– Так меня что – арестовали?!
– Ну, зачем же арестовали? Зачем же так сразу, ваш-высочество. Велела она вам находиться неотлучно тут, никуда не выходить – значит так тому и быть. А про арест ничего такого не было сказано.
Наследная принцесса Амазонийской империи Милисента с тоской посмотрела за спину своей бывшей воспитательницы, где располагался выход из этих шикарных апартаментов, теперь, похоже, ставших для нее тюремной камерой.
На двери каюты был всего один обычный замок, открывающийся одним поворотом рукояти. Но пытаться прорваться мимо Сары Карлсон было глупо и бессмысленно.
Из могучей кряжистой тетки можно было сделать трех таких, как Милисента, а справиться она, несмотря на годы, могла даже и с пятью такими, несмотря на всю спецподготовку, какую принцесса прошла в кадетском корпусе. И неудивительно – ведь старая вахмистрша обучалась своему делу не в тренажерных залах и учебных схватках, а в реальных боях. Которых за ее жизнь было ох как много!
– Но я должна немедленно поговорить с мамой! – обреченно вымолвила она. Понимаешь? Должна!
– Ну, кто ж спорит? – примирительно протянула Сара, которая впервые познакомилась со своей венценосной воспитанницей, когда принцессе было пять с небольшим лет. Пожалуй, подумала вдруг Милисента, с этой грубоватой, но, в сущности, такой доброй теткой – бывшим главным сержантом лейб-гвардии[1] она встречалась как бы не чаще, чем с родной матерью...
– Матушка ваша конечно же поговорит с вами. Да не бойтесь вы – неужто за какую-то, прости Богиня, телку, которую вам вздумалось потрепать, вас государыня осудит?
– Да ты не понимаешь... – в отчаянии обхватила голову руками девушка, – Я должна все объяснить...
– Не надо, вашвысочество, – ладонь Сары легла ей на плечо, – не надо оправдываться – это хоть и не совсем правильно, но ведь не так чтобы и плохо... Не надо уж вам так особо стыдиться...
Милисента еле удержалась, чтобы по детски не всхлипнуть.
Даже Сара, знающая ее с детства, не верит, что... Нет, конечно, виновата прежде всего она, и никто другой.
– Да и вообще – виданное ли это дело – наследницу престола посылать учиться в эти дикие мужичьи миры? – гудела старуха. Тут я с вашей матушкой, что хотите со мной делайте, ваш-высочство, не согласна – зря она вас туда послала, в энтот лицей. И чему в энтом лицее можно хорошему научиться? Небось, девки сплошь порченные, извращениями занимаются, вроде этого – тьфу, даже стыдно сказать... Не-е... вот при вашей бабушке, было по другому... Бывало, девчонку читать-писать, да с компьютером где-чего нажимать, и как из бластера палить – научат, да сразу на корабль, или в войска там планетные. А там уж – захочет жить – обучиться чему надо... И ничего – почитай, все соседи нас боялась!
Милисента печально вздохнула. Сейчас старая Сара пуститься в многословные воспоминания о бурной молодости, о лихих рейдах под водительством Антонины ХХVIII – тогда еще принцессы, заставивших соседей считаться с собой, и заметно расширивших границы империи, и о смазливых пленниках, оттраханных сразу после боя прямо на груде старых скафандров.
Нет, ей не понять ее страданий.
Хотя конечно виновата в этом она сама и только сама!
Она, как дура, влюбилась в этого... это... эту... эту дрянь, не распознав что перед ней – ничтожество в штанах!
Нет – лучше не вспоминать, забыть и не возвращаться к этому!
...Двадцатью этажами выше и полукилометром левее, в одной из гостиных южного крыла, собравшиеся придворные обсуждали переданный на их персональные пейджеры полтора часа назад именной указ императрицы по делу принцессы.
Тут собрался цвет высшего общества – не самые блистательные красавцы, и даже не самые богатые и знатные, а самые умные и влиятельные. Своего рода – теневой кабинет империи.
У непривычного человека могло зарябить в глазах от шитья вицмундиров и армейских погон, блеска орденов и безумно дорогих фамильных драгоценностей, на фоне элегантных платьев.
Но даже среди собравшихся выделялась своим блеском (как в прямом, так и в переносном смысле) почетный председатель этого собрания, достопочтенная виконтесса Таисья Кукушкина, занимавшая в свое время почти все посты в правительстве Амазонии, а ныне заведующая гаремом, или по древнему, – кизляр-ага. Впрочем, за глаза ее называли «Кизляр-Яга» – за строптивый нрав и возраст.
В даный момент говорила комендант Темескиры – генерал – лейтенант Инна Черская.
– Думаю, особо возникать тут нечего – указа конечно странный, но воля правительницы – закон. Проблем тут особых не будет. – Вначале высечем – благо она даже не солдат, а так, чина не имеющая личность. И поделом, откровенно говоря. Потом – ну, присвоим ей генерала – оформим приказ задним числом – мало ли отпрысков нашей знати записаны во флот чуть ли не с рождения. А потом – в соответствие с указом – разжалуем...
– Нет!! – бахнула кулаком по столу Алиса Комитени, маркиза и командир ударного корпуса. – Вы все – безмозглые клуши, которым надо не государством рулить, а... – почтенная маркиза не стала уточнять – чем именно следует заниматься.
