Далеко внизу я увидел горящий участок леса. Кто-то наверняка неосторожно пользовался горячим излучением. Проходя над этим местом, я посмотрел вниз. Горела сравнительно небольшая часть леса, к тому же отделенная от основного массива рекой. Оставалось надеяться, что огню не одолеть водную преграду. Было бы обидно после всех наших стараний потерять лес по чьей-то беспечности.
Мы уже почти вышли к кораблю и теперь медленно набирали высоту. Отсюда уже было видно корабль, вокруг которого вилось маленькое облачко заходящих на борт флайеров. Им там быть уже не полагалось.
Я старался не думать об этом, выстраивая свою эскадрилью для ожидания. Или мы не единственная эскадрилья, задержавшаяся с выполнением задания, или…
Я выбросил эту мысль из головы. Подходила наша очередь. Я повел свою эскадрилью по кругу от корабля, перестраивая ее для захода на борт. Перестроившись, мы вновь повернули к кораблю, ища глазами распахнутые створки люка.
Люк был закрыт. На наших глазах корабль повернул и, набирая скорость, ушел вверх.
ГЛАВА— 3 —
Одним из наиболее сложных этапов подготовки военной операции является определение так называемого «расчетного уровня потерь». Межзвездные войны еще более осложнили эту проблему. Необходимо высчитать, сколько Воинов останутся в живых для успешного завершения операции, какой транспорт и сколько припасов для них потребуется. Недооценка потерь ведет к поражению. Переоценка — к потере своих сил из-за нехватки продовольствия или топлива в космосе.
Верховное Главнокомандование по-своему решило эту проблему. Оно твердо держится расчетной цифры потерь. Оно может потерпеть заниженный расчет, но никак не завышенный. Оно определяет количество Воинов, которые должны вернуться на транспорт, и как только это количество оказывается на борту десантного корабля, люки просто закрываются. Все, кто не успел попасть на борт, просто записываются в счет потерь.
Именно это произошло на этот раз с нами.
Поскольку это было наше первое столкновение с жуками, у командования недоставало данных для расчета потерь, поэтому они на всякий случай завысили цифру. Это давало гарантии того, что операция будет завершена успешно. Это означало еще и то, что нас уже вычеркнули.
Нам не было смысла искать другой корабль. Если бы на другом корабле оставались свободные места, нас бы перенацелили на него. Нам никто ничего не говорил. Мест больше не было. С точки зрения Верховного Главнокомандования нас больше не существовало.
Эта ситуация показалась мне забавной: я был живым командиром живой, но «мертвой» эскадрильи. Что положено делать после смерти? Я решил, что ситуация заслуживает того, чтобы обсудить ее с остальными.
— Совет! — мысленно передал я остальным. Я ожидал секундного замешательства, пока они соберутся с мыслями, но ответ Кыр пришел почти мгновенно.
— Если мы мертвы, самым разумным было бы захватить с собой в Черные Болота легион врагов дополнительно. Мы уничтожили яйца и маток, но в живых осталось еще много рабочих, которых мы можем уничтожить прежде, чем иссякнут источники энергии.
— Рым, говорит Ыхх. Неужели мы так просто свыклись с мыслью, что мы мертвы? Всегда есть шанс, что кто-то из десантных кораблей задержался, и на нем есть места. Я предлагаю использовать остаток энергии на поиски другого корабля. Если мы его не найдем, будем думать, что делать дальше.
— Позвольте напомнить, — послышался голос Жжых, — что вне зависимости от того, считается ли он живым или мертвым, нами командует Рым. Как бы трудно это ни было, его долг как командира решить, как нам поступать дальше, и не тратить время на бесполезные споры.
— Мыжж полностью разделяет точку зрения Жжых.
Я уже собрался возразить на столь превратную оценку моих функций как командира, однако меня перебил Зыр.
— С твоего позволения, командир, умирать нам совершенно не обязательно. Впрочем, если Черные Болота и призовут нас, мы еще можем сделать кое-что для Империи.
Его убежденность заинтересовала меня.
— Объясни, Зыр.
— На этой планете имеются поселения и других видов Насекомой Коалиции, а это значит, наш флот еще вернется. Если мы проживем достаточно долго, мы их дождемся. Даже если мы не доживем до их возвращения, мы сможем накопить полезную информацию, которой Империя сможет воспользоваться.
Его совет был разумным и своевременным. Если у нас есть еще шанс послужить Империи, нам не о чем спорить.
— За мной! — скомандовал я и повернул флайер вниз, к поверхности планеты. Остальные пятеро за моей спиной перестроились в боевой порядок и ринулись следом. Мы снова сделались боевым отрядом цзынов.
Теперь все решало время. Размещенные на поверхности источники энергии имеют ограниченный срок действия. Разумеется, они проработают еще некоторое время — по расчету это должно дать возможность отставшим флайерам найти другой транспорт, если таковой, конечно, имеется. Однако насколько нам было известно, потери были невелики — следовательно, расход энергии также был выше расчетного. В любое мгновение наши двигатели могли остановиться.
