Позор — столько лет потратить на войну с какой-то там бабой! Такое не подарит почета в веках — одни едкие насмешки продажных менестрелей. Хоть хронистам приказывай, чтобы в летописях превратили ее в мужчину!
Нет, тогда будет странно отдавать власть ее вдове вместо вдовца. Баба не может править. Даже придуманная. Так что Гийомы-Жанны не будет.
И простого наместника не оставишь. Должна быть хоть жалкая тень приличия. А то вылезут потом десятки самозванок — чудесно спасшихся и их родственниц.
Значит, что именно приказать трусливым свиткомарателям — тоже придется подумать. Как следует. Но откладывать некуда.
А за Изольдой теперь — глаз да глаз. Пока не родит дочь. Чтобы уж знать точно. Новорожденная увидит свет не на Лингардской земле — и Сила в ней заснет. И каждый раз, глядя в ее зеленые глаза, можно будет смаковать победу. Над некогда могучей династией. Расти, внучка. Понимаю, тебе тяжело без мамы. Но дедушка Рауль о тебе позаботится.
А если Изольда начнет рожать не зеленоглазых — значит, ей везет. Пока. Дольше проживет. Но никакая удача не бывает бесконечной. А до самой смерти бедняжки от частых родов Арсен за ней присмотрит.
Но с Изольдой-то хоть всё сразу было ясно. Стерва первостатейная. Достойная дочь Драной Кошки. Отпетая тварь.
А вот лживая тварюшка Илейн… Подумать только, Рауль собирался удостоить дрянь собственной постели. И даже короны. Разделить с ней трон славного Тенмара. С дочерью Лингардской Ведьмы! Он, король, потомок древнейшего рода!
Что ж, быстрой смертью она не отделается. Костер — вот подходящая кара для подобных ей.
А ее… избранник — что ж, пусть смотрит. Король Тенмара и пальцем не тронет илладэнского принца. Разве что для его же безопасности в крепкие, тяжелые цепи закует. В магические. Чтобы еще чего не выкинул…
Лишние проблемы с его отцом сейчас не нужны совсем.
А что глупый мальчишка сбежал с чужой невестой — так то его вина, а не короля Тенмара. Тот честно оставил преступника в живых… На те год или меньше, чем отпущены сопляку после смерти его лингардской шлюшки. Раз уж он сдуру в нее влюбился. Настолько, что сдуру наплевал на интересы собственной семьи.
Еще хуже, что нельзя наказать ее так, как она действительно заслужила — за измену. Славные воины Тенмара давно заслужили развлечение. Но придется им удовольствоваться смазливыми горожанками. И окрестными крестьянками. Или жрицами храмов — всё равно тут не религия, а позор один.
А дочь графа не получит никто. Ибо раздели ложе с вступившей в истинный брак — и огребешь от богов такое…
Отправлять в смертники никого из верных рыцарей незачем. Как и простых ратников. Даже чтобы отомстить подлой девке.
Зато и Изольда теперь связана навек. Никогда ей не разделить постель ни с кем, кроме Арсена. Так что волей-неволей придется хранить верность.
Пусть это станет дополнительной цепью. С дочерьми Гвенвифар Драной Кошки лишним не будет ничто. Еще бы лучше держать Изольду связанной по рукам и ногам до конца ее дней. И с кляпом во рту.
Увы, тогда она отправится в Бездну Льда и Пламени быстрее, чем родит. А такого допустить нельзя.
А вот следить — придется. Изольда — дочь Лингардской Ведьмы. Для такой жизни любовников — жалкий песок на ветру. Не принесла бы еще в подоле грязных бастардов!
Глава 10
Глава десятая.
Лингард, Белый Город.
1
Злой старик явился сюда. Он уже убил всех, кого смог, а сейчас уничтожит и оставшихся. До кого не успел дотянуться прежде.
Мама проиграла. В детстве она учила дочерей политике за ратной доской. Изольда была лучшей и в этом. Потому что ее растили королевой. А Тариану — рядовым ратником. А у него нет шансов — если, конечно, не дойдет до одиннадцатой линии. Тогда ратника снимают с доски, а вместо него ставят новую королеву. Он всё равно погибает, но зато приносит победу своим. Его жертва обернется триумфом.
Почему до сих пор об этом не задумывался никто? В этой игре победитель получает смерть. И победить способен лишь тот, кому не жаль жизни. Кому уже больше нечего терять.
Жестокие враги нетерпеливо ждут — там, на городской площади. Подлый и безжалостный завоеватель уничтожил королеву и теперь жадно ест фигуры помельче. Их ведь остается так мало… вот уже еще меньше.
Тариана торжествующе рассмеялась. Так, говорите, игра проиграна, да? А у вас тут уже вражеский ратник — на десятой линии. Пока вы жрете фигуры — уже занес ногу над одиннадцатой. Протянул руку за смертью.
За возрождением королевы.
Пропустили. Прохлопали ушами.
Никогда нельзя недооценивать рядовых ратников — говорила мама. Потому и побеждала.
2
Подлую девку уже приковали к помосту. Она даже не сопротивлялась. Но не потому, что наконец осознала свою порочность и неблагодарность. Такие ничего не осознают — даже под собственный смертный вой. Так и подыхают — уверенные в своей правоте и невинности.
Решила не драться из гордости? Все-таки жаль, что ее не пропустили сквозь длинный строй славных воинов Тенмара. Сейчас знала бы свое место.
