Понятно, хочет найти, куда пропал его боец, заодно проверяет нас.
— С проводин его не видел, — сказал я. — Когда он в армию уходил.
— Я видел, — через пару секунд ответил Женя, чиркая зажигалкой. — С тобой он тогда был в Уазике, когда ты приезжал меня в зал вербовать.
— Понятно. Пропал он куда-то, а парень он добрый, доверчивый. Переживаю, как бы ни встрял куда.
Богатов вышел и уехал на своём Чероки. Я подошёл к окну, выглянул и повернулся к остальным.
— Кто знает майора получше меня, — сказал я. — Что он мог хотеть?
— Подумать надо, Волк, — Женя почесал затылок. — Блин, волосы стричь надо, отросли.
— Давно пора, — заметил Артём. — Машинку купи, да сам себя стриги. Вот я так делаю.
— И потом антенны везде торчат, — Слава хмыкнул и дёрнул одинокий волосок за ухом Артёма.
Парни засмеялись. Я вернулся за стол, взял мобилу, поглядеть сообщения. Пора пополнять счёт, деньги улетали быстро.
— А про Коляна он зачем интересовался? — спросил Ярик. — Что с ним случилось?
— Да тут дело такое, — Женя замялся.
— Короче, парни, — сказал я. — Вы же все Коляна знаете? С ним было так…
Я вкратце пересказал историю недавнего ограбления магазина, и что потом парень пришёл к нам просить о помощи. Не было подходящего случая рассказать об этом раньше.
— Значит, Богатов отправил Коляна на безнадёжное дело с нариком, — Слава усмехнулся. — А всем втирает, что за своих горой стоит. Вот гадина. И нарика к себе в банду взял.
— А сейчас-то ему чего от нас надо? — спросил Ярик.
— Что-то, что есть у нас, но нет у него, — сказал я. — Это возможность сделать себе ширму из ЧОПа. Ещё есть люди, которые могли ему пригодиться. Но главное — контракт. Но это так, предположение.
— А вот этот его склад — что-то мутное, — Слава крутил в руках банку пива. — И мне кажется, что если бы мы туда полезли, попали бы.
— Его же ещё пивзавод ищет, — Женя посмотрел на мобилу.
— Я знаю. Не скажешь им — предъявят, что промолчали, они же его точно пасут и должны быть в курсе, что он здесь был. Так что передам, но без конкретики, пусть сами разбираются как хотят, мы в эти разборки не лезем. А он не боится, — я усмехнулся. — Ездит открыто с людьми Луки, разбирается с его вопросами.
— Ну знаешь, — Женя снова почесал затылок. — Трусом-то его точно не назовёшь. Слушай, Волк, пацаны, у меня мысль такая. Я же в его группе многих знаю лично. Давайте я туда схожу, типа к ним решил устроиться, и узнаю, есть для нас угроза или нет.
— У тебя лицо честное, Женька, — сказал я. — И врать ты не умеешь.
Слава громко засмеялся, кивая при этом.
— Зато я тот ещё кадр, — он подвинул к себе пепельницу. — Деньги люблю, смерти не боюсь, принципов нет. Завтра подменюсь на смене, схожу к нему, скажу, мол, бабла хочу и побольше, ты мало платишь. А я там ещё Валерку знаю и Диму порезанного. Тот со мной даже говорит иногда, когда мы с ним… пересекаемся.
— Рискуешь, Слава, — сказал я.
Он усмехнулся, потом посмотрел на меня.
— А чего ещё? Ждать, когда ему надоест уговаривать, и он тебя из калашей в упор расстреляет? А потом фирму заберёт, и пацанов заставит на себя работать. Не, не факт, что это он так решил поступить. Но сам понимаешь…
— Лучше перестраховаться. Только аккуратнее, Слава. Если что, лучше отказаться. Он тебя проверять будет.
— Я в курсе. Конечно, будет.
Всё же Слава прав, и я сам понимал, что когда ждёшь удара неизвестно оттуда, то находишься в невыгодной позиции. Будет удар или нет — неизвестно, как и то, что планирует Богатов. Но если хоть немного будем представлять себе его планы, не будет как в тот раз, когда внезапно напал Фрол. Надо сыграть на опережение, задействовать всё, что можно.
Если не будет нападения — нам же лучше, работаем дальше. Будет — готовимся к этому.
— Действуем осторожно. Пока это не наезд, Богатов прощупывает, куда он может лезть, куда нет. И нам надо понимать, что он хочет. Ладно, я поехал к брату, он ждёт. Всем спасибо, парни, без вас я бы не справился сегодня.
— Да пустяки, ты и сам его уронил, Волк, — Артём ударил кулаком по ладони.
— Нам ещё придётся посражаться, но зато потом только мы и останемся, — я оглядел всех. — А все эти умники исчезнут, рано или поздно.
Парни с удивлением смотрели на меня, не особо понимая, что я имею в виду. Ярик и Артём ушли, Женя вышел с ними покурить, но Слава остался. Он подошёл ко мне вплотную и что-то протянул.
— Мало ли что, — сказал он. — Если что, за Женькой приглядывай. Да и сам, короче, по сторонам посматривай.
Я взял что-то холодное и увесистое. Пистолет ПСМ, очень маленький. Тот, который я видел.
— Ментам не показывай, — шепнул Слава. — На нём два трупа. Если что, говори, типа нашёл и несёшь в мусарню сдавать, напиши заявление.
— А почему не выбросил?
— Это козырь, — Слава усмехнулся. — На всякий случай. У тебя башка варит, подумай. Ты столько пива не пьёшь, как я.
