— В офисе! В кресле! — вскочила я.
— Нет, дорогая, — открыто улыбнулся он. — Я люблю спать дома. А не в офисе. Поэтому ты будешь спать со мной у меня дома.
— Не буду я с тобой спать дома!
— Робин, я тебя не в свою постель тащу. Хотел бы — нашел способ попроще…
— То есть, ты меня не хочешь, — совсем замкнуло меня.
— Ты — моя пациентка, — удивленно вздернул он бровь, усмехаясь все шире. — Я права не имею.
— Так мне еще не отказывали.
— Я не отказываю.
— А я не предлагаю! — Я зажмурилась, чувствуя себя полной дурой, и заметалась вдоль окна, едва не перевернув свой стул. — Прости… я… ты… ты как-то влияешь на меня, что я ерунду несу полную…
— Выпей еще чаю и успокойся, — улыбнулся он. — Я просто буду рядом. Понаблюдаю, сделаю выводы… Ты права, что приехала. Нам неделя осталась — лучше использовать время по максимуму.
— А если я обернусь?
— Даже хорошо, — огорошил он меня уверенностью.
И ноги подкосились.
— Хорошо? — переспросила я, опускаясь на стул.
— Да. Мне нужна эта твоя сторона — понаблюдать, может даже договориться…
Я впервые видела кого-то, кто говорил о появлении зверя не как о чем-то катастрофическом.
— Джастис, моя кошка превращает мою комнату в поле боя…
— Я давно хотел сделать ремонт. — И снова эта спокойная улыбка.
— А мама твоя?.. — растерянно выдохнула я.
— К подруге уехала. — Он еще немного посмотрел на меня, прежде чем продолжить. — Я справлюсь. А ты не должна боятся выпустить эту свою сторону. Просто позволь ей быть…
Во рту пересохло, и я поспешила сделать глоток чая, но тут же вернула взгляд на Джастиса. Новый виток эмоций сбил меня с толку окончательно — я верила ему. Каждому слову. А еще восхищалась его уверенностью и спокойствием, с которыми он готов был встретиться с моим зверем.
— А если не справишься… — все же закралось неверие.
— У меня есть успокоительное, — пожал он плечами. — На крайний случай. Но вряд ли оно понадобится. Съешь булочку.
С губ сорвался смешок:
— Ты просто… нечто!
— Спасибо, — мягко улыбнулся он. И, когда я уже взялась за булочку, добавил: — Ты тоже. Просто так я бы никого к себе в ванную не пустил…
Глава 5
Вот и что я творю? В данный момент, к примеру, наслаждаюсь тем, как порозовели ее щеки.
Я вздохнул и отвел взгляд, хмурясь. Робин мне нравится. К сожалению. Ошибаться в этом я разучился хотя бы потому, что это невозможно для меня — я никого не видел перед собой после Лали. А тут сижу и наслаждаюсь теплом и уютом камина, который жарит с одного бока так, что аж печет. Барабанная дробь дождя по трубе за окном теперь слышится, как умиротворяющий пульс. Старый дом, который я считал точкой отката, теперь кажется мне самым лучшим местом на земле. Это определенно симптом. И снова — далеко неутешительный.
— Вкусные булочки, — похвалила Робин смущенно. — Так и какие планы на сегодня?
— Кажется, лет десять назад модно было смотреть кино в такие вечера, — глянул на нее. Мне все равно, что делать. Это уже ничего не изменит. — Но я морально устарел.
— Ты не устарел, — усмехнулась она.
— Нет?
— Нет. Для меня ты — какой-то недосягаемый уровень.
— Я — не уровень, — улыбнулся.
— Даже то, что я не могу выразиться нормально, это подтверждает.
— Съешь еще булочку. — Мне нравилось смотреть, как она ест. — Нелегко просить кого-то о помощи, находясь в отчаянии. И это еще мягко сказано.
— Говоришь со знанием дела, — послушно потянулась она к тарелке. — Хочется сладкого… Знаешь, мне давно так не хотелось есть.
Комната незаметно наполнялась симптомами одного диагноза на двоих. Плохо дело.
— Я как-то попал в конфликт с людьми в Смиртоне, и мне вкололи какую-то дрянь, запершую меня в звере.
— Ничего себе, — застыла она с булочкой у рта. — И как?
— Приятного мало.
— Это понятно. А как ты обернулся?
— Действие препарата кончилось. Но это не точно…
— Не точно?
— Я лег спать на один диван с женщиной, которую, кажется, любил…
Робин совсем забыла про булочку. Сгорбилась, откидываясь на спинку кресла, и закусила губы.
— Слушай, я как-то сильно нагло ворвалась, — начала было вставать. — На ее месте я бы была очень не рада таким назойливым пациентам…
— У меня нет никого, — улыбнулся грустно. — Тебе ли не знать, что односторонняя любовь не предполагает взаимности.
Робин замерла нерешительно, но все же опустилась назад
— Тебя очень непросто удержать, знаешь ли…
— Проще, чем кажется, — пожала она плечами. — Так а… что у тебя есть посмотреть?
Мы вместе зарылись в мою скудную медиатеку в скрипучем шкафу, который стонал на каждое поползновение в свое нутро. За окном совсем уже разошлась стихия, даже в камин капало безудержно. Раскаленные угли недовольно шипели на несовершенство конструкции очага, но продолжали рдеть.
