Ведение войны четвертого поколения
«Мы не можем решить проблемы, используя тот же тип мышления, который мы использовали, когда их создавали».
К этому моменту у вас уже должно быть некоторое понимание войны четвертого поколения. В этой главе мы обсудим, как государственные вооруженные силы должны будут сражаться в конфликтах четвертого поколения.
Подготовка к войне
Во второй главе второй части своего труда «О войне» Клаузевиц отмечает важное различие между подготовкой к войне и ведением войны. Большая часть этой главы будет посвящена ведению войны четвертого поколения. Но есть некоторые предварительные условия, которые подпадают под понятие «подготовки к войне», к которым мы должны обратиться в самом начале. Если эти предварительные условия не соблюдены, успех маловероятен.
Первое предварительное условие — образование и подготовка офицера, которая производит командиров, способных приспосабливаться к обстановке. Военные училища должны постоянно помещать курсантов в трудные, неожиданные ситуации, затем требовать от них, чтобы они принимали решения и действовали в условиях нехватки времени. Военные училища должны вывести курсантов из их зон комфорта. Стресс — умственный и моральный, так же как физический — должен быть постоянным. Военные игры, учения на картах, и полевые маневры без предварительного плана должны составлять большую часть учебного процесса. Муштра, шагистика и церемонии не важны. Более высокие уровни командования, контролирующие военные училища, должны научиться видеть в большом количестве добровольно оставивших учебу и исключенных курсантов признак того, что работа по подготовке новых офицеров делается правильно. Те офицеры, которые успешно заканчивают училища, должны продолжать развиваться под руководством своих командиров. Учеба не может останавливаться у дверей здания училища.
Второе предварительное условие — это разработка жизнеспособной стратегии прежде, чем вступить в конфликт четвертого поколения. Мы уже отметили, что наши стратегические цели должны быть реалистичными; мы не можем переделать другие общества и культуры по нашему собственному подобию. Здесь мы предлагаем еще одно предупреждение, непосредственно связанное с ведением войны четвертого поколения: наша стратегия не должна восприниматься настолько превратно, что она даст другим основную причину, чтобы бороться с нами.
В отличие от государственных вооруженных сил, большинство структур и групп, участвующих в войнах четвертого поколения, не может просто приказать своим людям сражаться. Большинство сражающихся сил четвертого поколения — это в действительности ополченцы. Как и в случае с другими ополченцами на протяжении всей истории, мотивировать их к борьбе представляет собой большую проблему. Мы всегда должны уделять особое внимание тому, что мы не решим эту проблему с противниками в войнах четвертого поколения, если примем такую стратегию, которая заставляет их ополченцев бороться с нами.
То, что это означает в конкретных ситуациях, меняется от случая к случаю. И правило не давать противнику мотивов к борьбе применимо к оперативному искусству и тактике так же, как к стратегии. Мы здесь подчеркиваем стратегический уровень частично потому, что ошибки на стратегическом уровне не могут быть исправлены, «отменены» успехами на оперативном и тактическом уровне. Это основной урок из поражений Германии в обеих мировых войнах; более высокий уровень войны превосходит более низкий. Государства часто нарушают это правило в конфликтах четвертого поколения, и когда они поступают так, они терпят поражение.
Ведение войны четвертого поколения: две модели
При ведении войны четвертого поколения есть два основных подхода или две модели. Первую можно в широком смысле назвать «моделью деэскалации», и эта модель — центральная идея этой книги. Но бывают времена, когда государственные вооруженные силы могут использовать другую модель. Размышляя о случае, когда эта вторая модель была успешно применена, мы называем ее (позаимствовав это название у Мартина ван Кревельда) «моделью Хамы». Название «модель Хамы» происходит от того, что сирийский президент Хафез аль-Асад сделал в городе Хама в Сирии, когда негосударственная группировка «Братья-мусульмане» восстала там против его правления.
В 1982 году в Хаме, Сирия, суннитское Братство мусульман приобрело значительную силу и планировало вмешаться в сирийскую политику с помощью насилия. Диктатор Сирии Хафез аль-Асад был предупрежден своими разведывательными источниками, что Братья-мусульмане надеялись убить различных членов правящей партии Баас. На самом деле существуют достоверные доказательства, что Братья-мусульмане планировали свергнуть правительство Баас, в котором доминировали шииты/алавиты.
2 февраля 1982 года сирийская армия была развернута на территории, окружающей Хаму. В течение трех недель сирийская армия полностью разрушила город, что привело к смерти от 10 000 до 25 000 человек, в зависимости от источника. Использование тяжелой артиллерии, бронетехники, и, возможно, даже ядовитого газа привело к крупномасштабным разрушениям и положило конец желаниям Братьев-мусульман свергнуть партию Баас и Асада. После того, как операция была закончена, один выживший житель Хамы заявил: «Мы больше не занимаемся политикой здесь, мы занимаемся только религией».
Результаты разрушения Хамы были ясны оставшимся в живых. Как написала 20 июня 2000 года газета «Christian Science Monitor», «Сирию сурово критиковали на Западе за злодеяния в Хаме. Но многие сирийцы, включая суннитских купцов, которые процветали при правлении алавитов, также отмечают, что результатом были годы стабильности».
Что особенно характерно для «модели Хамы» — это подавляющая огневая мощь и сила, сознательно используемая для того, чтобы вызвать большие жертвы и крупные разрушения в ходе операции, которая заканчивается быстро. Быстрота является самой существенной для «модели Хамы». Если позволить операции типа Хамы затянуться, то она превратится в катастрофу на моральном уровне. Цель состоит в том, чтобы закончить такую операцию настолько быстро, чтобы эффект, желаемый в местном масштабе, был достигнут прежде, чем у кого-либо еще будет время, чтобы отреагировать или, в идеальном случае, даже просто заметить то, что происходит.
