— Меня?
— Да, тебя. Последней не проклятой и не связанной Альвареном принцессы Лингарда. Отныне я — законная королева, а ты — моя наследница и продолжательница рода. Ты мне не только сестра, но и дочь, которой у меня никогда не будет. И когда мы окажемся в безопасном месте, ты должна будешь избрать себе мужа. И как можно скорее родить дочь.
— Выбрать… любого мужа?
— Прости, Корделия. Не обязательно мужа. Любовник подойдет ничуть не хуже.
— Ты дашь мне время хотя бы влюбиться?
— Прости, Дэлли, — устало повторила Изольда. — Но влюбишься ты когда-нибудь потом. Жизнь — она долгая… если повезет. А тебе еще может повезти. Во всяком случае, — уже мягче произнесла она, — я сделаю для этого всё возможное. И невозможное — если получится. Это я тебе обещаю. Прости, Дэлли. Ты могла прожить обычную счастливую жизнь — если б всё оставалось по-прежнему. Могла любить и быть любимой… как Тара. Но не теперь. Теперь тебе придется прожить мою жизнь.
Сестра едва заметно содрогнулась — будто озябла. Будто ярый жар костра сковало зимней стужей.
— Разве я спорю, Из?
Она сделает всё. Потому что не в силах простить себя.
— Я спорю. И уговариваю сама себя. Конечно, у нас есть время, — Изольда обняла сестру. У Илейн получилось бы лучше, но заменить ее не получится ни у кого. — Немного, но есть. И тебе в любом случае нельзя рожать до Илладэна. Только он сохраняет чужую Силу.
— Скажи, есть ли хоть один способ спасти Диего?
— Если б я знала, Дэлли, поверь: я бы им воспользовалась. Может, это знает его отец — король Алваро. Вдруг у них свои легенды и источники Силы? В конце концов, Диего рожден не на наших берегах.
— А что говорят твои жуткие легенды? — в погасших глазах засиял легкий свет надежды. Почти наверняка — ложной.
— Не мои, а наши, Дэлли, — вздохнула Изольда. — Они говорят, что древний закон — един для всех.
— А если я погибну, не успев стать матерью или родив только сына, — Лингардских ворожей не останется вовсе? Сын ведь не передаст Силу даже в потомстве?
— Не передаст. Но Ворожеи — останутся, — проронила изгнанная королева. — Хоть этой беды случиться не может. У нас столько родни — отдаленной, дальней, очень дальней и совсем забытой. Ты же сама помнишь: одновременно в подзвездном мире существует три зеленооких ведьмы. Умирает одна — рождается новая.
Но не в семье Изольды. У нее не будет ни дочери, ни сына. Ни с Силой, ни без.
Что ж. Илейн и Тара тоже этого лишились. Так чем Изольда лучше и достойнее?
— Потому Тара и родилась без полной Силы?
— Да. Тогда еще не отгремела Битва Трех Холмов. Были живы бабушка и тетя.
— А если бы… если б мама прожила еще долго?
Боги были милостивы лишь в одном — дозволили сестричкам полюбить. Лучше счастье на миг, чем никогда.
— Тогда Силу получили бы наши внучки, а не дочери. Такое бывало часто. А ты что подумала? — невесело поддела Изольда.
— А Тенмар связан чем-то подобным? — Пламя рвется сквозь стужу отчаяния. Дэлли не сломлена. Она найдет новую цель.
— Если и связан, то другим числом наследников. Все четверо сыновей Дракона получили Силу. И по крайней мере двое — обращаются. В нашей семье Рыси — только я и мама.
— А Илладэн? — Вот теперь надежды — почти море.
— Тоже — не знаю. У каждой семьи свои тайны, а Илладэн — вообще странная земля. Там Силу наследуют и мужчины, и женщины… так что не разобраться вообще. Но мы сейчас должны думать не об этом. До Илладэна еще нужно добраться. А вот если твоя дочь родится не с зелеными глазами, а с серыми, как у Илейн и Тары, — значит, мы опоздали. И хорошо, если девочку… или девочек со временем найдем мы. А вот если Тенмарский Дракон…
— Он использует ее? — похолодела Корделия.
— Или заберет Силу. Он не боится наших законов. И может полениться ждать ее взросления.
— Ты думаешь, он собирался…
— Забрать Силу твою и Тары? Я в этом даже не сомневаюсь.
— А проклятие? — Пламя колеблется ветром. Но выдержит. Дочери Гвенвифар рождены сильными.
— Он в него не верит. Правда, оно само верит в любого. Сработать-то проклятие сработает, но нам с того будет не легче. Нет ничего страшнее зарвавшегося дурака. Да еще и могущественного.
— И убежденного, что у него всё будет, а ему за это — ничего? — яростно сжала кулаки Дэлли.
— Именно, — грустно усмехнулась Изольда.
— Ты сказала: девочек. Из, надеюсь, ты не собираешься умирать⁈
— Нет. Хотя если придется — из нас двоих должна умереть я. И не спорь, Дэлли.
Мысли читать Изольда не умела — лишь их тень, да и то — редко. Но сейчас Дэлли — как на ладони…
Изы не станет. Как сначала — матери, Тары, Илейн, дома… Полнейшее одиночество. Только Корделия, а против — целый подзвездный мир.
— Ты думаешь, я смогу с этим жить? — совсем тихо и потерянно шепчет сестренка.
— Тебе придется. Или нет. В конце концов, впереди у нас — Илладэн. А он сохранит твою Силу и спасет ее для твоих дочерей. А сейчас пора спать. Да, и тебе — тоже. Мы должны набраться сил перед новым полетом.
