Папа… Вот уж кто всегда понимал Корделию. К кому первому она всегда бежала с раннего детства. С любым горем. Начиная с разбитого колена и кончая очередным «нельзя». А он терпеливо выслушивал, сочувствовал, утешал, советовал…
Предводитель отряда, суровый дядька Беорн досадливо поморщился, хмуря густые брови. Отца он давно не любит — как и все любовники матери. Даже бывшие.
Этак еще немного — и во всём Лингарде не останется храбрых рыцарей, лояльных к принцу-консорту. Разве что его верные южане. Но их мама и не соблазняет.
Ладно хоть спорить Беорн не посмел. Приказа удирать от супруга королевы не давал никто. Прятаться от него — тоже.
Заметив их, отец остановил войско и уже ждал гостей в центре лагеря. А Корделию — в своей палатке. Уже успели поставить.
И даже прохладное вино уже несут. Вместе с холодным мясом и свежим сыром.
Фруктов у папы не бывает. Суровый воин обходится без излишеств. Это мама предпочитает удобства — даже в походе. Алые платья, сладкие южные фрукты, пылких красавцев…
А вот Корделия всегда предпочитала подражать отцу.
При виде «амулета» принц-консорт не сдержал смеха. Доброго и понимающего. Как в детстве… и всегда:
— Похоже, на сей раз ты набедокурила сильнее, чем обычно, упрямая малышка.
— Несравнимо, — мягкой усмешкой на усмешку ответила Корделия. — Ты можешь хоть чем-то облегчить незавидное положение своей упрямой малютки-дочери, папа?
— Хотя бы отдыхом, вкусным ужином и хорошим вином, дочка. Присаживайся. Давай, с ногами — как привыкла. Ужин сейчас будет, а пока выпей, перекуси и рассказывай.
Корделия с облегчением плюхнулась на мягкие подушки папиного шатра. Слишком теплые — по такой-то жаре. Будь при Дэлли ее родная магия — мигом охладила бы!
Зато любимое разбавленное вино папа уже приготовил. И даже с кучей южных пряностей — по ее вкусу. Сколько же полезных мелочей помнит папа! Будто знал, что встретит любимую дочь.
— Что там дома? Все здоровы? Лингард еще не разнесли?
— Как его разнести — враги же далеко, ты — тоже. Лингард стоит, где стоял. Тариана вышивает, Илейн грезит, а Кулла я взял с собой. Он со вторым войском — позади. Всё как всегда. Как на любой войне. Ничего особенного.
Совсем ничего. Если не считать, что лишенного магии брата в бой пустят, а Корделию — нет! Еще одно оскорбление!
А если его еще и командиром поставят… Пусть даже — младшим.
Принцесса отхлебнула пятый глоток, когда снаружи раздался нарастающий шум. Весьма назойливый. И… странный. Неуместный в мирном лагере.
— Что там? — поспешно выглянула наружу Корделия. — Дерутся они там, что ли?
Тревога пронзила острой молнией. Кто осмелился напасть? Здесь, в тылу? Обошло тенмарское войско? Как⁈
Или просто глупая драка из-за смазливой женщины? Вымотались за день, хлебнули лишнего и… И что?
Как же не хочется вставать и вмешиваться. Усталые ноги подкашиваются. Весь день было нормально, а вот сейчас… Надо было все-таки выкупаться! Развезло же не вовремя.
И если это ее дурацкий эскорт сцепился с отцовскими…
Точно! Да что же они… Со своими — на боевом оружии⁈
И руки отцовской стражи сомкнулись на ее плечах.
— Эй! Что вы… Совсем спятили⁈ Руки убери, я — дочь королевы!
Кипит бой. Своих — с отцовскими. Ближайший из ее воинов обернулся. Яростно, затравленно. Беорн? Беорн⁈
— Бегите, принцесса! Измена!
Голова вдруг закружилась. Этого не может быть… Что тут⁈
— Прекратите! Отец! — Корделия метнулась обратно в шатер.
Пошатнулась — едва не рухнула. Входов у палатки вдруг стало три — она вписалась не в тот.
— Измена!.. — еле слышно прошелестела Дэлли. Будто продираясь сквозь тяжелый туман.
— Ты удивлена, дочка? — отец шагнул ей навстречу. Не спеша. Непривычно усмехаясь. И не подхватывая.
— Папа, что за глупости? — На ногах она устояла с трудом. — Не надо было ради меня! Что ты наделал⁈ Беорн не виноват! Я же дала слово ехать домой. Я бы никогда его не нарушила…
Что с ними теперь сделает Гвенвифар? С папой⁈
— Ты — нет, а я — да.
То есть?
— Бегите, принцесса! — Беорн будто откуда-то издалека уже не кричит — хрипит. — Беги…
Корделия сунулась обратно. И рухнула на колени. Мир плывет…
— Прекратить бой!
Ноль внимания. Они вообще — ее слышат⁈
Всё еще можно остановить… Она что-нибудь придумает матери…
— Я приказываю. Я…
— Здесь приказываю я, — мягко объяснил отец.
Уже пятеро убитых. Еще семь — на ногах. Кажется… Если не четырнадцать… Но…
— Где остальные мои люди? — похолодела Корделия.
Локоть нашел твердую, слишком горячую землю — иначе Дэлли просто упала бы ничком.
— Твой конвой? Убиты, конечно.
— Что происходит? — В голове шумят южные барабаны Черной Земли. То ли от крушения мира, то ли…
Это что — такой дикий кошмар? Корделия спит и не может проснуться? Она больна, у нее горячка…
— Что происходит? Это зовется одним словом: измена.
