А девочка-то хорошая. Со стержнем такого качества, что зубы сломаешь. И она что-то задумала. Звучат ее слова слишком обреченно, согласно с обстоятельствами. Она приняла их в отличие от ее отца. Странно, что не он сидит сейчас в моем кресле, а только Найвитц.
— Почему ее не водили к психотерапевту?
— Водили.
— Почему нет записей?
— Семья считает их конфиденциальными…
— Теренс, я на каком-то шоу «угадай диагноз» по цвету пальца? В какие эротические игры ты тут играешь с ее папашей?
— Тебе до таких далеко. Что по делу?
— Взял анализы, — прикинулся я идиотом, разводя руками. — А секретарь у меня будет?
— Обойдешься, — поднялся он. — С тебя отчеты после каждого ее визита. Ежедневного.
— Ага, жди… — огрызнулся я.
Только в баре я понял, что потерял и желание и квалификацию. Обманывать себя я разучился еще с Викой. С Лали отточил эту способность. Надираться тоже не было желания. Я откровенно не понимал, что тут забыл.
— Молока, — глянул бармену в блестящие в лучах софитов глаза. Но тот не разделил сарказма моих собственных инсайтов, и мне пришлось убраться к чертям. А точнее — ломать голову над загадками Робин Райт. Я забрал ее дело с собой, слишком хорошо себя зная — если не напьюсь и не загуляю, буду изучать цифры и придираться к ним всю ночь. Так и вышло.
Я пришел домой и сразу полез в папки с карточками своих пациенток, хранящиеся на ноуте. В Смиртоне через меня проходили оборотни с разными вариациями отклонений — люди изучали наши слабости, а я изучал и копался во всем, то попадало в лапы. Мне тоже были важны слабости… Но такого яркого нарушения, как у Робин, я еще не встречал. Уверен, они фиксировались нашими в Клоувенсе и ранее. А это значит, что меня обкрадывают на вводные со всех сторон.
Проблема была в том, что я слишком рано стал персоной нон грата в собственном мире, не успел заручиться поддержкой, а, соответственно, и доступа к местным исследованиям у меня не было. Но это не значит, что я не могу их потребовать теперь…
Утро следующего дня я начал с требования предоставить мне все, что могло быть похоже на этот случай.
— Ты издеваешься, Карлайл? — У Найвитца ночка была ни к черту. — Что значит «похожие случаи»? Одинаковый вес? Рост? Толщина папиного кошелька?
Босс сидел в своем кабинете, держась за голову, и явно мечтал быстрее от меня отделаться.
— Короче, мне нужен доступ ко всей базе, — весомо заключил я, сложив руки на груди.
— Как бы тебе не хотелось, ты — не самый умный. До тебя уже сравнивали несколько дел с этим случаем…
— Интересно, что же тогда мне осталось?.. — драматично закатил я глаза.
— Черт с тобой — будет тебе допуск, — прорычал Найвитц. — Иди отсюда!
Необходимость выдирать информацию зубами нервировала. Как можно лечить болезнь, историю которой прячут все кому не лень?
В своих мыслях я вернулся в кабинет, и тут же обнаружил в кресле Робин. Она сидела, поджав ноги и уложив голову на локоть… и, кажется, спала. И почему-то не захотелось разрушать эту тишину. Мне все равно нечем было ей помочь, так смысл мучить?
Я прошел к столу и бесшумно опустился в кресло. Не собирался пялиться на Робин, но взгляд, вдохновленный какой-то новой мыслью, сам метнулся к пациентке и замер. Робин и правда спала. Смятая щека, приоткрытый рот и дрожащие ресницы пустили забытый импульс к лицевым мышцам, и мои губы дрогнули в улыбке против воли. Робин должно быть страдает еще и хронической бессонницей ко всему прочему. Почему, черт возьми, ей не предлагали помощь психотерапевта?
Врут же, что она показывалась специалисту…
— Ну и попадалово, — прошептал себе под нос для острастки, только чувствовал, что меня уже несло в эту тайну на полной скорости. Мне ведь нечего терять — никого нет. А это верняк, что сверну себе шею — Найвитц все же прозорливый и талантливый управленец.
***
Я вскинулась на кресле и вздохнула, моргая. Кажется, уснула прямо в кабинете доктора.
— Вот черт…
— Кофе будешь? — послышалось тихое откуда-то сбоку.
Повернув голову, я обнаружила мужчину на диване. Он лежал на спине, повернув ко мне голову.
— Что вы делаете? — хрипло потребовала я, усаживаясь. Шея затекла и протестующе заныла, когда резко выпрямилась.
— Жду, когда проснешься, — тяжело уселся доктор.
— Почему вы меня не разбудили?
— Ты же и так не высыпаешься, — поднялся он и направился к двери. — Почему бы не дать тебе поспать?
Справедливо. И, судя по сумеркам за окном, проспала я полдня, впервые выспавшись за эти четыре месяца. Странно…
Доктор Карлайл вернулся с двумя стаканчиками кофе и сандвичами.
— И что, я спокойно спала? — подняла на него глаза, когда он протянул мне стаканчик.
— Абсолютно. Только больно было смотреть, как ты скрючилась… — Я проследила его мимолетный взгляд и только сейчас заметила сверток из пиджака на полу. Наверное, выпал, когда я заерзала. — Пытался тебя устроить…
— Спасибо, — съежилась я. — Давно я не высыпалась.