— Ты не ответила.
— Просто я, как Ворожея Лингарда, — уже мертва. Меня нет. Есть лишь преступившая Законы Темная Ведьма, пусть и королева. А она не связана с предками. Они больше меня не хранят. И цвет моих глаз значения для Силы больше не имеет.
— Потому ты и не можешь передать Силу дочерям?
Так Корделия всё же надеялась обойти проклятие? Всё еще?
— Потому и не могу. Она уже не моя. Моя слилась с чужой и тоже потемнела. Я живу взаймы, Дэлли. И Силу использую — так же.
Глава 12
Глава двенадцатая.
Лингард, Белый Город.
Как это понимать? Что нашло на Арсена? Он что, спятил? Как посмел⁈ И… почему?
Тенмарский Дракон честно сдержал слово. Действительно сдержал. Нельзя так врать тем, кто тебе нужен. Особенно — столь сильным. И связанным с тобой кровью. Унаследовавшим от тебя столь многое. Особенно если это легко проверить.
Ясно, что за всё это кто-то заплатит. За такой опасный промах. Расплатится сполна. Но… кто? И как это вообще можно было предусмотреть? Где подстелить мягких мехов?
Сейчас главное — найти Арсена! И как можно скорее. Объяснить, что отец действительно отпустил змееву девчонку живой и невредимой. И обращались с ней хорошо. Как и с ее родней. Гораздо лучше, чем заслуживает их происхождение и полное отсутствие Силы. А уж вечная и настолько вопиющая наглость…
Надо было вообще девку не хватать. Хватило бы простой угрозы. И ей, и родне. А в первую голову — Арсену. Сыновья Тенмарского Дракона приучены слышать даже тонкие, еле уловимые намеки.
Нет. Не помогло бы. Арсен всё равно счел бы, что отец потом убил девчонку — на всякий случай. И Дракон Тенмара действительно мог так поступить. Но не когда речь идет о лучшем из сыновей. В семье должен быть мир. Он же не зарвавшаяся дура Гвенвифар.
Девчонку отпустили. Аж до родительской избы… городского дома довезли. До самого крыльца. И девка погибла спустя час — не больше. Рухнула с лестницы — с самого верха. сломала шею. Что за дурость?
А самое паршивое, такие несчастные случаи — конек Тенмара. И сыновьям об этом известно. Но на сей раз он действительно ничего не делал!
Арсен! Арсен, вернись. Просто отзовись.
И именно сейчас! Когда покончено еще только с Лингардом. Но не с остатками выводка Гвенвифар. С самыми опасными из него.
— Вас хочет видеть та самая ведьма, Гэллинн. Приближенная покойной королевы…
Верный слуга осекся. Правильно. Хоть и поздновато.
На первый раз простить? Еще пригодится?
— Графини, — поправил Тенмарский Дракон. — Супруга графа — графиня. Даже покойная.
И пусть погадает, что именно повелитель имел в виду.
Хотя будет прав в любом случае.
— Сюда ведьму, — разрешил Дракон. — Немедленно.
Послушать ее тупой лай будет даже интересно. Прежде чем тот сменится отчаянными воплями. На жарком костре не молчит ни одна. Даже самая наглая. Проверено.
Жаль, не на Гвенвифар. Стерва не сдалась живой. А верный супруг не смог ее захватить. Точнее, и не пытался. Чего ждать от того, кто столько лет служил бабе, пусть и коронованной?
Но этому можно и впрямь простить. На первый раз. Пригодится еще.
Просто запомнить. И потом — приплюсовать.
Ведьма. Забавно, что многие считают их раскосмаченными старухами. Будто как раз ведьма и не владеет наилучшими возможностями — выглядеть моложе своих лет. Особенно приближенная к королеве. Пусть и незаконно занимавшей престол.
Правда, куда им (даже этой!) до настоящих Ворожей — из бывшей правящей семейки. Но с теми почти покончено. Осталось изловить последних.
Гэллинн ожиданий не обманула. Сколько ей — семьдесят? Еще матери покойной Гвенвифар прислуживала. И уже была опытной и уважаемой.
— Чего ты хочешь, старуха? — презрительно поморщился Дракон.
Пусть знает, что ее зрелая красота истинного Мага не обманет. Того, чьи знания и кровь — недоступная мечта для подобных этой жалкой самоучке, посмевшей покуситься на истинно-мужское наследие — Магию.
— Потерял сына, старик? — колюче усмехнулась Гэллинн. Как раз совсем по-старушечьи.
Молодится она лишь внешне.
— Надоело жить, дряхлая карга? — подпустил он в тон жгучего льда.
Жить ей в любом случае не светит. Но и смерть бывает разной. И самый первый страх любой бабы — лишиться красоты. Как страх мужчины — стать калекой.
Не зря же любая ведьма так цепляется за свою молодость.
— Я свое прожила, сам знаешь. Не всякому столько выпадет. А вот твой сын проживет ровно столько, сколько моя королева. Ну, или переживет ее на полгода. Если, конечно, не опередит.
Совсем сбрендила?
— О чём ты?
— Думаешь, если не веришь в чужих богов, так и они в тебя не верят? Им-то оттуда виднее. Из Светлого Ирия.
— Что ты несешь⁈
Сжечь ее прямо сейчас? Лично? Графский дворец — не жаль. Иного паршивое логово Гвенвифар и не заслуживает. Здесь каждый камень пропитан памятью о гнилой бабской Магии.