Это руководство уделяет немного внимания «модели Хамы», потому что ситуации, когда вооруженным силам западных государств разрешат использовать эту модель, вероятно, будут немногочисленны и редки. Внутренние и внешние политические соображения обычно будут исключать такой подход. Однако эта модель могла бы стать возможным вариантом, если бы оружие массового поражения было использовано против какой-то западной страны на ее собственной территории.
Главная причина, по которой мы должны идентифицировать «модель Хамы», состоит в том, чтобы отметить серьезную опасность, стоящую перед государственными вооруженными силами в ситуациях четвертого поколения. Легко, но фатально выбрать курс, который находится где-то между «моделью Хамы» и моделью деэскалации. Такой курс неизбежно приводит к поражению, из-за силы слабости.
Военный историк Мартин ван Кревельд сравнивает государственные вооруженные силы, которые, с их огромным превосходством в смертоносном поражающем действии своего оружия, постоянно направляют свою огневую мощь против плохо вооруженных противников четвертого поколения, со взрослым, который долго и жестоко избивает ребенка в общественном месте. Независимо от того, каким плохим был ребенок или насколько оправданным может быть избиение, любой наблюдатель сочувствует ребенку. Уже скоро посторонние вмешаются, и взрослый будет арестован. Разница в силе тут настолько велика, что поступок взрослого будет расценен как преступление (6).
Это именно то, что происходит с государственными вооруженными силами, которые пытаются выбрать что-то среднее между моделью деэскалации и «моделью Хамы». Кажущееся бесконечным зрелище слабых противников и, неизбежно, местных гражданских лиц, которых убивает подавляющая мощь государственных вооруженных сил, приводит к поражению государства на моральном уровне. Именно поэтому правило для «модели Хамы» состоит в том, что насилие должно закончиться быстро. Оно должно быть закончено быстро! Любая попытка компромисса между этими двумя моделями приводит к длительному насилию со стороны вооруженных сил государства, и именно эта продолжительность несоответствия сил и является фатальной. В той степени, в которой государственные вооруженные силы являются также иностранными захватчиками, поражение государства происходит еще быстрее. Это происходит и в местном, и в глобальном масштабе. За те три тысячи лет, на протяжении которых рассказывали историю Давида и Голиафа, сколько слушателей идентифицировали себя с Голиафом?
Использование боеприпаса MOAB в Йемене
В большинстве случаев основным возможным вариантом для государственных вооруженных сил будет модель деэскалации. Это означает, что, когда ситуации угрожают перерасти в насильственные, или насилие уже действительно имеет место, государственные вооруженные силы в ситуациях четвертого поколения сосредоточат свои усилия на смягчении, понижении уровня конфронтации, пока она больше не будет насильственной. Они будут делать это на тактическом, оперативном и стратегическом уровнях. Поэтому оставшаяся часть этого руководства концентрирует свое внимание на модели деэскалации для борьбы с мятежами и другими формами войны четвертого поколения.
Меньше означает больше
Когда вооруженные силы какого-то государства получают задачу вмешаться в конфликт четвертого поколения, их первая цель должна состоять в том, чтобы постараться оставлять как можно менее заметные следы. Это важный способ минимизировать противоречие между физическим и моральным уровнями войны. Чем меньше физическое присутствие государства, тем меньше отрицательных эффектов оно будет иметь на моральном уровне. Это верно не только для осуществляющих вмешательство государственных вооруженных сил, но также и для того государства, которое они пытаются поддержать против противников четвертого поколения.
Если ситуация такова, что присутствие иностранных войск должно быть очевидным — то есть, мы не можем ограничить это присутствие по масштабу, тогда, чтобы минимизировать оставляемый ими след, нужно ограничить продолжительность их присутствия. Поэтому государственные вооруженные силы будут часто пытаться справиться с противниками четвертого поколения, проводя карательные экспедиции или рейды вместо того, чтобы оккупировать территорию. Эти рейды обычно будут опираться на флот. Лишь если все остальное потерпело неудачу, только тогда государство должно прибегнуть к вторжению и оккупации другой страны, обычно как часть коалиционных или объединенных сил. Это наименее желательный вариант, потому что, будучи иностранными захватчиками и оккупантами, интервенционистские силы с самого начала окажутся в невыгодном положении на моральном уровне войны.
Сохранение вражеского государства
В ситуациях, когда вооруженные силы великих держав вторгаются в другую страну и оккупируют ее, для них часто будет относительно легко победить противостоящее им государство и его вооруженные силы. Хотя это и представляет собой решающее преимущество в войнах между государствами, но в ситуациях четвертого поколения оно несет с собой серьезную опасность. В мире, где государство все более ослабевает, победа может легко разрушить само вражеское государство как таковое, а не просто вызвать смену режима. Если это происходит, то может оказаться трудным или даже невозможным восстановить государство. Результатом тогда будет появление еще одного не имеющего государства региона, что дает огромные преимущества группировкам и организациям четвертого поколения. Как это так легко достигается в конфликтах четвертого поколения, более сильная сторона, побеждая, терпит поражение.
Поэтому великие державы должны научиться тому, как сохранять вражеские государства в то же самое время, когда они побеждают их. Специфика может меняться в зависимости от ситуации. Но во многих случаях ключом к сохранению вражеского государства будет сохранение его вооруженных сил.
