Никогда не поздно всё исправить. В «браслетах» и Изольда, и ее сестры наконец займут подобающее им место. При их отце и законном короле. До самого брака. И рождения нормальных детей.
А если не пожелают… Что ж — всем известна позорная судьба подлых изменников законному сюзерену. Древние законы гласят это давным-давно. Даже в диком Лингарде. Жаль лишь, что здесь их столько лет толковали неверно. И глупо.
Но теперь изменится и это. Наступает иная эпоха.
Как и подобает хорошему отцу, Гийом-Жак не позволит дочерям стать испорченными чудовищами — как их мать. Любая послушная дочь в таком случае предпочла бы смерть.
А за непослушных детей имеет право решать родной отец и господин. В любой стране подзвездного мира. В любой нормальной стране.
А отныне — и в северном Лингарде тоже. Кто-то ведь должен был, наконец, спасти это королевство?
Глава 4
Глава четвертая.
Лингард, Белый Город, Крепость Королев.
— Тариана, ты должна поесть, — мягко, но упрямо твердит Илейн. Тихая и кроткая, терпеливая Илейн Всегда, когда приходит. Раз пять за день.
И остается подолгу. Уговаривать.
Но сегодня Тара ее послушает. Что-нибудь легкое — больше после двухдневной голодовки нельзя. И немного разбавленного вина.
А потом — сама навестит младшую сестру. Это не запрещено. Речь ведь об Илейн, а не об Изольде или Дэлли. О тихой, кроткой, беззащитной Илейн.
А ей сегодня нужна помощь и поддержка — как никогда. Она еще просто этого не знает.
Для Тарианы всегда много значил долг. Слишком много. Прежде. Когда у старшей принцессы Лингарда были мать, любимый муж и получившие Силу сестры. А теперь не осталось ничего. Двое первых уже мертвы. А Изольда и Корделия переживут их ненадолго. Если б даже предатель и решил пощадить — его безжалостный хозяин рассудит иначе.
Нельзя пригласить в родной дом голодного волка — и мечтать, что он загрызет лишь твоего врага.
Если б Тариана успела хотя бы родить дитя… Увы. Бесполезно сожалеть о несбывшемся. Так всегда говорила мать. Но теперь несбывшимся стали и трон Изольды и счастье Корделии.
Неполных два года длился счастливый брак Тарианы. И ее муж не так уж часто покидал город. Никогда не избегал ее спальни. И со дня их свадьбы не бегал по чужим.
Просто воля всесильных богов. Таре суждено пережить всё и всех. И умереть не только лишенной Силы, но и еще и бездетной. Полнейшим пустоцветом.
И что? Всё равно никто не позволил бы жить ее ребенку.
Озерный жемчуг — к горьким слезам. Кей смеялся, когда подарил невесте ожерелье. Смеялся над старой приметой.
А теперь у Тарианы нет других украшений. Потому что отцовские подарки она не наденет.
Только эти прозрачные камни — память о недолгом счастье. Озерный жемчуг — и слезы.
Впрочем, лучше уж они, чем тяжкие цепи и кандалы — как у сестер. Или «браслеты».
Или нет. Пусть оковы, пусть — самое глубокое подземелье. Хоть зверские пытки! Только бы знать, что Кей жив! И свободен.
Да и сейчас Тариане повезло лишь потому, что она всегда молчала о своем слабом даре. Слишком хотела сохранить надежду на любовь.
Мать, конечно, всё поняла сразу. Но подарила Таре тень свободы. Даже набросила легкий «туман». Про ясновидение Тарианы порой упоминали — хоть и с сомнением. А вот про всё прочее…
— Моя принцесса, вы готовы? — легкое нетерпение в глазах. И нелегкое — злорадство. Пополам с плохо скрытой ненавистью.
Новая служанка. Вместо отставленной Бранвен. Богаче одетая. Старше, жестче и приставленная отцом. Врагом.
Пусть.
Что ей-то успели сделать мать и Изольда?
— Готова, — не глядя на очередную тюремщицу, бросила Тариана. — Подай мне шаль.
Узорный шелк. Сама вышивала. К долгожданному возвращению любимого Кея.
Быстрый взгляд в золоченую раму не порадовал. Или порадовал.
Любимый унес с собой в сырую землю львиную долю прежней красоты Тарианы. Тем лучше. Авось меньше новые женихи станут зариться.
Только ведь всё равно — станут. Просто понеказистее. Помельче.
Всё равно. Отец не выдаст ни одну из дочерей за ее возможного союзника. Особенно — сильного. На такое глупо и надеяться.
И потом — Тариана хочет не мстить, а умереть. Шагнуть в Светлый Ирий — вслед за Кеем.
Какой злобный взгляд… Не эта ли очередная служанка яростно шипела тогда вслед, обзывая всех дочерей Гвенвифар испорченным отродьем Темного? Когда Тариану вели сюда…
Судьба не дала ей Силы Изольды и Корделии. И их яркой красоты, расцвеченной магией. Но рядом с простыми дамами, а уж тем более — прислугой, блистает и она. Даже сейчас. Особенно — рядом с такой прислугой. Исходящей серым ядом.
Что враги сделали с Бранвен? Спросить? Не у мелкопакостной мегеры, так у отца. Или у его людей?
Нет. Бедную подругу всё равно не вернут. А отец никогда не скажет правды. Как и его прихвостни.
Лучше потом взглянуть самой. Но не сейчас.
Сейчас слишком нужны силы. Для сестры.
