Савенек был в хорошем настроении. Ему полегчало на корабле.
— Если ты готов думать о стратегии, — сказал Дармик, — то иди внутрь и собери всех. Мы встретимся в комнате в конце коридора. Там стол с несколькими стульями.
Савенек не двигался.
— Знаю, миссия почти не выполнима, мы вряд ли выживем. Но мне кажется, что чего-то не хватает. Ты мне что-то не рассказываешь, — он склонился над перилами и посмотрел на бушующий океан внизу.
Дармик уперся локтями рядом с ним.
— Ты просто, — сказал он, — не понимаешь нашего врага.
Он вспомнил слова Трелла. Когда он показывал Дармику архивы, он сказал: «Многие сражения выигрывают те, кто понимает врага. Можно просто посмотреть на искусство. Скульптуры, книги, картины. Они показывают истинную сущность культуры. Если это понять, поймешь и врага. Найдешь их слабость и нападешь».
— Император Хамен не такой, как мой отец. Боюсь, мы на шаг позади капитана, и он играет в то, чего мы не понимаем, — если Дармик не спасет Рему, он обречет товарищей на смерть. Он хотел, чтобы они остались позади.
— Расскажи об императоре, чтобы я знал, с чем мы столкнемся.
— Его не опишешь словами, — закрыл глаза Дармик, пытаясь прогнать воспоминания. — Он… всегда знает врага. Он понимает, чего они хотят, что любят, и использует это против них.
— Но он — твой дядя, да? Это должно помочь.
К сожалению, только эти натянутые отношения были их надеждой на спасение Ремы.
— Иди под палубу. Посмотри, что внизу. Ты немного поймешь, куда мы плывем.
Савенек нахмурился.
— Под палубу? — Дармик кивнул. Савенек пожал плечами и ушел.
Дармик смотрел на большой океан. Он не думал, что вернется в Империон, голодную до земли воюющую империю.
Нежелательные картинки вспыхнули в его голове, он стоял перед всем классом, обнаженный, выпоротый… его топили, он не мог дышать… им приходилось быть кадетов десяти лет палкой за то, что они плакали ночью, скучая по родителям… опасная послушная армия выполняла приказы императора без вопросов.
Что эта хищная империя сделает с Ремой? Просто казнит? Или император уничтожит ее? Дядя Дармика почти не думал о семье. Он не проявлял к ним доброты, когда Дармик учился тут.
— Я понял, что ты доводишь себя наверху, — сказал Неко, похлопав Дармика по спине.
Дармик потер лицо. Этого, наверное, и хотел капитан — пытать его.
— Тебе нужно внутрь, — сказал Неко. — Подумаем о плане, — Дармик кивнул, не мог говорить. — Савенек там шумит, — продолжил он. — Поставим щенка на место, да?
Дармик посмотрел на друга.
— Даже не говори, — сказал Неко. — Мы выбрали быть здесь. Ты не в ответе за нас. Мы просим лишь вести нас.
Дармик не сможет быть хорошим лидером, если не возьмет себя в руки. Рема нуждалась в нем. Ему нужно быть сильной для нее.
— Хорошо. Продумаем план по возвращению Ремы.
Два друга прошли в арку. Дармик спускался, услышал крики Савенека. Может, не стоило его посылать к месту, где держали пленных, но Дармик хотел, чтобы он понимал, с чем они столкнутся.
Он прошел за Неко в комнату в конце коридора. Одек, Веша и Элли сидели за столом, Савенек ходил, размахивал руками и кричал что-то про Рему.
В комнате стало тихо, и все посмотрели на Дармика.
— Твой дядя — больной извращенец, — оскалился Савенек. — Надеюсь, ты не пошел в него.
Дармик стоял и смотрел на него.
— Ну? — сказал Савенек. — Расскажи о плане.
Дармику он уже надоел. Он хотел, чтобы Савенек был на его стороне, он нуждался в его доверии и верности. Этого сейчас не было. Он сжал кулаки.
Неко покачал головой.
— Не здесь, Дармик, — сказал он. — На палубе места больше.
— Боюсь, там я выброшу его за борт, — Дармик кипел от раздражения.
— И? — рассмеялся Неко.
— Что происходит? — спросила Веша.
Дармик указал на Савенека.
— Ты, наверх. Сейчас.
Савенек отпрянул.
— Зачем?
Поэтому Дармику и нужно было сделать это. Он повернулся и вышел из комнаты, зная, что Неко скажет Савенеку, что ему бросили вызов. Дармик делал так с людьми из армии: если они хотели подняться по рангу, они сражались с Дармиком, чтобы доказать свои навыки. Сражения вызывали понимание и уважение среди мужчин.
На воздухе Дармик размял руки, потянулся. Некоторые раны еще заживали, но не мешали ему. Он услышал приближающиеся голоса, прошел на середину палубы и встал, расставив ноги на ширину плеч, ожидая.
Он вспомнил свой первый вызов. Он пробыл в военной школе Империона три дня. Офицер, что вел его отряд, показывал им, как выполнять удар с разворота, вытаскивая меч. Дармик задал простой вопрос — почему не использовать кинжал? Но он засомневался и нарушил субординацию, офицер приказал пяти кадетам напасть на Дармика.
Тогда ему было семнадцать, он служил в армии короля и не был новичком. Когда пятеро кадетов напали, Дармик был потрясен их решимостью и жестокостью. Они не могли использовать оружие, и один кадет ударил его в живот. Дармик отразил удар, но другой кадет ударил сзади. Дармик упал на колени. Пока он приходил в себя, другой кадет впился в его волосы, задрал его голову. Один ударил его по челюсти, другой — в бок.