Здесь может быть полезным возрождение практики восемнадцатого столетия: предоставление войскам противника «почетных условий сдачи». Вместо того чтобы оскорблять и унижать их, уничтожая их физически или, после победы великой державы, расформировывая их, победитель не должен причинять им больший ущерб, чем того требует ситуация. С пленными нужно обращаться с уважением. Если они высокопоставленные офицеры, то их нужно рассматривать как уважаемых гостей, приглашать их обедать с генералами победителя, предоставлять им наилучшее имеющееся жилье и т. д. После прекращения огня или заключения перемирия победитель должен хвалить их, говорить им, как хорошо они воевали, оказывать им на публике все знаки уважения, и возможно, через следующее правительство, увеличить их жалование. На протяжении всего конфликта действия захватчиков должны мотивироваться целью дать местным вооруженным силам возможность и поощрять их к тому, чтобы они сотрудничали с победителями, когда конфликт закончится, чтобы сохранить государство.
То же самое справедливо для государственных служащих вражеского государства. Очень важно, чтобы государственная бюрократия продолжила функционировать. И тут снова быстрое увеличение жалования может быть полезным. Когда иностранные войска должны сместить старших руководителей государства, количество смещенных чиновников должно быть как можно меньшим. Победитель должен постараться, чтобы все сегменты общества противника были представлены в новом правительстве. Это правительство должно возглавляться местными фигурами, а не кем-то из другой страны.
Эти вопросы будут обычно решаться на уровне более высоком, чем вооруженные силы. Но важно, чтобы высшие офицеры убедительно говорили политическому уровню о потребности сохранить вражеское государство после того, как оно побеждено. Если это государство исчезнет, то результатом станет неизбежное укрепление сил четвертого поколения, которые будут нападать непосредственно на оккупантов на тактическом уровне. Произнесенные рано сильные слова высокопоставленных офицеров могут спасти много жизней позже. Брать на себя риски, связанные с такими советами, является частью морального бремени командира.
Война четвертого поколения — война легкой пехоты
По мере того как война четвертого поколения распространяется, неизбежно случится так, что даже если все предостережения, предлагаемые выше, будут учтены, вооруженные силы великих держав будут бороться с противниками четвертого поколения. Это важно и для подготовки к войне и для ведения войны, чтобы они знали, что война четвертого поколения — это, прежде всего, война легкой пехоты.
На практике, силы большинства наших негосударственных противников четвертого поколения будут преимущественно нерегулярной легкой пехотой. Немногие негосударственные активные субъекты четвертого поколения могут предоставить что-либо еще, и нерегулярные войска обладают некоторыми важными преимуществами перед обычными войсками. Их тяжело поразить огнем, особенно с использованием авиации и артиллерии. Они могут уклоняться от более сильных, но тяжеловооруженных противников, рассеиваясь и прячась в укрытиях, часто растворяясь среди гражданского населения. Они могут вести бесконечную минную войну и войну засад. Так как нерегулярные войска работают внутри населения и обычно получают своих бойцов из него, они могут просить поддержки у общества, или, если это не работает, требовать от населения повиновения.
Легкая пехота — лучшее средство противодействия нерегулярным войскам, потому что она обладает тремя критически важными способностями. Во-первых, хорошая легкая пехота, если только противник очень сильно не превосходит ее численностью, обычно может победить почти любой отряд нерегулярных войск, с которым она, вероятно, столкнется. Она может сделать это в открытой борьбе, избегая при этом имиджа «Голиафа». Если легкая пехота не слишком обременяет себя оружием и оснащением, она может обладать той же самой пешей подвижностью, что и нерегулярные войска, увеличивая по мере необходимости эту подвижность с помощью вертолетов или приданных автомобилей.
Во-вторых, когда она применяет силу, легкая пехота может быть намного более разборчивой в выборе применяемых средств, чем другие рода войск, и сумеет лучше избегать сопутствующего ущерба. Почему? Потому что тактика легкой пехоты не зависит от массивной огневой мощи. Это критически важно и на умственном, и на моральном уровне.
В-третьих, в отличие от солдат, которые упаковывают себя в танки или другие бронированные коробки, летают вверху в тактических самолетах или обслуживают расположенные далеко артиллерийские орудия или установки радиоперехвата, легкие пехотинцы могут показать местному населению человеческое лицо. Они могут быть учтивыми и даже принести извинения за свои ошибки. Они могут защитить местных жителей от возмездия со стороны нерегулярных войск противника, помочь с проектами общественных работ, или помочь сформировать и обучить местные силы самообороны.
Американские офицеры, читающие эту книгу, могут в этом месте подумать, что у них есть преимущество в игре, потому что у них уже есть легкая пехота в их структуре войск. К сожалению, то, что американские военные называют легкой пехотой, в действительности представляет собой механизированную или моторизованную пехоту без бронетранспортеров (традиционно называемую «линейной пехотой»). Она не обладает ни тактическими знаниями и навыками, ни пешей подвижностью истинной легкой пехоты. Детальное обсуждение изменений, которые требуются для того, чтобы создать настоящую легкую пехоту, вы найдете в главах 7–9. Здесь мы отметим только, что без настоящей легкой пехоты государства редко смогут справиться с неуловимыми нерегулярными войсками, которые будут их противниками в большинстве конфликтов четвертого поколения.
«Перепартизанить партизан»: уроки Вьетнама
Война четвертого поколения — это больше партизанская война, нежели «терроризм». «Терроризм» — это специальная операция, отдельное единичное тактическое действие, задуманное для того, чтобы получить прямой оперативный или стратегический эффект. Поскольку цели, у которых есть прямая оперативная или стратегическая ценность, немногочисленны и, как правило, хорошо защищены, «терроризм» обычно играет второстепенную роль в конфликтах четвертого поколения, хотя, когда он успешен, воздействия могут быть громадными.
