— Леонид Юрьевич, но мы бы не смогли реформировать Союз до того, как он развалится.
— Ладно, — машет он рукой, — проехали, чего теперь-то кулаками махать… Будем приспосабливаться к тому, что имеем. Не убивать же самого председателя, правда?
В глазах Де Ниро мелькает что-то такое, чего я никогда не замечал и, скорее всего, никогда бы и не увидел, не заведи он этот разговор… Немного странный, честно говоря, разговор…
После «конторы» я решаю заехать в казино. Перекушу прямо там, проглочу какой-нибудь сэндвич и посмотрю, как поживают мои джентльмены удачи. А потом у меня уже намечена встреча с Новицкой и Скачковым. Нужно всё обговорить перед завтрашней встречей с Епишевым, начальником ГлавПУРа.
Пора с ним уже познакомиться лично, Леонид Ильич ему уже дал ценные указания. Но ещё надо, чтобы Андропов одобрил предложенную мной структуру. Хотя, думаю одобрит, там вроде всё просто и понятно, единственное, если успеет посмотреть, а то, похоже, сейчас у него все мысли уходят на осмысление будущего…
Подъезжаю к гостинице «Москва». У меня в кортеже две «Волги». Безопасность на первом месте. Мы заезжаем на парковку и выходим из машин. Бодро и деловито хлопают дверки и я в сопровождении пятерёх охранников энергично двигаю к отелю.
— Егор Андреевич! — окликают меня.
Я оборачиваюсь, не сбавляя хода и замечаю младшего советника юстиции Катюшина.
— На пару слов можно вас?
Твою дивизию, ну чего так не вовремя-то⁈
— Боюсь, уважаемый Иван Трофимович, — бросаю я на ходу, — сегодня я с вами поговорить не смогу. Времени нет, ни одной минутки.
— А я ненадолго, — с серьёзным видом кивает он, давая понять, что отбояриться от общения не удастся.
— Давайте завтра, пожалуйста, — киваю я в ответ, и в этот момент раздаётся тревожный и даже отчаянный крик.
— Бро, сзади!!!
Я моментально схожу с траектории в сторону и резко оборачиваюсь. В человеке, который меня предупредил, я узнаю Ламази Джона. Он очень взволнован и показывает назад, в сторону откуда ко мне летит бутылка с подожжённым концом тряпки, вставленным в горлышко. Это, твою дивизию, коктейль Молотова. Мы не заказывали, но он очень и очень быстро приближается…
5. Простые формальности
— В сторону! — командует Виктор и все бросаются врассыпную.
Так могло бы показаться на первый взгляд. На самом деле всё происходит довольно чётко, как по нотам. Двое ближайших бойцов оттесняют меня, закрывая собой, Алик бросается к террористу-бомбисту, а Витёк остаётся на месте, поджидая подлетающий привет.
Он, как сачком для ла кросса, подцепляет своей рукой бутылку и переправляет её в сторону, подальше от машин и людей. Иван Трофимович Катюшин стоит и хлопает глазами.
Бутылка хлопается оземь, отзываясь россыпью звуков и вспыхивает. Но вспыхивает как-то вяло, непрофессионально и практически стыдливо. Непрофессиональные террористы намешали, судя по всему, какой-то ерунды.
В общем, покушение, если, конечно, это было оно заканчивается пшиком. Но Джону, как его там, Ламази, всё равно стоит сказать спасибо. Потому что даже если бы просто бутылкой по башке прилетело, это было бы малоприятно, а ведь могло ещё и обжечь хорошенько.
Догнать бомбометателя Алик не успевает, потому что злоумышленник успевает прыгнуть в припаркованный неподалёку «Москвичонок», водитель которого моментально бьёт по газам и, оглашаю округу скрипом колёс, уметается восвояси.
— Иван Трофимович, — качаю я головой, подходя к обалдевшему Катюшину. — Вот видите, вы меня какому риску подвергаете!
— Что-что? Брагин, это как понимать вообще?
— Да, чего понимать-то, тут на лицо месть со стороны осуждённого. Хотел причинить вам вред. Вы и меня под угрозу поставили. Токсичный вы человек, судя по всему.
Я сокрушённо качаю головой, пока Катюшин хлопает глазами.
— Вызывайте милицию, видите, явное нарушение закона, а вы бездействуете. Разве так можно? А я сегодня занят, давайте завтра-послезавтра встретимся.
Не давая ему опомниться, я прохожу мимо.
— Брагин! — кричит он мне вслед.
— В милицию! В милицию! Если нужно будет засвидетельствовать, всегда пожалуйста. Обращайтесь.
Не сомневаюсь, обратится. Вот же прицепился как банный лист, честное слово!
— Жду вас сегодня у себя! — кричит он мне вслед. — Не заставляйте силу применять, не ухудшайте положение своё!
Я не останавливаюсь и шагаю дальше. Джон устремляется за мной.
— И как ты оказался в нужное время в нужном месте? — спрашиваю я, когда мы поднимаемся в лифте.
— Расскажу, — ухмыляется он, поглядывая на парней. — Чуть позже.
В казино мы проходим к дальнему столику вдали от посторонних взглядов.
— Что будешь пить? — спрашиваю я.
— Кофе, — отвечает он, и я киваю бармену, ожидающему заказа.
— Сейчас, минуточку погоди, — бросаю я, и отхожу от стола, заметив Лиду.
— Привет, Лидия Фёдоровна. Как жизнь молодая?
— Ой, Егор, привет. Нормально. Поздравляю тебя со свадьбой!
Она расплывается в улыбке.
— Спасибочки.
