ельский флот обыкновенно заряжал свои электрические батареи. «Цианистый калий» сумел приблизиться к ним, не будучи замеченным; но на сей раз Молина не обезвредил мины — у него сложился другой план. Он перерезал вражеский кабель и подсоединил цепочку мин к своей электрической батарее. Затем «Цианистый калий», спрятавшись в скальном гроте и дыша через воздушную трубку, стал ждать момента, когда флот противника начнет выходить в открытое море.
— Начинайте! — наконец бросил Молина главному электрику.
Мины взорвались, семь мониторов разлетелись на части, исчезнув в гигантском водяном смерче; пять или шесть других были выброшены на берег с серьезными повреждениями. Нескольким передним мониторам удалось пройти; бравый «Цианистый калий» выскочил из укрытия и направил торпеду в борт огромного боевого корабля.
То был последний подвиг «Калия»: нос тонущего вражеского корабля рухнул на подводного охотника, раздробил трубу торпедного аппарата и вывел из строя двигатель. «Калий» сделался теперь совершенно беспомощен — и в этот миг Молина заметил разведчиков и торпедоносцы противника, с бешеной скоростью несущиеся к его судну.
— Совершим-ка обманный маневр! — пробормотал себе под нос Молина.
И вместо того, чтобы спасаться бегством, направившись в открытое море, он тотчас повернул к берегу и скрылся среди скал.
«Калий» скользил между скалами и быстро пересекал открытые водные пространства; однако же его вплотную, иногда почти настигая судно, преследовали вражеские торпедоносцы. С наступлением темноты «Цианистый калий» сел на мель в устье реки.
Два вражеских разведывательных корабля, не успевшие вовремя изменить курс, столкнулись и взорвались. Воспользовавшись суматохой, Молина велел своим людям надеть скафандры: оставалось испробовать последнее средство. Команда еле спаслась, так как неприятельские водолазы уже начали проламывать топорами обшивку «Цианида».
Молина и его люди выскользнули из корабля и устремились по морскому дну в неведомое. После секундного замешательства вражеские ныряльщики бросились в погоню. Французы пробирались между липкими скалами; время от времени они останавливались и посылали в неприятеля залп из своих карабинов, стрелявших с помощью сжатого воздуха. Затем, сделав внезапный крюк, Молина вывел своих людей в небольшую бухту; выиграв таким образом время, они метнулись к реке.
Они шли девять дней. Иногда брели по берегу, порой же, проходя через города, погружались в реку; и по пятам за ними, то теряя, то вновь находя их следы, неотступно мчались кавалеристы, отправленные в погоню. В один прекрасный день Молина услышал приглушенные звуки орудийной пальбы. Вода хорошо проводит звук; не могло быть никаких сомнений, что лигах в двадцати пяти от маленького отряда идет сражение и что вскоре они вновь присоединятся к французской армии!
— Вперед, черт побери!
Прошло еще три дня форсированного марша. Молина и его спутники удвоили осторожность и беспрепятственно миновали несколько вражеских позиций. И наконец Молина разглядел французскую военную форму; в разгар перестрелки, в момент стычки на берегу реки, Молина и его водолазы на глазах у изумленных солдат выбрались из реки.
— Что это за люди? — требовательно осведомился генерал, отдававший по телефону приказы.
— Браво! — сказал генерал после того, как Молина объяснил появление отряда на поле битвы. — Но прежде, чем вас увезут санитары, у меня имеется для вас поручение.
— К вашим услугам! — отвечал Молина.
— Вам придется вернуться в воду!
— Есть! — произнес Молина.
— Вы спуститесь в реку вместе со своими людьми; в лиге от нас проходит первая линия неприятеля — вы ее пересечете! Далее расположена батарея громадных бронированных локомотивов; вы преодолеете это препятствие, несмотря на неприятельский огонь! Еще дальше вы обнаружите телефонные линии, служащие для связи между левым флангом противника, где я устрою превосходную диверсию, и правым флангом, который я сокрушу… Вы перережете телефонные провода. Выполнив операцию, вы вернетесь обратно под огнем вражеских локомотивов. По возвращении явитесь ко мне с рапортом. Пошевеливайтесь!
Молина, однако, был уже в пути.
VIIIВоздушный вольтижер № 39
Успешно завершив свою миссию, Молина вернулся с двумя новыми ранениями. Он направился прямо к санитарам и был спешно эвакуирован во французский госпиталь. Спустя три недели он оправился и получил приказ вновь присоединиться к воздушной эскадре, где ему надлежало принять под свое командование «Воздушного вольтижера № 39».
Следуя указаниям главного инженера, Молина окольным путем достиг северных провинций врага, совершая время от времени быстрые налеты с целью расстроить неприятельские службы, перерезать телефонные линии, наложить на города военную контрибуцию и по возможности разбомбить с воздуха вражеские укрепления.