Или не дергается из жалости к любовнику? То есть — ах да, муженьку. Илладэнскому слабосильному сопляку со свежей смазливой рожей, на кого Лингардская шлюшка посмела променять самого короля Тенмара.
Неважно. На жарком костре верещат все. Рано или поздно. Даже самые стойкие и гордые. Тенмарский Дракон сжег уже достаточно, чтобы в этом убедиться.
Достаточно. В том числе, и собственноручно. Собственноогненно. И далеко не всех — быстро. Не все такое заслужили.
Глупая толпа молчит. Уверены, что теперь в Лингарде настал светлый Ирий. К власти пришел «настоящий мужик» — как в других странах. И теперь потекут молочные реки в кисельных берегах.
Ну что ж — помечтайте.
Герольд н всю плозащь читает приговор. Не спеша, с достоинством.
Толпа черни пьет, жрет, чавкает, возбужденно шумит. Ждет. Без тени достоинства. Чего ждать от королевства, где правили какие-то там бабы?
Впрочем, чернь одинакова везде.
Кусает губы Корделия. Вот-вот расплачется ее братец. Единственный наследник титула — графского. И такое ничтожество. Трусливое и жалкое. Хлеще илладэнского мальчишки.
Каменной статуей застыла Изольда. Арсену от нее в постели радости будет немного. Но для такого у него есть его крестьяночка. Ну, не совсем так, но близко. Дочь мелкого рыцаря.
А от ледяной ведьмы требуется лишь одно — молчать, рожать и вовремя отправиться в Бездну Вечного Льда и Пламени.
— Почему нет четвертой сестры? — повернулся Дракон к верному вассалу. — Я хочу видеть всех.
— Услышав, что ждет Илейн, Тариана обезумела окончательно. Ее лучше не показывать людям.
Тем лучше. Силу у безумной забрать проще. И по-тихому увезти ее из Лингарда — тоже.
Даже Жаку-Гийому лучше пока не знать, что две его доченьки предназначались не в жрицы, а на кровавый алтарь. А теперь — только одна. Потому как строптивая Корделия заменит Илейн. На одну Изольду надеяться нельзя. Подобная злобная тварь запросто окажется бесплодной. На пропитанной ядом земле не растет и жгучая крапива. И тогда — жди, куда уйдет сила Лингарда. Ищи-свищи.
— Приведите ее.
Пусть сытая и уже изрядно пьяная толпа увидит безумную — прежде чем ее увезут. Меньше найдется внезапных фанатиков, готовых короновать даже ничтожную Тариану. И меньше вылезет из всех углов наглых самозванок. Когда молочные реки в кисельных берегах так и не потекут.
О, мужики и бабы в толпе даже жевать перестали. Зрелище вспыхнуло ярче… в прямом смысле.
Подлая девка наконец взвыла — сквозь яростный треск пламени. Илладэнский сопляк в оковах рванулся — втрое против прежнего, взревел раненым зверем. Домашним котенком.
Две сырые дорожки украсили лицо Корделии — пусть привыкает. Реветь ей теперь придется часто… до самой смерти.
Прикусил губу верный вассал. В голос рыдает его единственный наследник. Этот точно похож на бабу больше любой из сестричек.
Молчит ледяная тварь Изольда. Ни один мускул лица не дрогнул. Законченная дрянь! Жаль, нельзя взять ее в жены самому. Уж он-то бы справился.
Но теперь — поздно. Алтарь Острова Ястреба.
— Именем древних богов!..
До туповатой, хмельной толпы донеслось не слишком отчетливо. Кто-то даже орет:
— Громче! Не слышно!..
Думает, и это — запланировано. Идиот!
И как они смеют что-то требовать от самого Дракона Тенмара? Кажется, в отсутствии кисельных рек все убедятся даже раньше, чем предполагалось. Заслужили. Разбаловались тут — в царстве хилых баб.
Точно — сумасшедшая. Выскочила на балкон дворцовой башни. В темно-изумрудном платье. Иссиня-черные волосы растрепаны — как у ведьмы! Полощутся по ветру. Платье — тоже. Взгляда отсюда не видно, но любому ясно — старшая девка спятила совсем.
— Убрать безумную!
Кто-то ринулся туда, кто-то схватился за луки. Брат что-то жалко лепечет — пытается остановить. Воинов самого сюзерена. Дрожащим голоском — сквозь слезы. Соображает, на кого поднял обнаглевший хвост? Но всё равно — поднимает?
Кажется, Жаку-Гийому пора жениться вновь. Дурная кровь Лингарда течет не только в дочерях.
А родной папаша и не дрогнул. Как и каменная стерва Изольда. В кого ей быть другой — при таких-то родителях? Что одной, что втором.
— Мою жизнь, душу и Силу… — Острая стрела сверкнула мимо. — … Отдаю добровольно — моей сестре Изольде!
Тенмарский Дракон едва не взвыл. Опоздали! Он — опоздал.
Жизнь, Силу… Его Силу! Он уже почти ее взял!
Корделию брать нельзя, Илейн — почти мертва, а Тариана…
К змеям всех трех, когда четвертая — Изольда!
Обернуться к ней он успел. И даже вскинуть руки. А вот сдержать ее Браслеты — нет.
Миг — и Лингардская Ведьма хищной птицей взмыла над широкой площадью, над взвывшей толпой. Еще миг — лопнули браслеты Корделии, Илладэнского сопляка Диего, еще чьи-то… И разом угас костер Илейн. Вместе с жалобным криком. Но спасти то, что осталось, не под силу им всем! Даже будь все трое целителями.