Долгий путь по железной дороге закончен. Гудок поезда и мы останавливаемся на станции Матвеев Курган.
— До свидания, старшина Смирнов, — попрощалась со мной проводница поезда.
Когда домашние запасы еды у всех кончились, я выделил деньги и попросил проводницу помочь с питанием для нашего вагона, и она постаралась. Не разносолы, но горячей картошкой, зеленью, огурчиками и печеной курочкой нас обеспечили. Вышло не так и дорого.
Покинуть душный вагон поезда было в радость. Еще на полпути сюда сломался кондиционер в вагоне, а в биотуалет кто-то кинул бумажку, из-за чего он вышел из строя. Лейтенант устроил из этого целое расследование, но поймать за руку никого не удалось. Да и спать приходилось по очереди. На нижних полках только сидели, а спали наверху. Вагон переполнен. Короче, я вздохнул с облегчением, когда мы добрались до конечной остановки нашего пути.
— Это не Сибирь, — подтвердил мои мысли старший сержант Медведев, что стоял рядом. — Да, старшина? Все цветет. Осенью и не пахнет. А ведь на дворе у нас уже шестое октября.
— Не Сибирь, тут ты прав.
Жара на улице, но лучше пусть так, чем в пропотевшем вагоне, где не помыться и в туалет не сходить. В соседние вагоны двери закрыты и нам приходилось ходить в кусты на стоянках пятиминутках.
— Давай строиться, старший сержант. Лейтенант смотрит.
Он отдал мне честь и, повысив голос, распорядился.
— Пятая рота в колонну строиться. Бросили курить, кому сказал? Вещмешки за спину и строимся. Побыстрее.
Я встал рядом с лейтенантом и стал ждать, пока сержанты и ефрейтора приведут солдат к порядку.
Свиридов заговорил.
— Машин нам не выделили. Пойдем пешком. До Григорьевки тридцать семь километров по хорошей, асфальтированной дороге.
Я посчитал в уме.
— За восемь часов дойдем. Как раз к обеду поспеем.
Лейтенант кивнул.
Поезд прибыл на станцию Матвеев Курган в четыре часа утра. На улицах было пусто. Проверив все ли в строю, внешний вид бойцов и сохранность оружия, лейтенант дал отмашку, и мы двинулись в путь.
Сто сорок три человека. Столько нас было. Это практически полроты солдат. Вывод? Пятая рота понесла катастрофические потери, когда отступала из Таганрога.
Город был уже позади. Мы шли через поля и леса.
Периодически мы делали привалы.
— Яблоки, — воскликнул один из солдат и все ломанулись вслед за ним в лес.
— Куда? — Заорал на них лейтенант. — Идиоты, — выругался он. — Верните их назад, — сказал он мне и сержантам.
Исполняя приказ, мы в процессе набрали диких яблок и груш. Лейтенант и сам потом их поел, но смотрел на нас хмуро.
Так, не без приключений, мы двигались по дороге к деревне. Мимо нас постоянно проезжали машины. Иногда они останавливались, и оттуда выходил офицер в звания от майора и до подполковника и спрашивал, куда мы идем. Пенял за нерасторопность интендантов и прапорщиков, что не выделили для нас транспорт, потом садился в свой автомобиль и ехал дальше.
Фронт не молчал. Мы уже слышали вдалеке взрывы и видели отсветы огня. Обстрелы то с ожесточенностью вспыхивали, то затихали. Над головой постоянно курсировали истребители и неторопливые дирижабли под флагами Российской Империи.
Как я и загадывал, к деревне Григорьевка мы вышли к обеду. Встретили нас окриком из окопа.
— Стой! Кто идет?
Подходить близко мы не стали. Лейтенант закричал в ответ.
— Подкрепление из Сибирска. Пятая рота, второй батальон. Здесь?
— Ждите, — ответили нам.
Через какое-то время из окопа выбрался мой старый знакомый в погонах старшего лейтенанта. Это был Афон Налбат. Кудесник третей ступени, что принимал у меня экзамены на ранг в Сибирске.
Шел он без опаски. Автомат болтался на плече. Такой же высокий и нескладный, как и раньше, разве что загорел на солнышке, да волосы подвязал в узел на затылке, а так каланча, как каланча. Он заметно прихрамывал, оберегая правую ногу. Странно. Это я не о том, что он получил рану, а о том, что не смог себя вылечить до конца.
Кажется, он меня не узнал.
— Документы, — потребовал он у лейтенанта, осмотрев взглядом наши ряды.
Просмотрев бумаги, он махнул нам рукой и велел следовать за собой. Говорил прямо на ходу.
— Деревня как видите за нами, держим, но мирные жители отказываются уезжать в тыл, в более спокойные края. Не хотят бросать свои дома и скотину. Командование велело ничего не предпринимать по этому поводу, так что приходится следить, чтобы жители не пострадали при обстрелах. Окопы вырыты вокруг всей деревни, по кругу. Если что, тащим жителей туда, да они и сами знают что делать. Блиндажи, огневые точки, основной и запасной командный пункты роты, все уже оборудовано. Сейчас, первым делом выдадим вам магазины к автомату и патроны, а то вы словно с голой жопой воевать собрались.
Лейтенант покраснел, а я усмехнулся. Узнаю своего чокнутого экзаменатора, что чуть меня не прибил на экзамене.
— Я старший лейтенант Афон Налбат, командир пятой роты. Кудесник третей ступени.