«Воздушный вольтижер № 39», под командованием Молина, своими стремительными нападениями, внезапными появлениями и неожиданными атаками причинял врагу невероятное беспокойство. Неприятельские аэронефы напрасно тратили время, бесплодно рыская по какому-либо участку, тогда как он уже сеял разрушения в пятидесяти лигах от них. В отчаянии враг бросил на его поиски целый флот при поддержке малых самостоятельных воздушных торпедоносцев. Наконец один из разведчиков заметил «Вольтижера», и вскоре корабль нагнали и окружили бесчисленные торпедоносцы, малые и крупные, с экипажами от двух до шести человек. Молина понимал, что спасти его может лишь дерзновенная отвага. Он решил все поставить на карту, атаковал первым, прорвал строй вражеских торпедоносцев и помчался прочь, преследуемый всей эскадрой.
— Черт подери! — произнес Молина. — Раз уж здесь больше нечего делать, устрою-ка я сюрприз их колониям!
И, пользуясь благоприятным шквальным ветром, он немедленно повернул на юг; за ним последовали лишь несколько упорных торпедоносцев, которые разгадали план Молина и попытались на всей скорости нагнать «Вольтижера». Но Молина так и не позволил врагам приблизиться к кораблю или застать себя врасплох; искусно маневрируя, он сбил один за другим все торпедоносцы. Тем не менее, отчаянные выстрелы последнего корабля повредили пропеллерный вал и рули «Вольтижера». Неприятельские колонии были спасены.
Нанесенные кораблю повреждения принудили Молина спуститься в лесистой местности, на берегу реки; оглядевшись вокруг, он сейчас же признал в этой реке Белый Нил. «Вольтижер» находился в сотнях лиг от африканской Бельгии, от империи озер, французского Конго и американских колоний.
Молина и его команда были заняты ремонтом «Вольтижера», когда вдруг появились дикие звери, привлеченные запахом свежего мяса и немало устрашившие путешественников. Пренеприятнейшая встреча! Здесь было семейство львов, носорог и его супруга, разнообразные змеи и целая стая крокодилов!
— Дичи что-то многовато! — вскричал Молина, поспешно отступая на корму.
Двигатель корабля был снят для ремонта, что обрекало «Вольтижер» на неподвижность.
Вторжение хищников тем временем продолжалось; львы и крокодилы проявляли все большую невоспитанность.
— Выбирайте по своему вкусу, не стесняйтесь! — произнес заместитель Молина, лейтенант, отличавшийся любовью к мрачным шуткам. — Что предпочитаете — желудок льва или утробу крокодила?
— Довольно! — в сердцах воскликнул Молина. — Говорю вам, это всего лишь дичь! Разве у нас не осталось запасов серной кислоты? Быстрее, в трюмы!
С превеликим трудом команда установила на кормовой артиллерийской площадке сосуд с серной кислотой и подсоединила к нему ручной насос.
Когда оборона была организована по всем правилам, Молина угостил первым зарядом тупоголового носорога, который грозил «Вольтижеру» дальнейшими разрушениями. Эта горькая пилюля заставила того взорваться, разлетевшись на пятнадцать кусков — к величайшему удивлению его супруги.
— Желаете также попробовать, мадам? — любезно спросил Молина.
Звери начали наступать на позиции Молина и его людей, но в этот миг заработал насос! Струи серной кислоты, угодив сперва в величественного отца львиного семейства, а затем в наползающую стаю крокодилов, значительно охладили пыл нападавших. Как они прыгали! Как извивались! Как ревели и рычали!
— Качайте, качайте! — велел Молина. — Осторожнее, и мы их всех достанем!
Команда искусно управлялась с ручным насосом, и дождь серной кислоты орошал полчища хищников; пока битва продолжалась, двое людей принялись поспешно устанавливать двигатель на место.
Внезапно «Вольтижер», направляемый самой фортуной, взмыл в небо. Львы, змеи и крокодилы — поджаренные, обожженные, горящие — бросились с палубы вниз и разбились о камни.
IXВоздушные баталии
«Вольтижер 39» снова присоединился к воздушному флоту над Средиземным морем. Время было дорого, и поэтому инженер-адмирал, поздравив Молина, немедленно определил его корабль в авангард. Согласно приказу адмирала, передовые корабли должны были сообщать о передвижениях неприятельского флота, не вступая в бой.
Однако, во время второго ночного вылета, когда «Вольтижер» летел в облаках на большой высоте, Молина представилась возможность неожиданно напасть и захватить большой неприятельский бомбовоз.
Доставив свою добычу в воздушный арсенал Антиба, Молина поспешил назад. Было получено известие о приближении огромного воздушного флота врага; в любую минуту должна была начаться одна из величайших воздушных баталий века. «Вольтижер» занял место на дальнем краю левого фланга. Молина, держа пальцы на электрических кнопках, внимательно оглядывал небо в поисках достойного противника.
О, какая битва! Стычки лицом к лицу! Воздушная резня! Обломки кораблей падают с небес в глубины морские! Героизм французских и вражеских воинов! Чаша весов долго клонилась то в нашу, то в неприятельскую сторону; и когда мы были уже близки к победе, давно нависавшие над морем грозовые тучи разразились чудовищной бурей. Подхваченные яростным вихрем, оба воздушных флота, не прекращавшие сражаться, были заброшены за Гибралтар и рассеяны над Атлантическим океаном!