Всё. Теперь осталось только умереть самой. А это у нас быстро. Перегрызть собственные вены можно и человечьими зубами. Изольда даже оборот для этого не понадобится.
— Боги Альварена! — отчетливо вслух произнесла пленная королева Лингарда. Откровенно наслаждаясь изумлением всё еще бормочущего старикашки-жреца. И спокойно его перекрикивая. — Я, Изольда, дочь Лингарда, беру в мужья Арсена из рода Тенмарских Драконов. И отныне связана с ним в жизни и смерти.
Понял ли смысл ее ядовитой усмешки старый Дракон? Если нет — скоро поймет.
Глава 8
Глава восьмая.
Лингард, Белый Город.
Ноги тяжелы — как же непривычно. Но еще непривычней — такая неподъемная вина.
Корделия была полнейшей дурой. Круглой и набитой. Самоуверенной, заносчивой… наивной и доверчивой. Убийственное сочетание.
Потому мать никогда и не думала отдать корону Лингарда ей. Или хоть армию. Или даже отряд. Невзирая на весь талант.
А теперь глупость Корделии погубила и мать, и сестру. И весь Лингард. Даже если он сейчас ликует. И не понимает, что уже мертвец. Дэлли тоже не понимала, с кем бок о бок живет во дворце. С кем делится всеми тайнами, кого настолько любит и доверяет…
А глупой черни надо еще меньше. Устрой щедрые раздачи мяса и вина — и все уже орут:
— Да здравствует славный Тенмарский Дракон! Да здравствует граф Гийом-Жак!
Если бы тогда Корделия осталась дома — как было велено… Если б сразу поняла, что задумал отец… подлый предатель и убийца!
Если бы сумела послать весть матери! Спасти…
Будет только справедливо, если врата Ирия захлопнут перед ее носом. Только это уже никого не спасет и ничего не исправит.
Всё, что осталось, — умереть, плюнув в лицо… в поганые рожи подлых врагов. Прежде чем заткнут рот. Или вырвут язык.
И даже тогда еще можно плюнуть — кровью. Бесстрашная и несгибаемая мама бы так и сделала.
А вот и сами враги. Притащились. Здоровенные тюремщики. А за их спинами — вооруженная до зубов стража. Южане, чтоб им! Широкие плечи, чужие цвета, наглые рожи.
Проклятые «браслеты» не сняли, неподъемные цепи — тоже. Просто отковали от сырой каменной стены. Как же опостылела вечно влажная одежда! С магией Корделия высушила бы ее давно.
Забудь! Не простудилась — уже радуйся.
И вспомни, что Изольда — в тех же условиях. Раненая.
Поволокли. Подгоняя тычками. И ладно хоть — молча.
Ей рот пока тоже не затыкают. Значит, помолчим. Корделия Лингардская впервые в жизни сделает не полную глупость. Жаль, что поздновато.
Молчание вообще — золото. Вдруг удастся под шумок плюнуть в кого поважнее? А то и тяжелыми цепями от души огреть. Жаль, задушить — времени не дадут.
Яркий свет ударил в лицо, ослепил, заставил моргать. Корделия крепко зажмурилась и вновь резко распахнула глаза.
Солнышко! Долгожданное, яркое… северное, неласковое. Как материнская любовь. А отцовская — как гиблый болотный огонек. Пошел за ним — так не жалуйся, что вязкая трясина захлестнула горло. И мутная вода уже доходит до глаз. Лишая дыхания и света.
В мрачной темноте сырого подземелья Дэлли так мечтала о солнце. О его неласковом, почти осеннем тепле. Как когда-то — сбежать подальше вдвоем с папой!
И как же ужасно не видеть! Прежде «браслеты» Корделию не пугали — привыкла сидеть в них периодически. Больно уж непослушным сорванцом была в детстве. Мать боялась, что слишком талантливая и неуправляемая дочь что-нибудь натворит. Кому-то навредит — нечаянно. А отец всегда жалел и вступался. Но «браслеты» не снимал.
Они всегда были чем-то привычным и нестрогим. Как няня или папа. А потом отдали ее в руки врага. Как папа.
Предвкушающе и злорадно шумит бескрайняя толпа на площади. Что они кричат? Может, шанс — вот он? Подумаешь — раздачи. К змеям дармовые жратву и выпивку! Народ не может не вступиться за своих принцесс! Дочерей королевы, погибшей за Лингард!
— Смерть ведьмам!.. Смерть!.. Дурную траву — под корень!..
Усмехается стража. Тенмарская. И личная охрана отца. Всех людей матери уже перебили или заточили в то же подземелье. Всех, кто не успел лечь костьми на поле боя. Если б Корделия умерла там — ее смерть была бы счастливой. Зачем мать отослала ее назад? Зачем послала с ней беднягу Беорна?
Зачем Корделия повернула навстречу отцу?
Ясно, что достойную смерть она не заслужила. Деяниями не вышла. Но в чём перед богами виновна смелая и благородная Изольда?
Цепи. Помост. Не плаха.
Смерть в бою — легка и почетна. От меча на плахе — тоже.
Но… хворост? Костер⁈ Едкий дым, жгучее пламя, вонь паленого…
Рослый, здоровенный палач — в маске с прорезями. По старому обычаю он перед смертью обнимал жертву — вроде как, ничего личного. И перед пытками. А жертва ему что-нибудь дарила.
Жуткое побратимство. Очередной кошмар.
Не хочешь напоследок обнять дочерей, папа? Ах да, мы же и так в родстве. Ближе некуда. Да и дарить тебе в ответ нечего. Разве что тот самый плевок. Или удар цепями.