Мы шли прямо по деревне и женщины, что стояли у дворов, крестили нас, когда мы проходили мимо, шепча себе под нос молитвы.
— Смирнов.
Я встрепенулся.
— Хорошо, что ты попал в мою роту. Мне есть чему тебя научить, старшина.
Все же узнал меня. Не хорошо...
— Назначаю тебя заместителем командира роты. Будешь всегда при мне.
Это был приказ, а не предложение.
— Есть.
— Вот и дошли, — сказал нам Налбат.
Мы спрыгнули в окоп следом за ним, и пошли по нему. Траншея петляла. По пути, мы останавливались, и Налбат распределял людей, закрепляя их за опытными сержантами, что встречали нас сидя рядом с огневыми точками и пулеметными расчетами.
Лейтенант Свиридов передал все бумаги по пополнению мне. Учет личного состава роты моя обязанность как старшины и заместителя командира роты.
Пока дошли до командного блиндажа, всех людей удалось распихать по отделениям.
— Заходите, — открыл передо мной и лейтенантом дверь в блиндаж командир.
Мы, пригнули головы, чтобы не удариться о низкий косяк, и прошли внутрь.
Блиндаж был большим. Закопались они глубоко. Центральное помещение — это непосредственно штаб, где заседал Налбат и лейтенанты. При входе стоял караул и кухонька с печкой буржуйкой. Радиоточка с радистом и два дополнительных помещения. Одно — спальня для командира, а второе общее помещения для сна лейтенантов. Кровати были грубые, сколочены из досок и толстых стволов деревьев. Вместо матрасов, настелен ельник. Дверей нет. Занавески.
За столом, в центральном помещении сидели лейтенанты, что встали, когда мы вошли. Налбат обогнул нас со Свиридовым по дуге, сел во главе стола и крикнул.
— Кирюхин! Чай сюда. И сушку.
— Пополнение прибыло? — Спросил один из младших лейтенантов.
— Да.
Из дальнейшего разговора я выяснил следующее. В нашей роте шесть взводов, возглавляемых младшими лейтенантами и лейтенантами. У них в подчинении от четырех до шести отделений по пять — восемь человек в каждом. Отделениями командуют сержанты, от младшего до старшего. С нашим прибытием, общая численность роты достигла трехсот двух человек.
— Знакомьтесь, — сказал Налбат, как только солдат Кирюхин, принес нам чай и сушку. — Это мой заместитель, старшина Смирнов. Неплохой кудесник второй ступени. Мы еще с Сибирска знакомы.
Я поднялся с табуретки, на которой сидел и кивнул всем.
— И ваш новый товарищ, командир третьего взвода младший лейтенант Свиридов. Только из училища. Поможете парню.
Михаил, что сел рядом со мной, тоже кивнул, приветствуя своих более опытных коллег.
— Вы сам представьтесь. Чего языки проглотили? — Сказал командир своим лейтенантам, неспешно дуя на стакан с горячим чаем.
— Лейтенант Стародуб. Первый взвод, — представился угрюмый мужик возрастом примерно сорок лет.
— Младший лейтенант Ветряков Кирилл. Второй взвод, — ухмыльнулся моложаво выглядевший лейтеха, с хрустом сломав сушку в кулаке.
— Лейтенант Стряпченко. Четвертый взвод, — откомандировался тот без энтузиазма.
— Лейтенант Богомол Илья. Пятый взвод.
— Младший лейтенант Купельманн. Шестой взвод.
Последним представился интеллигентно выглядевший на фоне остальных офицеров мужик в очках для зрения.
— Вот и познакомились, — прогудел Налбат, допивая свой чай. — Значит ситуация у нас такая, — обратился он к нам со Свиридовым. — Англы пока не лезут. Ведут пристрелку, пытаются накрыть нас артиллерией. Их волшебники, так у англичан, если не знали, называют кудесников, так вот их волшебники тоже пытаются нас отсюда сковырнуть. Пока позиции мы удерживаем. Напротив нас сидит такая же рота солдат, но подкрепления идут как к ним, так и к нам. Мы уже заметили среди англичан и индийцев и негров.
— С колоний людей нагнали?
— С них.
— И каковы наши действия?
— Держим фронт в этом месте. Командование пока молчит. Когда будет контратака, не знаю, — пожал плечами командир. — Мы понесли большие потери при первом их натиске. Из-за бунтов дворян и общей неразберихи войск не хватало, и мы теряли километр за километром. Только сейчас ситуация выправилась.
Налбат поморщился и потер ногу, на которую прихрамывал.
— Все свободны. Идите, кормите солдат. А ты, Смирнов, останься. Поговорим.
Налбат дождался, пока нас оставят одних и только потом начал разговор.
— С делами роты разберешься. Там ничего сложного, я помогу в начале.
За это я был ему благодарен, а то как-то все резко произошло.
— Поговорим о тебе и тех задачах, которые стоят перед кудесниками в Российской армии, — он замолчал, с задумчивым видом рассматривая пустой стакан из-под чая. — Я знаю о Смирновых то, что они выродились как кудесники. Если ваш княжеский род еще в девятнадцатом, и до середины двадцатого века был на слуху, то сейчас, в двадцать первом веке вы из кудесников превратились в торговцев. Заводы, акции и другое дерьмо. Смирновы растеряли знания и уважение. В роду остался лишь один сильный старик, да и тот, хоть и имеет пятую ступень, как говорят, но и сейчас и раньше он бойцом не был. Чего головой мотаешь? Вот скол