Причем любопытно, что жестокие обычаи распространялись на все категории островитян, даже на королей. Так, Лисянский описал, как проводят, например, «табу макагити»: «Табу макагити походит на наши святки. Целый месяц народ проводит в разных увеселениях: песнях, играх и примерных сражениях. Король, где бы он не находился, должен сам открыть этот праздник. Перед восходом солнца он надевает на себя богатый плащ — одеяние, или покрывало, украшенное красными и желтыми перьями, и потом на одной, но чаще на нескольких лодках отъезжает от берега, приноравливаясь так, чтобы вместе с солнечным восходом опять пристать к нему. Для встречи короля назначается один из сильнейших и искуснейших ратников. Во все время плавания он следует по берегу за королевской лодкой. Как только она пристанет и король, выходя на берег, сбросит с себя плащ, этот ратник, находясь не далее 30 шагов, изо всей силы бросает в него копье, которое король должен или поймать, или быть убитым, ибо в этом случае, как говорят, нет ни малейшего потворства. Изловив копье, король оборачивает его тупым концом кверху и, держа под мышкою, продолжает свой путь в геяву, или главный храм богов. Это служит народу знаком к открытию праздничных забав. Повсюду начинаются примерные битвы, и воздух мгновенно наполняется летающими копьями, которые для этого нарочно делаются с тупыми концами… Некто советовал нынешнему королю отменить это празднество, указывая, что он каждый год должен подвергать свою жизнь явной опасности без всякой пользы. Но Гаммамея [Камеамеа. — Авт.] с надменностью отвечал, что он столь же искусно умеет ловить копье, сколь самый искуснейший из его подданных бросает его, и, следовательно, ничего не опасается» [22, с. 371].
Лисянского особо поразило мастерство островитян в рукоделии. «Сандвичский народ, — вспоминал он, — кажется, имеет большую способность и вкус к ремеслам. Все производимые ими вещи отменно хороши; но искусство в тканях превосходит даже воображение. Увидев их в первый раз, я никак не мог поверить, чтобы первобытный человек имел столь изящный вкус Смешение цветов и отличное искусство в рисунке, со строжайшим соблюдением соразмерности, прославили бы каждого фабриканта этих тканей даже и в Европе, а особливо ежели принять во внимание, что сандвичане производят столь редкие и удивительные изделия самыми простыми орудиями» [22, с 368,369].
Покинув Гавайские острова, «Нева» направилась к о. Кадьяк, куда и прибыла 12 июля 1804 г. Там Лисянскому вручили письмо управляющего поселениями РАК Александра Андреевича Баранова. Из этого письма и рассказов жителей островных поселений Лисянский узнал, что русская укрепленная фактория на о. Ситка — крепость Архангельская — была в 1802 г. разорена местными индейцами племени тлинкитов (русские называли их колюжами или колошами).
Нападение на крепость Архангельскую было во многом организовано конкурентами РАК американскими купеческими компаниями, закупавшими у местных индейцев меховые изделия и пытавшимися вытеснить русских из поселений на Северо-Западном побережье Северной Америки. Для этого они буквально натравливали на русские фактории и поселки местные индейские племена, снабжая их оружием и боеприпасами. Безусловно, важной причиной недовольства местных индейцев было то, что под руководством русских промышленников туземцы — участники промышленных байдарочных партий, в основном южные эскимосы и алеуты, проживавшие на о. Кадьяк и других Алеутских островах, развернули в исконных индейских охотничьих угодьях интенсивный промысел калана, на шкурки которого сами тлинкиты получали необходимые им товары с английских и американских промысловых судов.
Крепость была захвачена, вероятнее всего, 16(28) июня 1802 г. Штурм крепости начался совершенно неожиданно для русских в середине дня. Вооруженная толпа тлинкитов, насчитывавшая около 600 человек под командованием вождя ситкинских индейцев Скаутлелта окружила казарму в крепости и открыла сильный ружейный огонь по окнам На призывный крик Скаутлелта из-за мыса бухты вышла огромная флотилия боевых каноэ, на которых находилось не менее 1000 индейских воинов, и немедленно присоединилась к ситкинцам Тлинкитам удалось проникнуть внутрь казармы, перебить всех защитников и разграбить хранившиеся в казарме меха В огне сражения сгорели казарма и другие строения крепости, а также почти готовое к спуску судно на берегу. Находившиеся в других местах крепости русские и кадьякцы (эскимосы — жители о. Кадьяк) были почти все перебиты, а женщины и дети захвачены в плен. Вероятнее всего, во время восстания тлинкитов в 1802 г. погибло около 25 русских и до 200 туземцев-кадьякцев.
Главный правитель Русской Америки А. А. Баранов не мог смириться с потерей опорного пункта РАК на о. Ситка. В 1802–1803 гг. он собирал силы для атаки захваченной крепости на о. Ситка. В начале апреля 1804 г. он начал свой поход на тлинкитов, отправив предварительно байдарочную флотилию в залив Якутат на побережье Южной Аляски, поближе к о. Ситка, а затем сам пошел туда с двумя четырехпушечными судами «Св. Екатерина» и «Св. Александр Невский». Там его верный помощник И А Кусков достроил небольшие парусно-гребные боты «Ермак» и «Ростислав». К этому времени антирусский союз тлинкитских общин и родов уже распался.
