Гурни решил покончить с этим делом немедленно:
— Потому что мы дадим вам очень большую взятку.
Стабан выглядел так, как будто глотнул песка и поперхнулся им.
Фенринг не засмеялся и не отверг предложение.
— Но и Гильдия попросит приличное вознаграждение, шшммм.— Он забарабанил пальцами по столу.— Признаю, было бы приятно поставить Раббана в затруднительное положение. Почивающий на лаврах правитель планеты — это всегда плохо. Поставить ему синяк под глазом было бы весьма полезно.
Гурни скручивал и раскручивал свои бумаги на столе.
— Мы оплатим ваш интерес. Мы соберём дополнительные объёмы пряности, и вы получите необходимую сумму.
— Я ещё даже не называл цену, шшммм. Она может показаться вам ошеломляющей.
— Мы заплатим,— сказал Гурни, и Стабан бросил на него свирепый взгляд.
Фенринг прищурился, его глаза засверкали. Он считал в уме. Гурни вспомнил, как напряжённо концентрировался Туфир Хават, выполняя свои ментатские оценки.
И тут Фенринг назвал такую астрономическую сумму, что у Стабана челюсть отпала и он недоумённо посмотрел на графа. Но Гурни уже сам всё посчитал и знал, что контрабандисты и бойцы Атрейдесов найдут способы собрать дополнительные объёмы пряности, возможно в кооперации с жителями пустынных деревень и даже с фрименами.
— Мы заплатим,— повторил он.
Объединить против Харконненов жителей пустынных деревень и фрименов было нетрудно. Гурни так и предполагал. Он знал Зверя Раббана.
Меньше чем через неделю после тайной встречи с Фенрингом разведчики контрабандистов и охотники за пряностью на окраине пустынного плато обнаружили чёрное облако дыма, тянувшееся от изгиба ущелья. Как раз там располагалась одна из нищих деревень разлома. Убогое поселение, вылавливающее огромными ловушками и конденсаторами капли влаги из воздуха. Его жители выжимали из скал полезные ископаемые и металлы и собирали в открытой пустыне ровно столько пряности, чтобы после её продажи хватило на самые необходимые продукты и лекарства. Ни о каких излишествах и речь не шла. Дым тянулся вверх, и лишь через несколько часов наблюдатель доложил, что он рассеялся.
Сверившись с прогнозом погоды и убедившись, что на пути не встретятся песчаные бури или турбулентные циклоны, Гурни поднял в воздух низковысотный орнитоптер. Рядом с ним расположился чем-то обеспокоенный Орбо, места в задней части заняли Стабан и ещё десять вооружённых контрабандистов. Все были одеты в одежду пустыни. Даже после года, который оставшийся без ничего Гурни провёл среди этих людей, он так и не привык сражаться без индивидуального щита. Но на Арракисе никто не носил щиты. И не только из-за того, что песок и пыль вызывали отказ устройства. Пульсирующий эффект поля щита всегда привлекал песчаных червей и приводил их в бешенство.
Отказ от персональной защиты был меньшим злом, чем встреча с этими чудовищами.
Угрюмый Орбо смотрел сквозь исцарапанный, выщербленный плаз смотрового окна топтера, а Гурни направлял аппарат к облаку дыма.
Пару раз он уже порывался вызвать этого здоровяка на мужской разговор, чтобы поквитаться за разбитый балисет и начистить ему морду перед остальными контрабандистами. Теперь в пещерах не было музыки, и они казались Гурни ещё более унылыми и сиротливыми. Но он понимал, что вызвав Орбо, у которого среди контрабандистов было много друзей, он пошатнёт своё собственное положение. Даже в случае победы в дуэли придётся покинуть банду. Гурни не хотел этого, не мог этого допустить. Ему были нужны эти закалённые люди, особенно сейчас, когда он почти достиг столь желанной цели. Гурни не простил Орбо, но сейчас старался не думать об этом деле, словно загонял мысли о нём в неприступную крепость. Он не позволял этому инциденту терзать себя, как это делали размышления о Раббане.
Как это делали воспоминания о предательнице Джессике.
— Я знаю это место,— сказал Орбо, показав на поверхность.
Шум двигателя и гул хлопающих крыльев почти заглушили его голос.
Гурни посмотрел в ту сторону, в окно позади Орбо.
— Что такое? Что там?
Орбо, не реагируя, пристально смотрел вниз.
Сидевший за Гурни Стабан, наклонившись, пояснил:
— Там его деревня. Орбо пришёл от людей пустыни и присоединился к нам. Иногда мы привозим сюда воду и продукты, помогаем этому посёлку.
Подлетая, Гурни с ужасом начал понимать, что означает этот поднимающийся дым.
— Похоже, ещё кто-то обнаружил деревушку.
Подавленный Орбо безучастно смотрел вперёд. Он всё понял раньше всех.
Контрабандисты очень встревожились, когда Гурни провёл топтер мимо высоких утёсов в изгиб ущелья. Повсюду на поверхности пустыни и на скалах виднелись следы взрывов. Ещё недавно тесно стоявшие постройки сейчас были разбиты и сожжены. На улицах лежали распластанные тела с обуглившейся кожей. На некоторых ещё дымились дистикомбы: пламя медленно прожигало многослойную материю и поджаривало расположенную под нею мёртвую плоть.