Для всех сестер, но сначала — хотя бы для одной.
Глава 5
Глава пятая.
Лингард, Белый Город, Крепость Королев.
Сестры… Храм станет тихим убежищем для потерявшей всё бедняжки Тарианы, но не для Дэлли. Самую вспыльчивую и горячую из сестер не удержат никакие стены. Она ускользнет — не на волю, так в Светлый Ирий.
Неужели отец этого не понимает? Он мог возненавидеть жену, но дочери ведь — плоть от плоти его, кровь от крови… Разве они не росли на папиных глазах?
Или у него уже не осталось выбора? И последним, что он совершил своей волей, стало предательство? Дальше — всё.
— Тариана, милая. Ты, пришла! Ты… выбрала жить⁈
И как же горько чувствовать себя единственной не пострадавшей! Тариана потеряла любимого, Изольду и Корделию не выпустят. И только не унаследовавшая Дара Илейн никому не нужна.
Отец обещал, что вскоре она выйдет за Диего Илладэнского — как и было уговорено еще матерью. И уедет с любимым мужем к теплому морю его семьи. Есть спелые вишни, слушать красивые песни и танцевать у прохладных фонтанов.
Только пусть Дракон Тенмара не надеется, что если Илейн всегда была самой тихой и кроткой, то теперь бросит сестер в беде.
Едва они с Диего достигнут Илладэна… Сам Диего — не намного сильнее Илейн. Но у него есть еще отец, братья и сестры. А щедрая земля Илладэна не разбирает пола. Наделяет Силой всех.
Только продержитесь, милые сестрички! Только живи, Тариана!
— Отец… — безжизненно проронила сестра.
Илейн вздрогнула — против собственной воли. Сколько ни внушай себе, что он, несмотря ни на что, остается их отцом… И сейчас просто ничего не в силах сделать. Что он всё равно их любит…
— Ты уверена? — собственный голос дрогнул.
Изольда. Дэлли? Как они⁈ Хороших новостей ждать не приходится.
— Вижу. Сейчас переступит порог. Готовься.
Да. Тариана — совсем слабая ясновидящая. Но, в отличие от Илейн, не никакая. Всего лишь, чтобы не претендовать на трон и выбрать супруга по велению сердца. Как и Илейн. Только счастье Тары погибло.
Когда резко открылась дверь, сестра содрогнулась всем телом. Бедная Тара!
Отец изменился даже внешне. Прежде консорт королевы Лингарда, ныне — граф. И наряд ему теперь подобает скромнее.
Зато осанка, взгляд… Словно узник вырвался на волю. С плененного сокола сняли колпачок. Льву открыли клетку.
Илейн поднялась. Тариана не шелохнулась. И в лице не изменилась.
Старшая сестра вообще вслух не винит никого. Но и прощать не собирается. Никогда.
— Ты не поприветствуешь отца? — нахмурился он.
— Я не приветствую предателей, — еле слышно прошелестела Тариана. — И Илейн не стала бы — если б знала, что ты ей уготовил. Как и другим сестрам.
— Что? — не поняла младшая.
Почему сердце вдруг забилось пойманным зверьком? Мелким таким, беззащитным…
— Илейн — послушная дочь, в отличие от тебя и твоих сестер. Она покорно исполнит отцовскую волю. А вот от тебя, Тара, я такого не ожидал. Разве не я уговорил твою мать не изгонять Кея из Лингарда, а разрешить вам пожениться? Разве я не был тебе лучшим отцом, чем Гвенвифар — матерью?
— Был, — безжизненно проронила Тариана. — До того, как убил мою мать и моего мужа. До того, как уничтожил мою жизнь.
— Они оба погибли в бою. И не от моей руки.
— Не от твоей. Но это ты ударил в спину.
— Всё, хватит. Я уже устал от таких разговоров. Если захочу, чтобы мне в лицо плюнули ядом, — пойду к Изольде и Корделии.
К Корделии. К Дэлли. К той, что всегда любила отца больше всех. Всегда защищала. Каково-то сейчас ей?
В детстве маленькая Илейн дико боялась темных, холодных и сырых подземелий замка. А теперь там заперли Корделию и раненую Изольду!
— А ты, Илейн, почему слушаешь ее и молчишь? Почему не возражаешь? Разве ты не была всегда послушнейшей из дочерей?
Да. И ему, и маме. И любящей сестрой. И верной возлюбленной. И даже пыталась научиться вышивать не хуже Тарианы…
— Прости, отец, — проронила Илейн. — Я люблю и тебя, и сестер. И не проси меня предать одних ради других, — склонила она голову.
— Мне не нужна твоя любовь! — возвысил голос отец. — Как и твой жалкий лепет. Только твое послушание!
— Да, отец, — против воли вздрогнула Илейн. — Я — послушная дочь.
Он просто устал, ему сейчас безумно тяжело! Изольда и Дэлли — союзницы. Вместе им легче — даже в разных камерах.
Ирония судьбы — сестры ведь никогда не ладили. А теперь Корделия вслух поклялась ей в верности. Кричала на всю тюрьму, что умрет за сестру и королеву. А все подлые предатели — будьте прокляты во веки веков!
А папа теперь один… Чего же он хотел на самом деле? Почему так поступил?
Он ведь любит всех дочерей. Иначе просто не может быть. Невозможно лгать столько лет.
Но всё, что отцу осталось сейчас, — это склониться перед волей победителя. Или умереть — вместе с детьми.