— Наталье передавай от меня самые наилучшие пожелания.
Лида на свадьбу не ездила, иначе стоило бы пригласить и рыжеволосую медсестру Таню Пронькину, чтобы уж все девушки побывавшие в моих объятиях, прошли перед строгим взором молодой жены.
— Будет сделано, спасибо. Где Бакс?
— Он по точкам сегодня мотается.
— Понятно. А господа боссы?
— Цвет звонил, придёт скоро.
— Хорошо, — киваю я. — Прекрасно. Прекрасно выглядишь.
Она улыбается.
— Ты тоже. Солидно. Сразу видно, человек серьёзный, семейный.
Я усмехаюсь. В это время появляется Цвет.
— О, муж, объелся груш, — подмигивает он.
— Здорово.
— Ну, здорово, коли не шутишь.
— Да, какие уж тут шутки.
— Там на стоянке ментов целое море, — кивает Цвет. — Твоих рук дело?
— Не совсем. Но я знаю, почему они там.
— Да? — бросает внимательный взгляд Цвет. — Ладно, расскажешь. Я сейчас звякну в одно место и подойду.
Он идёт звонить, а я возвращаюсь к Джону.
— Ну, и что это за хрень с бутылкой? Рассказывай, Джон-Джано-Джансуг.
— Короче, — начинает он. — Тут тема такая. Это хитрая комбинация придумана для того, чтобы я вошёл к тебе в доверие.
— Серьёзно? — поднимаю я брови. — Очень интересно. Давай, объясняй свою комбинацию.
— А это не моя идея, это Антип и Мишико придумали.
— Что за Мишико? — интересуюсь я.
— Ну, — разводит руками Джон, — Мишико Большой, человек авторитетный во всех смыслах. Большой человек. Он решения принимает, а остальные исполняют.
— И? Что придумал этот большой человек?
— Он послал меня и того, что бутылку кинул…
— Так-так, — подбадриваю я своего собеседника. — Не останавливайся, продолжай.
— Ну, на этом всё. Он кидает, а я тебя предупреждаю, то есть спасаю от лютой смерти. Ты понимаешь, что я на твоей стороне и проникаешься ко мне доверием. План такой. Как тебе?
— Неплохо, — киваю я. — Неплохо.
Подходит Цвет, и я представляю их с Джоном друг другу.
— А эти твои Антип и Мишико знают, что мы с тобой уже встречались?
— Зачем спрашиваешь? Не знают, конечно.
— О чём толкуете? — интересуется Цвет.
— Да, вот…
Я их знакомлю.
— И какой дальше план? — спрашиваю я. — Вот ты вошёл ко мне в доверие, и? Что, мочишь меня или что?
— Нет, решили, что сразу мочить не будем.
— Почему?
— Надо внедриться, как следует изучить структуру и попытаться её потом использовать для себя.
— Ничё так, планы у вас, — качает прищёлкивает языком Цвет. — А мы чё, типа недоумки или что? Почему мы сразу тебе все карты раскрыть должны? То есть мы типа не догоним, что с бутылкой подстава могла быть? Тем более, как я понял она и вспыхнула-то не по-настоящему, а так, чисто для проформы.
— О чём спор?
Подходит Ферик.
— Здравствуйте, Фархад Шарафович, — улыбается Джон.
— А-а… — тянет он. — Красавчик? Здравствуй, если серьёзно.
Ему приходится всё объяснять с самого начала.
— А чтобы вы были более доверчивыми, — говорит Красавчик Джон, — они хотят купить у вас несколько партий дурман-травы.
— Так мы же не по этой части, — отвечаю я, пристально на него глядя.
— Ну, как… — немного тушуется Джон. — Слава Фархада Шарафовича, как говорится, впереди вас шагает.
Ферику становится неуютно, и он ёжится под моим холодным взглядом.
— Так тут же ничего такого, — разводит руками Джон и улыбается. — Чисто транзит, никто из наших невинных граждан не пострадает. Дети не пострадают. Вообще никто. Вы привозите от своего поставщика в Афганистане, отдаёте нам… Ну, то есть, мне, как человеку Мишико. Не прямо мне, конечно, тут будет небольшая бригада. Ну, и вот, мы уже дальше отправляем по своим собственным каналам в Европу.
— Это что за каналы такие? — хмурюсь я.
Не хватало ещё, чтобы они кого-то из Куренковских людей для этого использовали.
— Не, тут я пока ничего не могу сказать. Сам ещё не знаю.
— А какова страна назначения?
— Неизвестно пока. В смысле, мне. Потом скажут, если вы подтвердите интерес.
— То есть, у вас есть подвязки на таможне? Или с экспортёрами работаете? Или и то, и другое?
— Говорю же, не знаю.
— Нет, — качаю я головой. — Придумайте что-то другое, чтобы мы тебе типа поверили. И бригада ваша, если сюда приедет, здесь навеки и останется. Понимаешь меня?
Повисает пауза.
— Ну… — наконец, подаёт он голос. — Ради победы и достижения цели можно ведь и… ну, как бы тактическое отступление допустить.
— Зачем нам это, Джон? Мы и так получим то, что хотим, без вот этих выкрутасов. Нет.
— А какого размера партия? — осторожно интересуется Ферик.
— Пятьдесят кило гашиша, — отвечает Джон. — И пятьдесят героина.
Героин делают в Пакистане, в Афгане для него только сырьё производят, поэтому не так всё просто. Лицо Ферика делается каменным и непроницаемым, он прикрывает глаза. Пытается закупориться, чтобы невозможно было понять, что у него на уме. Но я его насквозь вижу.