— Как только перейдем на бреющий, всем рассыпаться и перейти к индивидуальному поиску. Нам нужна большая пещера в невысокой горе, не более чем в пятистах метрах от воды, желательно с нависающим козырьком. Избегайте леса и ни в коем случае не набирайте высоту.
Как справедливо заметила Кыр, в живых наверняка осталось еще немало рабочих ос, так что не стоит нарываться на неприятности, а таковые не замедлят воспоследовать, если те обнаружат нескольких заблудших цзынов.
— Командир, разрешите предложить…
— Не разрешаю, Жжых! Ты сама сказала, что принимать решения — моя обязанность, и я их принял. Выполняй приказ.
Эскадрилья разделилась; каждый получил по сектору для поисков. Наши флайеры огибали невысокие холмы в надежде найти убежище до того, как иссякнет энергия. С каждым проходом мой сектор поиска расширялся. Я начал не на шутку беспокоиться: если так пойдет и дальше, скоро мы отдалимся друг от друга настолько, что можем не успеть слететься вместе до остановки источника энергии.
Я в очередной раз развернул флайер, решив, что еще пара проходов — и мне придется прервать поиски и придумать что-то другое. К тому же, если мы разлетимся на большое расстояние, мы не сможем общаться телепатически.
— Командир! Я нашла пещеру!
— Сообщение принял, Жжых. Туда пройдет флайер?
— Я на пробу влетела и вылетела обратно. Для наших целей подойдет вполне.
Я уже не раз замечал за Жжых склонность к поспешным поступкам. Впрочем, не время было устраивать ей выволочку.
— Всем подтвердить получение информации Жжых. Сбор у выставленного ею маяка.
— Мыжж, подтверждаю.
— Ыхх, подтверждаю.
— Зыр, подтверждаю.
Я выждал еще несколько секунд. Кыр не отзывалась.
— Зыр, Мыжж, ваши сектора ближние к Кыр. Передайте ее сообщение или подтверждение.
— Я слышал ее подтверждение, командир, — послышался ответ Мыжжа.
Успокоившись, я повернул флайер и направил его в сторону маяка Жжых. Двигаясь со скоростью звука, я очень скоро увидел вход в пещеру. Отверстие было не выше десяти футов, но достаточно широкое, чтобы пропустить внутрь флайер. На моих глазах два флайера — Ыхха и Мыжжа — нырнули внутрь. Я заложил вираж и начал спускаться.
Я убрал тягу и выровнял машину в двух футах от земли. Я не беспокоился, что пещера недостаточно глубока и я врежусь в севшие первыми флайеры. Существуй такая опасность, меня бы предупредили.
Темное отверстие входа стремительно приближалось, а потом я оказался внутри. Резкий переход от утреннего света к полной темноте на мгновение ослепил меня. Впрочем, мои ультразвуковые рецепторы продолжали говорить мне, что я нахожусь в глубокой — футов примерно сорок — пещере. Я различил остальные флайеры — четыре штуки, стоявшие в ряд на дне пещеры. Гадая, куда делся пятый, я повернул к ним и осторожно, затаив дыхание, опустился на землю — несмотря на то что я сбавил скорость, земля надвигалась слишком быстро, а наши флайеры не рассчитаны на приземление. Встряска при касании была ощутимой, а фонарь жалобно взвизгнул, царапнув по скале. Я не стал обращать на это внимания.
— Кого не хватает? — рявкнул я, едва флайер остановился.
— Кыр.
Это могло означать неприятности.
— Мыжж! Ты уверен, что она подтвердила…
— Вот она, командир.
Мое зрение уже адаптировалось к темноте пещеры. Я разглядел очертания флайера Кыр, бесшумно скользившего к нам от входа в пещеру.
У меня была уйма вопросов, но я сдержался. Всему свое время. Не стоит изводить расспросами того, кто совершает непредвиденную посадку на флайере.
Наконец ее машина замерла в нескольких футах от остальных. К этому времени все мы уже вылезли из кабин и ждали ее.
— Кыр! Объясни свою задержку!
Боюсь, голова моя склонилась угрожающе близко к положению, означающему откровенную злость. Разумеется, она заметила это и вышла из своего флайера, изображая злость и обиду.
— Я обнаружила противника, командир. Там было три…
— Они тебя видели?
— Да, но я уничтожила все три и проверила все вокруг, вот почему я…
— Зыр! — рявкнул я, обращаясь к своему заместителю, который как раз возник за ее спиной, в результате чего она — при росте в шесть футов — совершенно потерялась на фоне его исполинской туши.
— Да, командир?
— Имеются ли какие-то свидетельства того, что неприятель обладает телепатическими способностями?
— Это нам неизвестно, одни догадки. Известно, что многие низшие виды насекомых общаются телепатически.
Я резко отвернулся от них.
— Жжых! Проверь свои индикаторы: действуют ли еще источники энергии?
— Действуют, командир.
— В таком случае вы с Мыжжем развернете свои флайеры к выходу и с помощью горячего излучения завалите вход в пещеру.
Я снова повернулся к Кыр; несмотря на все мои усилия, кончик моего хвоста сердито подергивался.