Вы бы хоть подумали – что будет с нами всеми, когда ее высочество сядет на трон? Что она с нами сделает? Думаете, она нам эту порку не припомнит? Ну ладно, я старуха, я может, помру. Ты, Инка-тоже. Но вы-то, вы??!
По лицам присутствующих было как раз видно, что маркиза зря тратит свои нервы, и именно вот это они прекрасно понимают.
– Но почему такая суровость? – пожала плечами герцогиня ирэна Снежнецкая – статс-секретарь императрицы, недавно вернувшаяся из очередной командировки в одну из окраинных систем. – Дело конечно скандальное...
– Почем я знаю? – фыркнула графиня Черская. – Может быть, девчонка своей выходкой нарушила какие-нибудь внешнеполитические планы императрицы?
Кто знает, что у нашей правительницы в голове? И вообще – что мы так шумим? Ты, Алиса, зря нагнетаешь обстановку. Можно подумать, нашу теперешнюю царицу в детстве мало пороли? Да и нас с тобой – тоже.
– Сейчас другие времена, и принцессу воспитывали совершенно по другому...
– Вот то-то и оно, что воспитывали не так, как надо! – хмыкнула Кукушкина.
Однако ее мало кто поддержал.
– Может, все-таки побеседовать с Антониной? – тоненько протянула маркиза Здислава Неро – самая молодая из присутствующих, недавно вошедшая в их число. – Если вы боитесь... я готова сама...
Собравшиеся дружно зашикали.
– Или ты не знаешь, что Антонина никогда не отменила ни одного указа? – саркастически рассмеялась Сэй Кикуджиро. – Брось, и не ломай себе карьеру!
– А если..., – нерешительно начала вице-канцлер.
– Что?? – напряженно повернулись к ней все собравшиеся.
– Ну, я подумала... может, нам... ввести императрицу в заблуждение? Ну, там составим акт о порке, оформим ссылку на какую-нибудь тыловую базу, а на самом деле спрячем Милисенту где-нибудь в наших имениях, гарем для вида расформируем, а на самом деле тоже где-нибудь у себя спрячем... до поры до времени...
– Но у Милисенты еще нет гарема, – робко напомнила главная егермейстерша.
– Да это-то как раз пустяки, – махнула рукой Таисья. Скинемся, подруги, по одному-два мужичка – вот и гарем. Потом же и заберем их обратно.
А когда Ее великолепие остынет – подсунем указ о снятии опалы, и все будет тип-топ...
– Ладно, попробуем, – вздохнула Алиса, – Убедили, соратницы.
«И что я тут делаю?! – вдруг подумала Ирэна. Зачем мне вся эта придворная канитель?»
Да, совсем как в старом анекдоте – как сказал генерал, застав своего адъютанта, кувыркающейся с тремя своими мужьями разом. «Ну я то ихняя жена, но тебе, девочка, зачем это надо?» Послать бы эту политику подальше, уехать в поместья, забыть обо всем, заняться наконец, устройством своей личной жизни, и воспитанием дочки – оставшейся от второго и последнего из ее неудачных браков.
Но – нельзя. Потому что – не так уж много по настоящему надежных людей, вокруг трона. И тем более – не так много настоящих друзей у Антонины.
Хотя последняя попытка дворцового переворота была подавлена в Амазонии уже почти полтора века назад, но друзья царствующей особе нужны, быть может, больше, чем кому-нибудь другому.
Может быть, все-таки ей следует переговорить с императрицей? Нет, не стоит. И дело не в монаршем гневе, который может на нее обрушиться. Просто – она слишком хорошо знала свою давнюю подругу, чтобы не знать, что та и в самом деле очень редко меняет принятые решения. Больше того – попытки отговорить от них зачастую приводят к обратному результату. В этом смысле Антонина ХIII удалась вся в прабабку – Антонину Х, она же Великая.
...Наверняка, члены «Теневого кабинета» весьма удивились бы, узнав, что указ, который они так яростно обсуждали, и который по идее пока не должен быть известен никому, кроме узкого круга посвященных, в данный момент так же обсуждается в одном из особняков, принадлежавшем не кому иному, как лидеру радикальной оппозиции – княгине Катарине де Орсини.
Сейчас, правда, выступала не она, а маркиза де Трухильо.
Обсуждала она, правда, не сам указ – ее давно уже занесло несколько не в ту степь.
– Радикалы стали играть при дворе и в империи непозволительно низкую роль! Я считаю, мы должны воспользоваться ситуацией, и незамедлительно поставить вопрос... – задыхалась от возмущения маркиза де Трухильо. Какой вопрос следует поставить, и куда, она не уточнила, торопливо налив полный стакан квасу, и влив в пересохшее горло.
– Мы видим, как падают нравы, как славные традиции Антонины Великой забываются, как разложение все явственнее дает о себе знать! – продолжила она, отдышавшись. – Дошло до того, что не только мас... маскулинисты (слово это на выговорила с неприкрытым отвращением) почти открыто собираются на свои мерзкие сходки! Нет, мало и этого – вы подумайте – даже среди нас, сильного пола, появились сторонники безумной идеи равенства женщин и мужчин!