Большей частью то, с чем государственные вооруженные силы столкнутся в ситуациях четвертого поколения, является некоей формой партизанской войны. Здесь уроки из прошлых партизанских войн, особенно Вьетнамской войны, остаются значимыми на тактическом уровне. Возможно, самый важный урок состоит в том, что для того, чтобы победить партизан, государственные вооруженные силы должны стать лучше самих партизан в их собственной игре.
Когда полковник американской армии Дэвид Хэкворт (в некоторых русскоязычных источниках также Хуэкуорт — прим. перев.) командовал батальоном во Вьетнамской войне, он назвал это «перепартизанить партизан» (outguerrillaing the guerrilla, или сокращенно «out-G’ing the G»). В своих мемуарах «About Face» («Поворот кругом» или «Полная смена курса») Хэкворт писал:
«Мы больше не были бы противоповстанцами, которые, как актеры на хорошо освещенной сцене, выдавали все свои тайны невидимой, тихой и всегда осторожной (повстанческой) аудитории в затемненном театре. Вместо этого мы подходили бы к полю битвы и к войне так, как наш враг подходил к этому, и, делая это, начали бы «перепартизанивать партизан» — «out-G the G», как я снова и снова вбивал это в солдат «Hardcore» (батальона), — и побеждать.
Основной концепцией, стоявшей за моими изменениями, было то, что люди, а не вертолеты или механические штуковины, выигрывают сражения, и что единственным способом победить нынешнего врага в нынешней войне с малыми потерями для наших войск было бы принятие и использование нами тактики нашего противника, то есть, мы должны были «перепартизанить партизан» с помощью неожиданных атак, обмана, хитрости, подвижности, воображения и хорошего знания местности…» (7)
Женщины из ополчения Пешмерга (Сирия) — лёгкая пехота войны четвёртого поколения
При обучении войск для войны четвертого поколения командиры должны использовать обширную литературу о партизанской войне, от испанской партизанской войны против Наполеона до наших дней. Полевое обучение должно состоять из двусторонних маневров без предварительного плана против противников-партизан, которым разрешают без ограничений использовать такие типичные партизанские инструменты как мины, ловушки и проникновение в тыл их врага.
Интеграция с местным населением
Защита собственных войск в том виде, в котором ее обычно используют американские войска, очень невыгодна в войнах четвертого поколения, потому что она стремится достичь безопасности, изолируя войска от окружающего населения. Эффективные действия против противников четвертого поколения требуют прямо противоположного: тесной интеграции с местным населением. Вместо того чтобы ослабить безопасность государственных вооруженных сил, интеграция улучшит их безопасность в длительной перспективе. Причина состоит в том, что так же, как войска защищают местных жителей, так и сами местные жители будут защищать войска.
Возможно, лучший пример этой симбиотической защиты — это традиционный британский полицейский, известный как «Бобби». «Бобби» до недавнего времени не носил оружия. Причина того, что он не нуждался в оружии, состояла в том, что так же, как он защищал свой квартал, сам квартал защищал его. У «Бобби» был постоянный участок, который он патрулировал пешком. Он знал каждый дом и его жителей, и они знали его. Он стал частью квартала. Так же, как его дружеские отношения с населением его участка позволяли ему очень быстро увидеть, если происходило что-то необычное, так и тот факт, что местные жители знали его как человека, означал, что они рассказывали ему о том, что он должен был знать. Они не хотели, чтобы кто-то причинил вред «их» полисмену.
Государственные вооруженные силы не смогут действовать без оружия в большинстве ситуаций четвертого поколения. Но они могут стать частью «квартала». Чтобы сделать так, они должны жить в этом квартале, познакомиться с людьми, которые там живут, и сделать так, чтобы и люди, в свою очередь, их знали. Они обычно будут делать так в небольших группах, отделениях, или даже огневых секциях. Чтобы добиться эффекта, они должны проживать в одном и том же районе или деревне в течение некоторого времени. В войнах четвертого поколения результаты обычно появляются медленно.
У американских морских пехотинцев во время войны во Вьетнаме была программа интеграции с местным населением, Объединенная программа действий (Combined Action Program, CAP). По общему мнению, она была очень эффективной. Командиры должны постараться извлечь урок из таких прошлых успехов как программа CAP, и им не нужно пытаться заново изобретать колесо в каждом новом конфликте.
Деэскалация
Если государственные вооруженные силы не будут использовать «модель Хамы», то для них будет чрезвычайно важно справляться с большинством конфронтаций путем деэскалации, смягчения конфликта, вместо того, чтобы обострять его. Что для этого нужно? Во-первых, они должны понять, что очень большая часть их боевой подготовки является неподходящей. Во время обучения солдат большей частью учат, что, если они не получают результат, которого требует ситуация, они должны нарастить усилия. Это означает, что их инстинкты часто будут контрпродуктивны в конфликтах четвертого поколения. Они должны осознать этот факт, или же эти инстинкты заставят их повысить уровень насилия и впоследствии потерпеть поражение на более важном моральном уровне войны.