Дармик лежал на земле, кадеты били его, пока он не отключился. Когда он проснулся, он был на земле, покрытый кровью. В кампусе не было медиков, и никто не мог ему помочь. Дармику пришлось ползти в комнату, которую он делил с кадетами, сделавшими это с ним.
Его торс был лиловым, лицо — черно-синим, один глаз опух и не открывался, он едва мог двигать челюстью. Дармик больше не задавал вопросы командующим вслух.
Савенек встал перед Дармиком.
— Хочешь сразиться? — он улыбнулся, веря, что победит.
— Нет, — сказал Дармик. — Я хочу бросить вызов. Без оружия. Только руки. Кто первый собьет другого или обезоружит, победит. Понятно?
Савенек кивнул.
— Зачем?
— Чтобы показать, что тебе еще нужно многому учиться. Я во главе в этой миссии, и ты будешь относиться ко мне с уважением, не отпуская едкие словечки.
Савенек встал и посмотрел на него.
— Хочешь спасти Рему? — спросил Дармик.
— Конечно.
— Тогда мне нужна верность.
Неко скрестил руки, стоял рядом с Элли и наблюдал. Казалось, он сдерживал смех.
— Мне не нужно сражаться, чтобы что-то доказывать, — сказал Савенек.
Дармик сжал плечо Савенека, впился в него пальцами.
— Ты наглый, и ты не понимаешь, как слушаться власти. Я бросаю тебе вызов. Когда я выиграю, ты поклянешься мне в верности.
Савенек отбил руку Дармика.
— Я верен Реме, а не тебе.
— Если хочешь спасти ее, я тебе нужен. И я хочу, чтобы ты делал то, что я скажу. Иначе я выброшу тебя за борт.
Савенек рассмеялся.
— А если выиграю я? — его кулак полетел к лицу Дармика.
Дармик пригнулся и схватил Савенека за правую ногу, лишив его равновесия. Он вскочил и сбил Савенека. Тот перекатился и поднялся. Савенек оттолкнулся на носках и бросился на Дармика, пытаясь сбить его на пол. Дармик вырвался и оттолкнул его. Пора покончить с этим. Дармик побежал и прыгнул на него, обвил ногами его шею и сбил на землю. Он сел на нем, победив. Савенек пытался вырваться, но Дармик придавил его.
— Клянись в верности, или я выброшу тебя за борт.
Савенек рычал, пытаясь вырваться. Дармик сжал шею Савенека.
Савенек застучал рукой по полу.
— Ладно, — он кипел от гнева. — Я сдаюсь.
Дармик немного ослабил хватку.
— И? — подгонял его он.
— Я клянусь тебе в верности.
— Больше никакого неуважения. Никаких неуместных комментариев. Я хочу, чтобы ты вел себя лучшим образом. Понятно?
— Да, — согласился Савенек с красным лицом.
Дармик отпустил его и вскочил на ноги. Он протянул руку, чтобы помочь ему встать. Савенек сжал его предплечье, поднялся на ноги.
— Меня еще не побеждали, — сказал он, подвигав челюстью, прижав ладонь к лицу.
— Знаю, — сказал Дармик. — Империон все изменит.
Савенек мрачно улыбнулся.
— Я уже понимаю это.
— Вы закончили? — спросил Неко.
Дармик посмотрел на Савенека, тот кивнул.
«Отлично, — подумал Дармик, — он уже закрыл рот».
Веша подбежала к Савенеку, но он отмахнулся. Одек надулся и отдал Неко пару монет.
Неко улыбнулся.
— Никогда не ставь против Дармика. Он всегда побеждает.
Дармик посмотрел на лица пятерых. Их ждала работа, пока они не прибыли к суше.
Солнце было жарким.
— Под палубу, — приказал Дармик. — Пора продумать план и подготовиться. Вы все сыграете важные роли в спасении Ремы.
ТРИ
Рема
Голова Ремы ударилась об угол сундучка, разбудив ее. Она села, спина затекла, бедро болело от сна на твердом полу. Она почти всю ночь думала о Дармике. Голова болела. Они во всем разобрались, у них возникли отношения. Он даже признался в любви, и она любила его. А теперь она его больше не увидит, как и тетю Майю и дядю Кара. Даже если она сбежит от убийцы, как ей вернуться на остров Гринвуд?
Должен быть выход. Она могла изобразить свою смерть? Чтобы все подумали, что она спрыгнула за борт, пока она будет прятаться где-то на корабле?
— Я тебя свяжу, — сказал Натенек, Рема вздрогнула.
Она посмотрела на него, он холодно глядел на нее с кровати. Ей стало не по себе.
Он отодвинул одеяла, опустил ноги на пол. Он сидел и смотрел на нее.
— Если от тебя будут проблемы, я верну тебя в кладовку.
— Понимаю, — она попыталась успокоить его.
— Не думаю, — он встал, будучи лишь в хлопковых штанах для сна и рубахе. — Я хорошо читаю людей и понимаю их намерения. Ты думала о побеге. Второго шанса не будет.
Рема кивнула, ругая себя мысленно за то, что так открыта.
Он надел тунику.
— Прости, — он подошел к ней. Она отодвинулась, и Натенек открыл сундук и вытащил немного одежды. — Вот, — он протянул ей вещи. — Они будут тебе велики, но лучше, чем эта тонкая ночная рубашка.
Реме было тепло после долгого времени в Срединных горах. Но она взяла одежду, ведь эти вещи были практичнее.