Едва Гурни посадил топтер, как Орбо с лязгом распахнул дверь и выскочил наружу. Его ботинки с силой вонзились в мешанину гравия и песка. Он даже не стал вставлять носовые фильтры и надевать лицевую маску. Рванувшись вперёд, Орбо взревел, как дикое животное. Остальные контрабандисты последовали за ним.
Гурни остановил винты, выставил крылья в нейтральное положение, после чего присоединился к Стабану. Орбо с контрабандистами обшаривали искорёженные лачуги, низкие жилища, вырубленные в скале, снесённые взрывами ангары с припасами. Они лихорадочно искали выживших, но Гурни знал, что они никого не найдут. Раббан не пощадил бы никого.
Безутешный Орбо вернулся к орнитоптеру. Его щёки и пустынный плащ были измазаны сажей. Контрабандисты вытаскивали тела жителей деревни и укладывали на голое дно ущелья.
— Кто это сделал? — рыдал Орбо.— Зачем?
— Ты и сам всё знаешь,— сказал Гурни.— Может быть, твоя деревня не платила Раббану требуемые подати, а может быть, его люди просто заскучали.
— Есть выжившие? — спросил Стабан.
— Все мертвы. Видно, что он постарался сжечь здесь всё, чтобы никто никогда не нашёл эту деревню. Следующая песчаная буря стёрла бы последние улики.
— Плевать Раббан хотел на остающиеся после него улики,— сказал Гурни.— Он с великим удовольствием даст вам их обнаружить. За этот год десятки других деревень, как в котловине, так и в разломе, постигла та же судьба. Раббан хочет, чтобы его все боялись.— Гурни стиснул зубы и добавил: — Любой глупец понял бы, насколько это разорительно и насколько далеко это от умения руководить.
Тут он взглянул вверх и заметил, как что-то мелькнуло среди утёсов, в тени скалы. Какая-то фигура — человеческая фигура — метнулась в расселину. Гурни увидел, как взметнулся маскировочный плащ, после чего он уже не мог разглядеть человека.
— Фримены,— тихо сказал Стабан.
— Очевидец? — заинтересовался Гурни.
— Скорее, его просто привлёк дым. Пришёл разузнать, что случилось... и что можно утащить.
Гурни посмотрел на тела, сложенные на краю деревни, и вспомнил слухи о том, как фримены забирают трупы и извлекают воду из их плоти. Да, вода действительно была здесь большой ценностью. Если бы контрабандистами не прилетели, то фримены, вероятнее всего, похитили бы тела, и никто бы не узнал, что с ними случилось. Гурни оглядел скалы, но не заметил никакого движения. Ничто больше не выдавало затаившегося фримена. Но Гурни подозревал, что за ними наблюдают и другие, тоже замаскировавшиеся. Они будут всё слышать.
Гурни взглянул на Орбо, затем на главаря контрабандистов и громко сказал:
— Стабан, пришло время мстить. Ты и так вынудил меня ждать слишком долго. И вот уничтожена деревня Орбо, погибла вся его семья. Твой отец тоже мёртв, Стабан. И причиной тому — Харконнены.— Он перешёл на крик: — И вы, фримены! Я знаю, что вы меня слышите. Пустите клич по вашим сиетчам. Передайте мои слова жителям пустыни в деревни разлома и в другие поселения, спрятанные в самых глухих местах. Нам нужно очень много пряности... Не для собственной выгоды, нет, а чтобы заплатить взятку. Передайте всем, что мы знаем способ очень больно ударить Раббана, который всё это устроил.
Гурни знал, что если его слова найдут здесь отклик, то они очень быстро разлетятся по планете. Ему помогут выжившие и лишившиеся близких из других деревень, в которых куражился Раббан. Не он один хотел вендетты. Было пролито столько крови, что даже пряностью не измерить.
До возвращения графа Фенринга оставалось три недели, за которые нужно было собрать громадный объём меланжи.
Но они собрали бы и вдвое больше.
К операции готовились двенадцать человек, все верные и испытанные гвардейцы Атрейдесов.
Гурни сам их отбирал. Остальные остались в убежище контрабандистов, расстроенные, ведь все они, пережившие Арракин, по-прежнему хранили память о любимом герцоге Лето и о его семье и хотели разделить устремления Гурни Халлека к свершению канли. Все хотели крови Харконненов, но на хайлайнер Гильдии для угона водоналивного танкера Раббана Гурни мог взять лишь нескольких. Двенадцать человек идут с ним... и Гурни не мог пообещать, что они выживут. Он просто сказал, что есть шанс остаться в живых. Храбрым и преданным людям этого было достаточно.
— За Дом Атрейдесов! — закричали они, и к ним присоединились те, кому не повезло со жребием.
Позже Стабан Туэк настоял, чтобы Гурни взял с собой шестерых контрабандистов из самых первых спутников Стабана. Они должны были гарантировать свою выгоду, а не только месть Гурни. Меньший отряд возглавил Орбо, но они должны были следовать приказам Гурни и следовать его плану.
Группа тайно отправилась в космопорт Арракина, пострадавший от боёв. Этот космопорт был гораздо меньше промышленных посадочных площадок раббановского Карфага. Год назад захватчики Харконнены в ходе нападения с применением современного вооружения и устаревшей артиллерии разрушили значительную часть арракинского космопорта. Его подлатали и подремонтировали до эксплуатационной пригодности, но никто не позаботился убрать здесь все следы сражения. Считали, что это не важно.