Во-вторых, государственные вооруженные силы должны учиться у полиции. Наиболее распространенным и самым эффективным инструментом, который используют полицейские, чтобы смягчить ситуацию, является беседа. Здесь иностранные войска в войнах четвертого поколения немедленно оказываются в затруднительном положении: они не говорят на местном языке. Тем не менее, они должны разработать способы, чтобы общаться с местным населением, включая своих противников. Конкретные методы выходят за рамки этой книги. Однако примеры включают:
— Наем местных жителей в качестве переводчиков. Всегда помните, что местные жители, которые работают с иностранными войсками, должны выжить после того, как иностранцы уйдут, что означает, что им, вероятно, придется работать на обе стороны. Программа, при которой им можно было бы предложить «зеленую карту» в обмен на лояльную службу, может оказаться полезной.
— Направление в страну граждан оккупирующего государства, которые бегло говорят на местном языке, приняв их в вооруженные силы как временных специалистов, без военной подготовки, чтобы обеспечить войска переводчиками, лояльности которых можно доверять.
— Предоставление оккупационным силам «карточек с текстом и рисунками» с ключевыми словами. Карточки должны включать фонетическое произношение; не все местные жители будут грамотны. Карточки, содержащие местные жесты, также могут быть полезны.
Вообще ключ к успешной коммуникации — терпение. Даже без общего языка люди часто могут общаться множеством способов. То, что не полезно, это прибегать к крику, громко выкрикивая слова на иностранном языке, непонятном для местных жителей.
Возможно, самый важный ключ к деэскалации это просто нежелание сражаться. В апреле 2004 года, когда американские морские пехотинцы закончили свою первую попытку штурма Фаллуджи в Ираке, командир 1‑й дивизии морской пехоты генерал Джеймс Мэттис сказал: «Мы приехали сюда не для того, чтобы сражаться». В ситуациях четвертого поколения это должно быть справедливым в большинстве случаев столкновений оккупантов с местными жителями, включая многие вооруженные группировки и структуры четвертого поколения. Учитывая разницу в боевой мощи между оккупационными войсками и местными вооруженными элементами, любая борьба работает во вред оккупантам на крайне важном моральном уровне. Кроме того, социальный беспорядок, который неизбежно вызывает такая борьба, дает преимущества негосударственным элементам.
Государственные вооруженные силы должны учиться и тренироваться, чтобы выработать у себя «переключатель в уме». Когда этот переключатель настроен на борьбу с вооруженными силами других государств, они должны хотеть сражаться. Но когда вместо этого он установлен на ситуации четвертого поколения, они в той же степени должны стремиться не сражаться. Обе цели включают в себя риски. Но вторая цель столь же важна как первая, потому что нежелание сражаться так же важно для победы в четвертом поколении, как желание сражаться было важно в третьем.
Один аспект «нежелания сражаться» может оказаться особенно трудным для государственных вооруженных сил: в войнах четвертого поколения победа может потребовать от ваших войск понести большие потери, чем вы сами наносите противнику. В большинстве ситуаций четвертого поколения более важно не убить «не тех людей» (т. е. невиновных), чем убить вооруженных противников. Это означает, что даже когда государственные силы находятся под огнем, они должны быть настолько хорошо обученными и дисциплинированными, чтобы отвечать огнем только тогда, когда они бесспорно уверены, что стреляют в вооруженных врагов и только в них. Каждый раз, когда иностранными войсками ранен или убит невинный человек, местная культура может потребовать мести от его семьи и членов его клана. И всякий раз, когда это происходит, противники четвертого поколения, вероятно, получат приток новых бойцов.
Если по государственным войскам стреляют в такой ситуации, когда не ясно, кто стреляет, или когда те, кто атакует, смешаны с гражданским населением, лучшее решение может состоять в том, чтобы отступить.
Государственные войска могут позже попытаться навязать противнику бой уже на своих собственных условиях. Они не должны «побеждать» в каждой перестрелке, оставляя после себя множество мертвых местных жителей. В конфликтах четвертого поколения такие «победы» с большой вероятностью сведутся в целом к стратегическому поражению.
Наконец, несмотря на политику деэскалации, неизбежно будут ситуации, когда государственные войска действительно должны будут прибегнуть к эскалации. Когда это происходит, мы снова подчеркиваем, что это должно происходить быстро. Если возвратиться к аналогии Мартина ван Кревельда, то взрослому может сойти с рук, если он при людях даст ребенку один хороший сильный удар. Но он не может осуществлять длительное избиение. Как только эскалация заканчивается, государственные вооруженные силы должны приложить все усилия, чтобы продемонстрировать, что их политикой по-прежнему остается деэскалация.
Политика — это война, и вся политика — местная
Клаузевиц, когда писал свой труд о войне между государствами, сказал, что «война есть продолжение политики иными средствами». В ситуациях четвертого поколения, более вероятно, будет верна противоположность: политика — это продолжение войны. Это совместимо с моделью деэскалации. Нигде более, чем в постгосударственной ситуации четвертого поколения не является справедливой старая поговорка: «Вся политика — местная». Когда государство исчезает, все становится местным. Понимая местные политические балансы и воздействуя на них, государственные вооруженные силы смогут достигнуть многих важных целей без борьбы.
Полезная модель здесь — старый британский пограничный агент в Северо-западной пограничной провинции. Северо-западная пограничная провинция была не знавшей законов зоной племен между Британской Индией и Афганистаном. В этой области британское правительство было представлено пограничными агентами. Они были англичанами, но они были также такими людьми, которые прожили в этом регионе долгое время и хорошо знали местных игроков и политику. Их фактическая власть была ничтожна, немногим больше, чем некоторая сумма денег и рота индийских наемных солдат, которых называли сипаями. Но и этой маленькой власти часто было достаточно для того, чтобы изменить местный политический и военный баланс в пользу или во вред какому-то местному вождю.