В начале июля из Якутата Баранов отправился на «Ермаке» на завоевание Ситки во главе 120 русских и партии из 900 кадьякцев, аляскинцев, чугачей и танаина на 400 байдарках. Перед отправлением было роздано туземцам-байдарочникам большое количество ружей. При партии байдарок находилось 19 русских промышленников под началом Ивана Кускова с 3 медными фальконетами, перевозившимися в среднем люке 3-лючной байдарки.
Во время похода байдарочную флотилию прикрывал Баранов на «Ермаке» и бот «Ростислав». «Св. Екатерина» и «Св. Александр Невский» были направлены им непосредственно к Ситке. Из-за болезней часть участников байдарочной флотилии не смогли участвовать в походе. К Ситке прибыло только 350 байдарок с 800 туземцами.
Маршрут флотилии пролегал не прямо к Ситке, а шел как бы по огромной дуге через множество проливов архипелага Александра, где этим как бы демонстрировалась мощь русского оружия.
Прибыв в начале октября 1804 г. в Ситкинский залив, Баранов застал там не только посланные туда заранее суда, но и шлюп «Нева», который, будучи военным кораблем, значительно усилил отряд главного правителя РАК. Местные тлинкиты-ситкинцы бросили свое селение на берегу, которое тут же было занято отрядом Баранова. На месте этого индейского селения сразу же начали строительство новой крепости — будущей столицы Русской Америки Ново-Архангельска.
От бежавшего из индейского плена кадьякца русские получили некоторые сведения о военных приготовлениях тлинкитов, которые выстроили большую деревянную крепость поблизости от своего бывшего селения недалеко от берега и послали большое боевое каноэ за порохом к своим соплеменникам на о. Адмиралти в селение Хуцнуву. На обратном пути оно было перехвачено баркасом с «Невы» и в ходе перестрелки подорвалось от взрыва находившегося на борту пороха. Оставшихся в живых раненых из экипажа каноэ русские моряки захватили в плен, и Баранов приказал разослать их после выздоровления по отдаленным артелям Кадьякского отдела в качестве каюров-рабов.
Лишившись пороха, индейцы решили искать пути к миру. Но тлинкиты не освобождали оставшихся у них в плену с 1802 г. пленных кадьякцев, не давали надежных аманатов (заложников) и отказывались сдать свою крепость, чего требовал от них А.А Баранов. А тут еще за несколько дней до переговоров они захватили байдарку с двумя аляскинцами и на глазах у байдарочников Баранова отрезали у них для устрашения головы. Поэтому Баранов принял решение взять индейскую крепость штурмом, несмотря на уговоры Ю. Ф. Лисянского отказаться от активных боевых действий и ограничиться только артиллерийскими обстрелами индейских укреплений.
1 октября суда подошли к тлинкитскому укреплению, где засело несколько сот индейских воинов вместе со своими семьями, и начали его бомбардировку из корабельных орудий. Но ядра небольших корабельных орудий почти не пробивали толстый частокол индейской крепости, а сами индейцы укрылись в глубоких ямах и подземных ходах, соединявших дома внутри укрепления.
С «Невы» был высажен на берег десант из военных моряков с пушкой под командой лейтенанта П. П. Арбузова В это время А. А. Баранов и лейтенант П. А. Повалишин (офицер с «Невы) во главе русских и туземцев-байдарочников при поддержке четырех орудий наступали на крепость с другой стороны. Тлинкиты отвечали сильной стрельбой из ружей и фальконетов. Несмотря на огонь индейцев, орудия русских были подтянуты к воротам крепости, и начался ее штурм. Индейцы усилили ружейный огонь. Кадьякцы и некоторые промышленники, не выдержав его, стали отступать, а кое-кто даже обратился в бегство. Тлинкиты, заметив это, открыли ворота и бросились в атаку во главе со своим вождем Катлианом. Ю. Ф. Лисянский, находившийся на своем корабле, приказал корабельной артиллерии прикрыть отступление отрядов Баранова и Арбузова, которые отошли от крепости.
На следующий день тлинкиты, ободренные успехом, открыли пушечный огонь по кораблю и судам у берега, но не смогли добиться попаданий. Русские периодически открывали ответный огонь по крепости. Индейцы, видя невозможность снятия осады своей крепости, уже 3 октября начали переговоры о мире, высылая к русским время от времени заложников — аманатов и пленных кадьякцев. А ночью 7 октября они бежали через горы на восточную часть острова, оставив крепость русским. На другой день она была разграблена туземцами байдарочной флотилии и по приказу Баранова сожжена. В качестве трофеев русским досталось два фальконета и до 20 каноэ.
Потери русских составили 6–8 человек (в том числе 3 матроса с «Невы») и более двух десятков раненых, включая самого Баранова и лейтенанта Повалишина.
Вторичное завоевание крепости на Ситке имело для РАК большое значение. Основание Ново-Архангельска помогло закрепить за Россией район архипелага Александра и продолжить там промысловую деятельность байдарочных флотилий РАК Уже через несколько лет новая крепость превратилась в административный центр Русской Америки. Так что совсем неслучайно за взятие Ситки А. А. Баранов по ходатайству графа Н. П. Румянцева получил в 1806 г. награду от императора — орден Св. Анны 2-й степени.