— Да ладно! — вытащила Робин очередную кассету, разворачивая ее заголовком. — «Пока мы были счастливы»?
— Это мамино, — улыбался я, кажется, не переставая.
— Хорошо, когда есть, на кого свалить, — довольно усмехнулась она и отложила кассету в сторону. — Мама будет не против?
— Думаю, она уже и забыла, что это у нее есть, — машинально отвечал я, довольно жмурясь.
— Слушай, а как там за стеной? — вдруг спросила она. На мой вопросительный взгляд, смутилась: — Ну… Почему ты туда рвешься?
— Наверное, потому что в Смиртоне меня ценят.
— А здесь разве нет? Тебя же рекомендовали, как лучшего…
— Это от безысходности, — сбежал я за усмешку, но ее это не устроило, и пришлось вернуть физиономии серьезное выражение. — Я не знаю, Робин. Мне не нравится, как тут относятся к тем, кому нужна помощь. Наша цивилизация сильно отличается от человеческой и того же Аджуна… А я насмотрелся на таких, как ты. Нельзя просто делать вид, что вас нет, считая обычной выбраковкой. Это — звериная философия. А мы не звери. По крайней мере, мне не хочется так думать.
— Это точно, — кивнула она, уставившись перед собой. — Я тоже насмотрелась за эти месяцы всякого…
Мы замолчали, давая дождю слово.
— Мне страшно, — вернула она на меня взгляд и горько усмехнулась. — И мне нравится прятаться тут от этого страха. Мне впервые кажется, что я не одна…
— Ты не одна. Пошли кино смотреть?
Я накидал подушек, принес плед и принялся устраивать на диване уютное лежбище, чувствуя, как каждое движение бьет по пальцам током. Я делал что-то, что уже не изменить. Лез в бутылочное горлышко, не иначе. Но не мог поступить по-другому. И это чертовски радовало отсутствием душевных метаний. Беспокоила только Робин. Только ей я боялся не помочь или сделать что-то такое, что усугубит ее состояние.
Робин приготовила еще чаю, наложила тарелку булок и виновато глянула на мою довольнуую физиономию:
— Не могу не пользоваться случаем — невозможно вкусные булочки!
— Мама будет счастлива, — кивнул ей на подушки. — Ну, погнали?
— Джастис, а если я не смогу уснуть? — уселась она в подушки.
— Тебя вряд ли можно чем-то напугать, — опустился я с другого края, но тут у меня зазвонил мобильный. И хотел бы проигнорировать, но не было варианта: — Я сейчас…
— Она у тебя? — потребовал Найвитц из трубки, стоило выйти в коридор и принять звонок.
— Ну ты же ее сам ко мне отправил. Надо было позволить ей самоубиться?
— Надо! — вдруг заорал он.
— Жаль, что ты не рядом, — искренне пожалел я.
— У твоих ворот!
— Так проходи — не лишай удовольствия дать тебе в нос!
— Вот еще! Ты совсем охренел, Карлайл?! Если ты ее хоть пальцем тронешь…
— Что ты сделаешь из того, что не планировал? — спокойно перебил его я. — Думаешь, я совсем идиот и не понимаю, почему ее отдали мне? Меня просто будет не жалко для того, чтобы поставить точку в ее деле. А ты так вообще убиваешь двух зайцев — ее и меня. Никто не смог стать козлом отпущения для ее влиятельного отца, да? Так какая тебе разница? Ах, да! Время тянуть неохота! Так вот придется подождать!
И я зло отбил звонок, только тут вдруг обнаруживая, что Робин стоит за моей спиной.
— Пошли кино смотреть, — подхватил ее под руку и повел обратно в гостиную.
— Джастис, я не позволю своему отцу тебе навредить…
— Я забыл уже этот фильм напрочь, дико хочется посмотреть, — усадил ее обратно на диван. — И булки ты еще не все съела?
— Я серьезно. — И она вдруг поймала меня за руку, заглядывая в глаза.
— Я тоже. Завтра у нас большие планы, поэтому советую отдохнуть. Хочешь, кстати, обсудить планы?
—- Можно попробовать, — она настороженно отпустила мою ладонь и обняла колени.
— Ты какой больше всего торт терпеть не можешь? — уселся я рядом.
— Наверное, банановый…
— Отлично. Покупаем завтра банановый торт и идем к воротам твоего бывшего любовника. Когда-нибудь ты дойдешь, позвонишь в двери и влепишь ему этот торт в физиономию.
— Шикарный план. Но это займет всего минут тридцать максимум…
— Остаток дня мы будем есть торт, который ты в этот день не донесешь, и сжигать его различными способами — велотренажер, прогулка в парке… На твое усмотрение.
— Такого мне еще не предлагали, — уютно нахохлилась она в пледе с чашкой, улыбаясь.
— Поэтому я и лучший, — потянулся я за булочкой. — Запускай кино.
Я видел в отражении старого серванта, как она поглядывает на меня задумчиво, пока думает, что не вижу. А сам сворачивался и по ощущениям обугливался внутри от страха не вытащить ее из этой ямы, на краю которой мы утроились пить чай…
***
Я вообще не помнила, как уснула. Мы смотрели кино, мерно стучал дождь в окно… Он и сейчас стучал. Только настало утро, камин погас, и только слабый запах дыма и легкие отголоски моего отчаяния напоминали о вчерашнем вечере. Я пошевелилась в уютном пледе, запоздало осознавая…