Местные вожди знали об этом, и они обычно считали ценным для себя поддержание хороших отношений с британцами, чтобы держать их на своей стороне, или, по крайней мере, удерживать их от активного вмешательства против них. Здесь и кроется ключ — хорошая местная разведка, особенно политическая разведка. Интегрируясь с местным населением, государственные вооруженные силы могут изучить существующие местные политические разногласия и союзы, чтобы использовать их. Как это когда-то делали пограничные агенты в Северо-западной пограничной провинции, они могут воздействовать на местную ситуацию, чтобы достичь своих целей, избегая ненужных боев.
Основной поддерживающий род войск в войнах четвертого поколения — деньги
Тем, чем для войны третьего поколения были артиллерия и авиация, тем для войны четвертого поколения являются деньги: самый полезный род войск для поддержки пехоты. У местных командиров должен быть безграничный «фонд взяток» в наличных деньгах, чтобы использовать эти деньги по своему усмотрению. Очевидно, эти деньги не могут подвергаться нормальным процедурам бухгалтерского учета, поскольку большая их часть будет, непременно и должным образом, использоваться для взяток. Обязательно нужно, чтобы любые инструкции, которые представляют собой юридические или бюрократические препятствия этому взяточничеству, были быстро изменены.
Одним способом сделать это могло бы быть создание должности «офицера по боевым контрактам». У этого офицера по боевым контрактам были бы законные полномочия выплачивать деньги, как только он видит, что эти выплаты помогут достижению целей командира. Это включало бы платежи, чтобы быстро получить местные услуги, поддержать местных политических лидеров, которые сотрудничают с государственными вооруженными силами, и получать местные ресурсы. Это однозначно включало бы полномочия давать взятки. Именно так работает большая часть мира, и, если иностранные войска должны получить результаты, они должны быть способны приспособиться к миру, в котором они оказались, вместо того, чтобы ожидать, что мир будет работать так, как он, по их мнению, должен работать в идеале.
Женевские конвенции четвертого поколения: кодексы чести
В то время как государственные вооруженные силы и в конфликтах четвертого поколения останутся связанными Женевскими конвенциями, их противники не будут ими связаны. Негосударственные силы не являются стороной по межгосударственному международному праву. Однако в некоторых случаях может быть возможно договориться с противниками четвертого поколения о своего рода рыцарском кодексе, устанавливающем правила, которым готовы следовать обе стороны. У некоторых группировок и организаций четвертого поколения есть такие представления о самих себе, которые делают честь, великодушие и происхождение от благородных предков важными для них. Так же, как рыцарское благородство было важным перед появлением и укреплением государства, оно может снова стать важным после государства (в постгосударственную эпоху). Там, где эти признаки присутствуют, это может быть преимуществом для государственных вооруженных сил, чтобы предложить кодекс чести четвертого поколения.
Ракетный комплекс «Снежинка» (разработан в ДНР) — пример оружия нового поколения
Специфические особенности такого кодекса менялись бы в зависимости от места. Подобный кодекс мог бы включать такие условия, как то, что государственные войска соглашаются не использовать воздушные бомбардировки, в то время как их противники соглашаются не взрывать бомбы в тех районах, где с большой вероятностью будут присутствовать гражданские лица. Независимо от специфических особенностей, использование таких кодексов вообще принесет преимущества государству. Они смягчат контрпродуктивный имидж «Голиафа», продемонстрируют, что государственные войска уважают местных жителей и их культуру, и вообще помогают смягчить и сократить конфликт. Они также помогут в улучшении общественного порядка, который, в свою очередь, поможет при сохранении или восстановлении государства. Неудобства, которые такие кодексы могут принести государственным войскам на физическом уровне, будут, в общем и целом, более чем скомпенсированы теми преимуществами, которые они принесут на умственном и моральном уровнях.
«Модель мафии»: каждый получает свою долю
Так же, как пограничный агент в Северо-западной пограничной провинции предлагает нам некоторые полезные идеи для конфликтов четвертого поколения, так полезные идеи может дать и «модель мафии». Различные мафии управляли Сицилией и Южной Италией в течение многих десятилетий, если не столетий. Как мафии удавалось сохранить мир? Как эти гангстеры осуществляли бы оккупацию?
Один из ключей к успеху мафии — скрытое использование силы. Если какогото человека необходимо избить или убрать, то это обычно делается без шума и в тени. Правило звучит так: «Не оставлять никаких отпечатков пальцев». Если нет определенного послания, предназначенного для более многочисленной аудитории, то людей, которые убиты мафией, находят крайне редко.
Такой подход обычно требует терпения. Часто требуется много времени, пока представится подходящая ситуация. Если есть послание, которое делается для более многочисленной аудитории, то может использоваться и публичная демонстрация насилия. Но чаще всего этого стараются избегать, поскольку это может иметь неприятные последствия для намерений и целей организации изза отрицательного воздействия на общественное мнение, которое такое проявление открытого насилия часто влечет за собой.
Мафия также действует по принципу, что «каждый получает свою долю». Если вы готовы работать с мафией, вы получаете свою долю прибыли. Деньги — сильный фактор мотивации, особенно в более бедных частях мира, где происходит большинство конфликтов четвертого поколения. При работе с местным населением государственные вооруженные силы должны тщательно продумывать свой подход так, чтобы все, кто сотрудничает с ними, получили финансовое вознаграждение. Вознаграждение должно возрастать по мере того как «бизнес» расширяется, то есть, по мере того как государственные войска приближаются к достижению своих целей. Это особенно важно, чтобы оставить стабильную ситуацию, когда иностранные войска уйдут. Если все местные извлекают выгоду из новой ситуации, которую создали иностранцы, они меньше будут стремиться разрушить ее и вернуться к нестабильности.