А где наш герой, братец Кулл? Не видать. Ну и змеи с ним!
Великие боги, дайте сил! Держись, Дэлли. Держись в последний раз. Это всё не продлится долго. Без магии ты проживешь не дольше простой смертной. Разве что совсем чуть-чуть.
От силы час — и Светлый Ирий или Бездна распахнут врата. Тебе даже повезло — самая щадящая из пыток. Самая быстрая.
Помост впереди, а Корделию волокут в сторону. Чей-то острый камень просвистел мимо — едва не задел висок. Чуть-чуть бы левее…
Радостно и злорадно улыбаются дети, их матери, красивые девушки, крепкие парни. Развлечение. Кто из них бросил? Любой.
На столбе — тоже тяжеленные цепи. Корделию приковали здесь. Не на помосте. Так легко ей не отделаться. Час — для нее маловато.
Или… или ее сожгут не первой. Но… кого тогда сначала⁈ А как ты думаешь, Дэлли? Глупышка Дэлли, папина любимица?
— Смерть ведьмам! На костер! Смерть!.. Гори, ведьма!..
Да, жаль, она не погибла в бою. Но зачем, за что боги дали вновь открыть глаза раненой Изольде⁈ Кто мешал ей тихо сгореть в сыром подземелье? В лихорадке?
Старшую сестру Корделия заметила быстро. Но всё же позже взбудораженной толпы. Та так обрадованно взвыла! Получила новую желанную игрушку.
Как легко порадовать людей. Убей на их глазах — и будет всем полное счастье. А если еще и дешевого вина налить — всем желающим… И мясца, мясца побольше. Жареного.
Маму недолюбливали многие. Королей вообще часто не любят, а уж королев… Не говоря уже о побежденных. Что проще, чем назвать дураком и мерзавцем того, кто лучше, чище, сильнее, благороднее тебя? Дождись, пока он проиграет. Ведь ты-то на его месте никогда бы так не ошибся, да? Ты-то оказался бы умнее?
Во всех других королевствах правят мужчины. Счастливее там простой народ или несчастнее — Лингарду не известно. Но ведь всегда лучше там, где нас нет?
Да, в Лингарде тоже единственная правящая женщина — королева. Немудрено, что мужчины ее ненавидят. А женщины — завидуют. Чем они-то хуже, что их участь — подчиняться, а ее — наоборот?
— На косте-о-ор! Смерть! Гори, ведьма!..
Возможно, смерть узурпатора порадует их тоже. Потом. Когда все поймут, что лучше не стало. Но ни Корделия, ни Изольда этого уже не увидят. Да и гибель своего ставленника Дракон не простит. Лингард сровняют с землей. Лингард, за который мама погибла.
Мать, придай мужество твоим еще живым дочерям!
Изольда не опустила глаза ни на миг. Ни когда вели мимо помоста. Ни когда в нее летели камни — один задел по плечу! Ни когда приковывали рядом с сестрой. Будто королевы здесь нет.
Молчаливая статуя. Бледная, исхудавшая…
И лишь когда стража отошла, во взгляде Изольды скользнула темная тень тревоги. И… ужаса. Эхом стиснувшая сердце Корделии. Если они обе — лишь зрители, кого же тогда ждет дощатый помост?
Глава 9
Глава девятая.
Лингард, Белый Город.
Чернь довольна, что и требовалось доказать. Нажрались досыта, напились допьяна. Не зря старину простолюдинов именовали «подлый люд». Большего они и не заслужили.
Как и Жак-Гийом.
Что ж — за избавление от постылой жены пришлось платить дороже, чем граф рассчитывал. Но пусть еще скажет спасибо! Зато с корнем вырвал бабью власть. И обеспечил единственному сыну спокойное наследование титула. Опять же — не под капризной властью вздорных баб. А уж тем более — близких родственниц, кому сами вселастные, мудрые боги велели подчиняться мужчинам. Испокон веков.
И теперь справедливость восторжествовала и в Лингарде. Как и в исторических Хрониках. Сегодня же надо уничтожить все местные лживые свитки. Их место займет истинная история. Та, что должна была идти изначально. Без кривого витка гнилой бабьей власти.
Хоть в свитках удастся вымарать такой позор.
Король Тенмара и сам проявил неподобающую (и непростительную) властителю мягкость. Пожалел младшую, красивую и с виду кроткую дочь Ведьмы. Позабыв, что и ее воспитала Драная Кошка Гвенвифар. Верной помощницей себе и ядовитым сестрицам-змеицам. Привыкшей подчиняться лишь властным женщинам своей семьи, но не мужчинам. А на них чуть что — задирать хвост.
Нет уж — дурную траву рвут с корнем.
Конечно, первой следовало бы убить Изольду. Но нельзя.
Сила проклятого Лингарда крепче всего укоренилась именно в ней. Умрет новая Рысь — и ищи потом, в какой пятиюродной кузине рано или поздно проснется клятая бабья магия Лингарда. Отслеживай все женские линии — за сотни лет. А то и за тысячи.
Поэтому для главной цели пойдут Корделия и Тариана. У первой — Дар, не намного уступающий Изольдиному. А вторая — слабенькая, но и такая Сила лишней не будет. Прежде чем уничтожить колодец, его нужно вычерпать до дна. Должна же и от побежденных врагов быть хоть какая-то польза? Особенно — от таких. Когда яростная битва даже не приносит желанной славы. Ни сейчас, ни в грядущем.