Он бросил на меня внимательный изучающий взгляд, но тут же отвернулся, усаживаясь за стол:
— Давай, ешь. И поедем.
— Куда?
— К дому твоего бывшего.
Я так и застыла с кофе в руках, позабыв обо всем:
— Зачем?
— Мне надо хоть с чего-то начать строить свои гипотезы. — И он, как ни в чем не бывало, откусил большой кусок от сандвича.
— И какое отношение к этим гипотезам имеет чужой дом?
— Пфямофе, — промычал он с набитым ртом.
— Я никуда не поеду, — решительно возразила. — Мы же договорились...
— Ты не спасешь меня своими договоренностями, — неожиданно жестко парировал он. — Мне грозит тюремное заключение за некомпетентность в твоем вопросе…
— Какого?.. — моргнула я.
— Такого. Ты — просто повод.
— И ты только сегодня это узнал?
— Послушай, — нахмурился он. — Нам надо просто немного навести суеты, чтобы наше с тобой лечение выглядело более правдоподобно. Все знают, что я — гений, понимаешь? Я не могу просто взять анализы…
Его наглая усмешка вместо точки обескуражила.
— Давай возьмем не просто анализы, — упиралась я, путаясь в иллюзиях. Карлайл казался то доступным простым собеседником, то совершенно чуждым пугающим незнакомцем, которому и слова против не скажешь. Он сбивал с толку.
— Давай ты не будешь меня учить? — снова нахмурился он. — А то я же тоже могу папочке сказать, что не собираюсь работать в условиях странных договоренностей!
— Так он тебе и поверит! — задохнулась я от возмущения.
— Поверит, — уверенно пообещал он. — Родители — не идиоты, они все видят.
— Какой же ты… — презрительно сузила я глаза.
— Какой? — оскалился он недобро. — Умный? Неотразимый?
— Сволочь ты, доктор Карлайл.
— Это первая строчка в моем резюме, — снисходительно улыбнулся он. — Ешь давай, а то поедешь голодная.
— Никуда я не поеду! — зарычала я, поднимаясь.
Сама мысль о том, чтобы вернуться к дому Рэна, выстужала все внутри и повергала в ужас. И этот доктор все это видел!
— Что ты задумала? — прищурился он. — Покончить с собой? — Не знаю, как, но ему понадобилась секунда, чтобы все понять. — Сбежать?
— Ты понятия не имеешь, каково это, видеть каждый день лица родителей по утрам!.. — вскричала я, оперевшись на стол. И уже было оттолкнулась, чтобы вылететь пулей из его кабинета, когда он поднялся мне навстречу:
— Если я облажаюсь — помогу тебе сбежать.
— Что? — онемела я.
— Что слышала.
— Я не хочу лечиться!
— А я и не собираюсь тебя лечить. У меня нет опыта и знаний, чтобы тебя лечить. Ни у кого нет.
Я обескураженно хмыкнула. Ни один врач до него не признавался, что у него нет опыта и знаний — все брались с энтузиазмом тратить папины деньги.
— Дай мне неделю.
— Всего неделю? — недоверчиво переспросила я.
— А в чем сомнения? — И он снова расплылся в улыбке. — Прошло всего полдня, а ты уже со мной спишь.
Я так и застыла с открытым ртом. Меня шокировала его наглость, с которой он пер напролом. А еще эта его манера бомбить из всех орудий сразу — он то угрожал, то уговаривал, то поднимал ставки до заоблачных, которые мне нечем было крыть.
— Ну, тогда, полагаю, сбегать будем вместе, — мстительно заключила я.
— Я подумаю над твои предложением, — победно оскалился он и поднялся. — Поехали.
Сон вернул мне отголоски здорового аппетита. Я купила себе еще кофе с сандвичем и нагло уселась с ними на переднее сиденье его тачки. Мало ли, как дальше пойдет — надо ловить момент.
— Вот только не кроши в машине, — усмехнулся он, выкручивая руль со стоянки. Машина у него была как раз для побегов — вместительная, высокая. — Куда ехать?
— Сначала объясни, зачем мы едем? Между прочим, для меня это не так просто…
— Это не так просто только потому, что ты слишком серьезно к этому относишься, — как ни в чем не бывало, заметил он.
— Мы завалимся на газон к моему мужчине и устроим там представление с клоунами?
— Нет, — нахмурился он. Ну просто как погода весной! — Куда ехать?
— Сворачивай на Летто-драйв, — нахохлилась я и отвернулась в окно. Аппетит пропал.
***
Глава 4
Дом ее мужика был крайним по улице. Дальше за ним начинался лес.
Я бросил машину за квартал, чтобы наблюдать за всей клинической картиной по мере приближения к главному страху Робин. То, что она не хотела идти вообще, не в счет. За пару домов начала мерзнуть и кутаться в куртку, а когда массивные ворота оказались в поле зрения, остановилась и ринулась в кусты ближайшего палисадника.
Я шагнула за ней, раздвигая кусты, и обнаружил ее у стенки.
— Мне плохо, — выдохнула она, глядя в ту сторону, откуда мы пришли.
Я бросил рюкзак на траву и сел у ее ног:
— Слушай. — Дождался, когда она посмотрит мне в глаза и продолжил: — Единственный способ избавиться от этого кошмара — пройти через него.