Мысли о приемах и методах в войнах четвертого поколения
Военные третьего поколения признают, что у любого метода и приема в бою обычно есть только короткий срок годности. Как только враг разгадывает такой прием и ожидает его, он обращает его против вас. Это, в свою очередь, означает, что способность изобретать новые методы очень важна. Подразделения, которые разрабатывают успешную новую методику, должны сообщать о своих открытиях «в сторону» (соседям по фронту) другим подразделениям. Война четвертого поколения делает это тем более важным, потому что противники в войнах четвертого поколения часто будут использовать методы, очень отличающиеся от тех, которые применяют государственные вооруженные силы.
Вот несколько приемов для войны четвертого поколения, приведенные как примеры. Цель приведения этих примеров состоит в том, чтобы проиллюстрировать творческий и совсем другой тип мышления, который потребуется для выработки эффективных методов для конфликтов четвертого поколения. — Снабдите каждый патруль камерой. Если патруль подвергнется обстрелу, он попытается снять на камеру тех, кто стреляет. Затем можно «заключить контракты» на устранение тех, кого удастся идентифицировать.
Спонсируйте местную телевизионную программу, чтобы та показала, как взятых в плен врагов, которые убивали гражданских лиц, допрашивает местная полиция. Это было очень эффективно в Ираке.
Делайте различие среди захваченных в плен противников на основе их мотивации, племени, религии или какого-то другого основания, которое признает местное население. Обращайтесь с некоторыми из них как с «почетными гостями» и отправьте их домой, но оставьте других под стражей. Это может вызвать подозрения, противоречия и расколы среди противников.
Разведка в войне четвертого поколения
Нынешняя модель военной разведки устарела в философском отношении, а также структурно и процедурно. В философском отношении она предполагает, что вышестоящие штабы располагают более ясной картиной ситуации, которой они снабжают тактические подразделения. В структурном плане она концентрирует ресурсы, особенно в форме подготовленных специалистов по анализу разведывательных данных, на более высоких командных уровнях. В процедурном отношении она следует (по крайней мере, в американских войсках) системе, известной как разведывательная подготовка пространства ведения боевых действий (Intelligence Preparation of Battlespace, IPB). Эта система была разработана во время Холодной войны и сосредотачивает свое внимание на том, чтобы подсчитывать, определять и наносить на карту основные части и соединения противника.
Эта унаследованная из прошлого модель не является подходящей для войны четвертого поколения. «Гранулированная» (т. е. «зернистая», где отдельные элементы слабо связаны друг с другом) природа полей сражения четвертого поколения означает, что каждая рота может столкнуться с различной ситуацией, которую она знает намного лучше, чем может знать любой вышестоящий штаб. Получение и передача развединформации должна быть «восходящим» (идущим снизу вверх), а не «нисходящим» (идущим сверху вниз) процессом; штабы более высокого уровня в значительной степени будут создавать общую картину разведывательной информации, соединяя результаты анализа малых подразделений.
Это, в свою очередь, предполагает, чтобы ресурсы разведки, особенно подготовленный персонал, сдвигались вниз, на уровень роты и батальона. В настоящее время эти уровни собирают гораздо больше разведывательных сведений, чем они могут обработать. Местная обработка развединформации уменьшает искажения, которые неизбежно сопровождает передачу сведений в вышестоящий штаб. Это также смягчает требования к информации, которые вышестоящие штабы выдвигают к командирам малых подразделений, которые достигли дисфункциональных пропорций.
В свою очередь, система IPB является количественной по своей природе и должна быть заменена качественными оценками врага и местного населения. Вместо того чтобы обучать разведывательные кадры механическим методом, мы должны обучать их широко, так, чтобы они смогли развить в себе инстинктивное чувство ситуации, включая ее исторические, культурные и этнические компоненты. Только тогда они смогут снабжать командиров всесторонней разведывательной ориентацией, которая может служить основанием для ясных решений и эффективных действий.
Шведский подход к разведке может дать нам полезную модель для конфликтов четвертого поколения. Шведское слово, обозначающее военную разведку — «Underrättelser». Этот термин — комбинация двух слов, «under» и «rättelse». «Under» означает «снизу», а «rättelse» означает «исправление». Слово это переводится буквально как «исправления снизу». Каждый шведский морской пехотинец — сборщик разведывательной информации. Шведский командир роты доверяет своим морским пехотинцам снабжать его разведывательной информацией, в которой он нуждается, а командир батальона доверяет своим ротным командирам сообщать ему то, что ему нужно знать. Он может затем активизировать свои подразделения разведки или группы спецназначения, чтобы сосредоточиться на конкретных вопросах прямого интереса на его уровне.
Зная, что лучшая разведывательная информация поступает с самого низкого уровня, распределение этой разведывательной информации должно быть позволено на самом низком уровне. Право распределять информацию и действовать на ее основе должно быть децентрализовано. Децентрализация права координировать разведку «поперек» организационных линий и облегчение способности действовать на основе полученной информации не являются новой особенностью войны четвертого поколения, но это еще более важно в войне четвертого поколения, чем в войнах третьего поколения.