Я задумался. Тот самый ствол, из которого застрелили двух мясокомбинатовских бойцов у меня на глазах. Слава его не выбросил. Но пока я пытался понять, что он задумал, Славик вышел, захватив с собой банку пива. Оружие осталось у меня.
Отправился к брату в больницу. Сказать, что после таких новостей Кирилл расстроился — это не сказать ничего. Узнать о предательстве друга… даже сложно сказать, что он чувствует. Просто откинулся на подушку и уставился в потолок.
Но не говорить это я не мог. Сам Глеб, предатель, вовремя свалил. Но я почему-то думал, что именно этот парень тогда испортил тормоза, ведь у него был повод. И чем больше Кирилл говорил о нём, тем сильнее я в этом убеждался. Он это. Раз машину кто-то разбил, он взялся за другое дело, и намного раньше. Из-за такого угробил человека… нет, не угробил, в этот раз не вышло. Не срослось, и он попался. А та авария… уже не случится. Хотя всё равно буду поглядывать.
— А мы с ним машину собирали, ту пятёрку, — сказал Кирилл. — Он понимает в них. Сидел с ней целыми днями, говорил, что только мне и доверит на ней ездить.
— А что он с этой Алёной? — спросил я. — Встречался он с ней?
— Она его отшила давным-давно. А он, оказывается, обиделся. Причём злобу затаил.
— Тяжко тебе, брат, — я слегка похлопал его по здоровому плечу. — Понимаю.
Кирилл задумался, больше ничего не говорил. Женя покосился на нас, потом уставился в маленький телевизор. Там вместо Коломбо показывали другой сериал, «Строго на юг», про канадских полицейских. На экране куда-то быстро ехал зелёный бьюик.
— Скорее бы домой, — тихо сказал Кирилл. — Надоело уже здесь.
— Тебя хоть приходят проведать? — спросил я.
— Да. Пацаны были. Алёнка была. Саня ещё там лежит, но он под капельницей сейчас.
— Придёшь в себя, на шашлыки съездим. Тачку посмотришь мою.
На молодом заживёт быстро, скоро уже будет дома.
Утром в субботу мы засели у Жени в гараже. Открыли капот у моего паджерика, рылись внутри, залезали в яму под машиной, чтобы осматривать снизу. Поломок нет, просто ритуал выходного дня, чтобы покопаться в гараже, проверить тачку и собраться со знакомыми. Пришли все, кроме Славы, который, похоже, отправился к людям Богатова, как и говорил.
Ещё пришёл Лёня, который выкроил время, чтобы обсудить с нами дела. Я не сказал ему сразу, что произошло вчера, но он всё равно должен знать, что происходит с конторой и его сотрудниками. Всё-таки он наш коллега и соучредитель, а ещё может заманивать к нам бывших ментов. Ну и он крепко связан с нами после одного дела в Чите.
Так что мы с ним это обсудим. Хотя знаю, как ему не понравится, что сейчас услышит. Но пока ещё не разговаривали, копались в машине, а я обдумывал всё, укладывая в голове.
Артём отошёл, включил радио на магнитофоне. Сразу запели «Алмаз этих бесценных глаз».
— Включи чё-нибудь другое, — попросил Ярик, залезая в яму. — Я это уже слушать не могу, по сто раз на дню крутят.
Артём покрутил колёсико настройки. Радио зашипело, сначала кто-то заговорил на китайском, потом заиграла «Фаина-фаина». Артём вздохнул, вырубил радио и нажал Play, включая кассету.
— Возьмите моё царство, — запел Бутусов в колонках.
— Да стой, — возмутился Лёня, глядя на Женю, вооружившегося ключом. — Ну кто так делает, Женька?
— Вот, дядя Лёня, поэтому на Красной Площади и никто не трахается, — недовольно заметил Женя. — Только начнёшь, так сразу с советами все лезть начнут.
— Да я же не просто так говорю.
— Ну, дядя Лёня, не под руку же.
— Пошли покурим, Лёня, — сказал я. — Надо тебе новости рассказать.
Сели на крыльце в стороне от гаража. Опер слушал меня терпеливо, не перебивал. Только в конце гневно выдохнул через нос.
— Ну вы, блин, даёте, — он покачал головой. — А чё мне не сказали про этого упыря? Занимаетесь тут самодеятельностью. Я бы вас не отмазал, если бы попались с пушками в городе, понимаешь?
— Надо было быстро решать, — я согнал муху с руки. — А ты же сам знаешь, у вас без двух свидетелей и понятого ничего не сделаешь. Но что делать с тем пацаном, который всё заварил, я пока ещё не решил.
— Если ему семнадцать, как Кириллу, то его хрен подтянешь, — Лёня закурил. — А вот тот, которого вы в магазине видели и отпустили… — он цокнул языком. — Ему пока повезло.
— Почему?
— Да напарника его сегодня утром в камере нашли, на ремне висел. Так ничего и не выдал.
— А его кто-то туда засунул?
— Не знаю, — Лёня пожал плечами. — Это не я этим делом занимаюсь. Но Тимоха, опер, говорит, с ним соседи разобрались. Он с блатными сидел, плюнул на пол, потом ещё на парашу сходил, никого не предупредил. Косяк за косяком.
— За такое бьют, — заметил Женя, проходя мимо нас с грязными руками. Он услышал часть разговора. — Или опускают, если уж совсем. Но не убивают же сразу.
— Ну тоже верно. Ладно. В понедельник, значит, пойдём душить ОВОшников и пожарных, — Лёня вздохнул. — Но будет сложно. И вот это ещё хрен, майор подлез. Могу спросить у осведомителя, может, чего подскажет. Его стали часто в городе называть. Высоко взлетел.