что он просто сбежал в другой город с награбленными богатствами. Но слишком много совпадений было в его пропаже и прибытие в этот день старика Ирчина. Но Джун решила не останавливаться на этом и добить мерзкого поганца до конца.
— А про тот случай на плацу в крепости ты, наверное, тоже запамятовал? — уже откровенно веселясь, продолжила Джун. — Сотня солдат своими глазами видела, как господин Ирчин победил в схватке с майором Переком Татоевым, а ещё он лично разбил ему всё лицо и даже нос откусил! Или ты забыл, как об этом сплетничали целый месяц? Так что в следующий раз будь повежливее со мной и всеми наложницами господина Ирчина. И может быть, тогда ты ещё поживёшь на этом свете. Хотя вряд ли господин тебя простит.
Торлик отступил в сторону и по-прежнему пытался взять себя в руки. Его бледное лицо выглядело очень напуганным. По всей видимости, тот, кто подал ему эту блестящую идею, забыл сообщить, что все воины Герцога, которые частенько уходили в длительные походы, давно придумали способ обезопасить свои семьи от особенно жадных ручонок хитрых имбецилов, решивших воспользоваться чужой временной слабостью.
— А ловко ты его поставила на место! — весело сказала Мила, когда они отошли подальше от мерзкого Торлика. — Да и историю с записками настолько правдоподобную придумала, что и не придерёшься.
— Так это правда, — неожиданно серьёзно сказала Джун, — не будь этой страховки, на кого нам тогда полагаться? Не на стражников же. Этим уродам нет никакого дела до мелких разборок на окраинах города.
— И что, господин Ирчин действительно убьёт Торлика? — с особым интересом спросила Мила.
— Конечно, ну, может, не убьёт, а просто покалечит, ведь наш разговор слышало множество людей. Да и к тому же господин Ирчин — довольно злобный младший офицер, который любит наказывать зазнавшихся идиотов. А после своих изменений он стал, если так можно сказать, даже жестоким. Тем более он и за меньшее пальцы отнимал у всяких глупцов, что страдают короткой памятью и зарятся на его имущество, потому как этого он ну очень не любит.
— Как-то всё это опасно для нас звучит, — обеспокоенно сказала Мила, — вроде как мы остались сами по себе, пока нашего господина нет с нами.
— Не накаркай, дура. Держи лучше корзины крепче, ещё далеко идти. Это пригород, и здесь частенько появляются банды отморозков, которые думают, что им всё позволено, пока не совершат ошибку. Но лично для нас важен только наш господин. Пока он внушает страх и трепет обычным людям, безопаснее, чем мы, себя не сможет чувствовать и наложница аристократа. Но всё же лучше по одиночке не шастать по улицам. Тем более после заката.