— Но я не изменяла… — с трудом хрипит голос.
А ее люди — тем более! Никто…
— Ты всё еще не поняла? Изменил я. Королеве Гвенвифар.
— Но… — Изменяют слуги, воины, даже полководцы. Но не семья! — Ты же мой отец! Ты же…
— Вот именно. — В его голосе звенит острая сталь. Как никогда прежде. — И ты должна мне повиноваться — как верная и преданная дочь.
Преданная. У этого слова — два смысла.
Его странная усмешка плывет в сторону, расползается мерзким пятном. Не надо было пить вина… Пряности… меняют вкус.
«Амулет»! Корделия успела бы предупредить мать — если б не эта «смиряющая» дрянь! Мама, что же ты наделала⁈ Почему настолько не любила Дэлли⁈ Не верила ей?
Как и отец.
— Что ты мне подсыпал⁈ Ты… убил меня?
— Узнаешь, дорогая… — еле расслышала Корделия. В серой пелене густого тумана, куда провалилась.
Глава 3
Глава третья.
Пограничье Лингарда с Тенмаром.
— Бран? — Изольда обвела подданных всё еще твердым взглядом.
— В бою, — Гийом-Жак не собирался опускать глаза.
Не раньше, чем она окончательно лишится чувств. Маг безопасен только в «браслетах». Или с любым другим «амулетом». Желательно, помощнее. Изольда хоть и ранена, а всегда была сильнейшей.
А лгать Гийом-Жак за эти годы наловчился так, что впору давать уроки. Даже собственному сюзерену. Настоящему. Уже десять лет как. Когда испарилась последняя надежда и на тень реальной власти. А за спиной принялись всерьез похихикивать юные и смазливые мотыльки-однодневки. Очередные гости роскошной шелковой постели эгоистичной стервы Гвенвифар Снежной Пантеры.
— Не ранен? — Воля у Изольды стальная — в мать.
Небось, и любовников с годами завела бы не меньше. И вражеских замков снесла.
Но сейчас ее раны слишком дают о себе знать.
И потом — дочь ведь полагает себя в безопасности. Кому же доверять, как ни ему? Родному отцу? В этом она — не намного умнее своей сестрицы Корделии. Со временем поняла бы больше, но времени-то ей и не отпущено.
— Нет. Воевода Бран — всё так же силен и отважен. Но ты должна отдыхать, дочь моя и королева. Я достаточно долго провел в сражениях, чтобы заменить тебя — пока ты не окрепнешь. А ты должна набираться сил. Ты слишком нужна всем нам.
И еще как. За такую пленницу щедрая награда утроится. Тенмарский Дракон специально об этом предупредил.
Еще больше он дал бы за Снежную Гвенвифар. Но Старая Пантера рубилась так, что потом не нашли даже тело. Целым.
Гийом-Жак осторожно опустил твердую руку на плечо воинственной дочери. Здоровое.
— Мы справимся, Изольда. Держись, девочка.
Она отдавала приказы с того мига, как стала королевой. Хорошие, дельные — особенно для ее возраста. Что делает Изольду еще опаснее. Она — воистину талантливее прочего выводка Гвенвифар, вместе взятого. Волчица — как и ее мать. Достойный противник. Истинная Ведьма Лингарда. Старая Пантера хорошо ее натаскала.
Изольда стала бы хорошей королевой. Отважной, яростной, безжалостной. Точнее, уже стала. Правит Лингардом уже больше часа. Ее срок истек давно. Он и наставать-то не должен был.
Над Лингардом встает первая заря новой жизни. Время волков, а не волчиц. Время новой династии. Более достойной.
А даже если и нет — лучше лишиться жизни, чем и дальше пресмыкаться перед предательницей священных брачных уз и ее отродьем. Дочери взяли от матери почти всё. Как испокон веков — в Лингарде. Лишь в сыне — истинная кровь отца.
Столько лет — и всё еще принц-консорт. При злобной развращенной ведьме, открыто меняющей всё новых любовников. Чего стоит ее последнее приобретение — безродный бастард, открыто не признанный отчимом. «Рыцарь», чье место на кузне. Наглый двадцатилетний мальчишка — в потной постели сластолюбивой бабы почти вдвое его старше!
Родись Гийом-Жак в Лингарде — может, и стерпел бы столько подлых плевков прямо в лицо. Но его породила благородная земля Тенмара! Край великих королей и могучих магов. И нынешнего правителя — Рауля.
Гийом-Жак и так ждал слишком долго. Чересчур — чтобы теперь стать послушной тенью еще и собственной дочери. А потом — кого? Внучки?
Бывшая королева тихо смежила усталые очи. Еще чуть-чуть — и можно дать знак слугам. Верным. И преданным. Но не ей.
— Разоружите мою дочь. И наденьте на нее крепкие цепи. Но сначала — «браслеты».
Этот слепец, воевода Бран, вырвал бы Гиойму-Жаку сердце. И бросил к ногам своей королевы. Как и Беорн. И все эти сосунки — рыцари Гвенвифар. Попытались бы, по крайней мере.
Если б были еще живы. Но с умного, расчетливого Гийома-Жака глупых ошибок уже хватит.
Ну, вот и всё. Королева-однодневка в плену — да здравствует истинный король.
Лишь северная магия отличает правительницу от простой женщины. Слепая природа просто ошиблась — в этих слишком холодных краях. В другом, более справедливом мире она одарила бы магией лишь мужчин. Но Тенмарский Дракон исправит и это. Средство существует. Осталось лишь применить его к испорченному отродью Старой Пантеры.