Война четвертого поколения и пресса
Государственные вооруженные силы могут использовать два различных общих подхода к прессе, оборонительный или наступательный. При оборонительном подходе цель состоит в том, чтобы минимизировать негативные отзывы в прессе, контролируя поток новостей. Это было типично для того, как вооруженные силы обращались с прессой в войнах второго и третьего поколений. Наступательный подход стремится больше использовать прессу, чем контролировать ее, хотя некоторые меры контроля все еще могут применяться. Многие группировки и организации четвертого поколения очень эффективно используют прессу, включая неофициальную интернет-прессу, в своих собственных целях. Если государственные вооруженные силы также не предпримут наступление в отношении прессы, то они, вероятно, уступят врагу это поле битвы, которое важно на умственном и моральном уровне.
В свою очередь, ключ к наступательной стратегии по отношению к прессе — открытость. Немногие работники прессы или СМИ, таких как интернет, позволят контролировать себя в такой степени, чтобы представлять только хорошие новости. Если государственные вооруженные силы не будут открыто сообщать об ошибках и неудачах, пресса посвятит большую часть своих усилий тому, чтобы выведать о них. Еще хуже то, что государственным вооруженным силам перестанут доверять даже тогда, когда у них будут очень хорошие новости, о которых стоило бы сообщить.
Как это ни парадоксально, открытость — это ключ к контролированию отрицательной информации в тех немногочисленных ситуациях, когда это контролирование действительно необходимо. Иногда открытость выстраивает такие отношения сотрудничества со средствами массовой информации, что они становятся частью вашей команды и не хотят сообщать о чем-то, что действительно причинит вам вред. В других случаях вы можете использовать свою убедительность и способность внушать доверие, которую вы приобрели благодаря общей политике открытости, чтобы обмануть, когда обман абсолютно необходим. Только помните, что, когда вы поступаете так, вы можете израсходовать свою единственную серебряную пулю.
Победа на умственном и моральном уровнях
На умственном уровне война четвертого поколения переворачивает Клаузевица с ног на голову. Клаузевиц писал, что война есть продолжение политики иными средствами. На умственном уровне войны четвертого поколения политика — это продолжение войны иными средствами. Мало того, что вся политика является местной, но и все местное является политикой.
Чтобы победить, государственные вооруженные силы должны научиться тому, как заставить местную политику работать для достижения тех целей, к которым эти вооруженные силы стремятся. Если им это не удастся, то никакие военные победы не будут долговечными, как только эти войска уйдут, что они будут обязаны сделать в какой-то момент, по крайней мере, в случае иностранных войск. Большая часть этой книги была посвящена тому, что государственные вооруженные силы должны сделать, чтобы добиться успеха в местном политическом окружении, включая понимание местной культуры, интеграцию с местным населением, и развитие эффективной «восходящей» (работающей снизу вверх) системы разведки.
Морские дроны — новейшее смертоносное оружие
На самом сильном уровне войны, моральном уровне, ключ к победе — это убедить местных жителей идентифицировать себя с государством, или, по крайней мере, без сопротивления принимать его, вместо того, чтобы идентифицировать себя с негосударственными группировками. Решение этой проблемы будет в существенной степени зависеть не от того, что государственные вооруженные силы делают, а от того, что они не делают. Они не могут оскорблять, унижать и ожесточать местное население и одновременно убеждать их идентифицировать себя с государством. Они не могут представлять угрозу местной культуре, религии или образу жизни. Они не могут производить впечатление Голиафа, потому что никто не идентифицирует себя с Голиафом. И при этом они не должны производить впечатление Париса, троянского воина в «Илиаде», который, будучи лучником, сражался на расстоянии и поэтому считался трусом.
Это не означает, что государственные вооруженные силы должны быть слабыми или производить впечатление слабости. Это является также фатальным, потому что в большинстве культур мужчины не идентифицируют себя со слабыми. История редко определяется большинством. Она часто определяется меньшинствами, которые готовы бороться. В большинстве ситуаций четвертого поколения критически важной группой населения, которую государство должно убедить идентифицировать себя с ним или хотя бы без сопротивления принять его, являются молодые люди призывного возраста. В их глазах государственные вооруженные силы должны выглядеть сильными, не бросая им при этом вызов, бороться с которым потребовала бы от них их честь. Они могут идентифицировать себя с посторонним, который силен, но они будут бороться с любым посторонним, который оскорбляет их.
С точки зрения обычных, ежедневных действий есть одно золотое правило для того, чтобы победить на моральном уровне, и звучит оно так: не делайте никому другому ничего такого, что, если бы это было сделано с вами, заставило бы вас бороться. Если вы хотите узнать, принудит ли то или иное действие больше местных жителей бороться с вами, то спросите себя, стали ли бы вы сами бороться, если бы кто-то сделал то же самое с вами. У этого золотого правила есть вывод: Когда вы делаете ошибку и причиняете кому-то боль или убиваете кого-то, кого вы не должны были бы убивать, или разрушаете чтото, что вы не должны были бы разрушать, вы должны принести извинения и быстро выплатить компенсацию. Восстановите и отремонтируйте разрушенное быстро, если вы можете, но никогда не обещайте что-то восстановить или отремонтировать, если вы потом не выполните свое обещание.
Это приводит нас к главному выводу о том, что нужно, чтобы победить на моральном уровне: ваши слова должны совпадать с вашими делами. Мы сознательно не говорили в этой книге о психологических операциях (PsyOps), потому что в войне четвертого поколения, все, что вы делаете, является PsyOp, хотите ли вы этого или нет. Не имеет значения, какие ваши слова слышит местное население, они будут решать, идентифицировать ли им себя с вами, молча смириться с вами, или же сражаться с вами, в зависимости от того, что вы делаете. Любая несогласованность между тем, что вы говорите и что вы делаете, создает бреши, которыми поспешат воспользоваться ваши враги.