н, это тоже были люди Душмана.
Только сейчас парни на побитых тачках поняли, что связались не с какой-то мелкой уличной бандой, а с серьёзной группировкой. Они сбились в кучу, не зная, что делать дальше.
Студент вышел вперёд, посмеиваясь про себя. Не тянет эта мелочь на серьёзных людей, и чего это они решили устроить тут? У них даже огнестрела нет, разве что какой-нибудь полуржавый наган или китайский ТТ.
— Э! — вскричал Студент. — Алё! Кто тут стрелку нам забил? Кто тут такой борзый? Вы на кого наехали? А?
В ответ тишина. Он уже сам понял, что это какая-то провокация, что эта шпана явно не те люди, которые могут на равных говорить с пивзаводом. Только в чём провокация? Душман тоже говорил, что дело странное, поэтому приехал со своими людьми раньше и занял лучшие позиции.
— Чё, говорить-то кто будет? — спросил Студент. — Чё, мочить вас теперь или чё? Кто нам стрелу забил?
— Он не пришёл, — робко сказал кто-то из толпы.
— Ты тогда выйди! — Студент показал на землю перед собой. — И побазарим, а то чё как черти какие-то мычите? Стрелку вы нам забили, а вы кто такие ваще, чтобы с пивзаводом связываться?
Вышел один, самый здоровый, белобрысый здоровяк в китайской мастерке и шанхайках. До этого он смеялся громче всех, сейчас будто съёжился.
— Мы не знали, что это точка пивзавода, — сказал парень. — Мы думали…
— Вы на нашу точку наехали! — рявкнул Студент. — Вы на кого зал***тесь? Вы кто такие, чтобы нам стрелку забивать?
— Да мы пьяные были, когда сказали…
— С пьяного спрос вдвойне! А кто на Десятку сегодня наехал с обрезом?
— Не знаю…
— А кто знает? Ты понимаешь, что мы сейчас с вами за это сделать можем? А?
Можно было вполне мочить всех прямо на месте. Но неужели дворовая шпана не понимала, с кем связалась? Что-то не так. В этой толпе съехали все. Надо выяснять, как они вообще до этого дошли, их уровень — это драки стенка на стенку.
— Кто надоумил? — спросил Студент тише. — Говори, или вас тут всех закопаем, прямо сейчас.
— Мишаня Дунаев с братом своим, Пахой, — белобрысый сглотнул. — Сказал, надо погреметь, а потом стрелку забить беспредельщикам.
— Ты за беспредельщиков мне поясни, — потребовал Студент.
— Да это он так сказал! — парень замер. — Мы так не говорили, никогда! Отвечаю! Это Мишаня сказал! Никакие вы не эти… я просто оговорился!
— Оговорился ты, ага, — Студент хмыкнул. — Ну, чё опять заглох? Говори!
— Мы вообще думали, это точки хлебозаводских, и Мишаня…
— Чё за Мишаня? Под кем он ходит?
— Он у Майора раньше был. Ща на рынке сидит.
— А сами вы откуда?
— С Шахтогорска.
— И не знаете?
— Да б** буду, не знал! Никто из нас не знал, Мишаня всем нап***л!
Студент огляделся. Приехавшие с ним спокойно стояли и посмеивались, а у этой толпы деревенской молодёжи запал совсем потух.
— Короче, — Студент сильно ткнул парня пальцем в грудь и засмеялся. — Я сёдня добрый. За вами косяк, и надо его отработать. Для начала поставлю на счётчик. Пять косарей гринами или натурой будете отдавать. Не рассчитаетесь, вам всем хана, понятно? Везде достану. Но если узнаю, что кто-то из вас связан с теми, кто на Десятке сегодня был, разозлюсь.
Назначил цену, и это их проблемы, где они будут брать деньги или вернут какими-то услугами. А те и рады, что легко отделались, ведь пивзаводские точки знать должны все, особенно такая шпана. Но всё равно что-то не так. Будто должно было случиться что-то ещё.
И Душман, который появился как из ниоткуда, когда стрелка закончилась, это подтвердил.
— Смотри, Ваня, что мои парни нашли, — сказал он, показывая толстую зелёную трубу. — По твою душу пришли.
— Муха, — Студент оглядел оружие.
— Муха-цокотуха, — Душман кивнул своим, и те унесли гранатомёт. — По твою душу отправили. Кто-то в засаде сидел, ждал тебя. А те фраера даже и не знали, что они приманка. А ты, Ваня, поступил умно. Приехал бы один, тебя бы взорвали прямо в машине. А так мы его спугнули. Но не поймали, — он закурил.
— Эти лохи говорят, что какой-то Мишаня из богатовских их сманил. На рынке сидит.
— А рынок под Гошей, — Душман расправил усы. — Хотя тут тоже странно.
— И те два тела, которые на Десятку наехали, тоже про какого-то Мишаню говорили, — вспомнил Студент. — Типа к себе он их возьмёт. Но я на стрелку поехал сразу, некогда было разбираться с этим.
— Тогда погнали к Иванычу. Разбудим, но чего поделать? Сегодня много чего случилось.
Они поехали в двухэтажный дом на окраине Новозаводска, перед этим позвонив. Крюков, ещё опухший после сна, ждал их на кухне с кружкой кофе.
— Слышали, парни? — спросил он и громко зевнул. — Сегодня Захара грохнули, говорят, и в лесу где-то закопали.
— Слышал, — Душман кивнул. — Говорят, Череп это был, ему наводку прислали. Но не от нас. Зато шепнули мне одни мои старые знакомые, что Захар долго и успешно продавал какие-то секретные чертежи китаёзам, как раз вот такими мутными схемами. Жадный он был, и цветмет украсть, и остальное не забыть. А вот остальное явно кто-то другой тырил и через него продавал. И когда это всё всплыло, много кого этим разозлил, ведь теперь комитетчики всех его друзей трясти будут. Вот и расплата, чтобы не разболтал всё. Хотя, наверное, и так всё выяснчт.
— Вот как Цыган и говорил, что Захар хотел нас в этот блудняк втянуть. А сам про свой алюминий пел, — Крюков махнул рукой. — А вот сам Цыган где, ты в курсе, Николаич?
— В ФСБ он, говорят, но непонятно, иначе они бы к нам уже пришли. Попробую узнать. Ваня, давай теперь к нашему делу с теми фраерами. Оно тоже важное.
Студент сел за стол поудобнее и рассказывал, стараясь не упустить ничего. Когда Крюков услышал про гранатомёт, сон с него мгновенно ушёл.
— Это Гоша замутил, — сказал он, допивая кофе. — Точно он.
— Нет, Иваныч, — произнёс Душман, постучав по столу. — Я тут выяснил, кто Гошу недавно подстрелить хотел. Как раз один из богатовских, хороший друг некоего Мишани. А Мишаня этот, я вспомнил — доверенный человек Луки.
— Во как, — пробормотал Крюков.
— Правда, у меня данные старые, рынок сейчас закрытый, оттуда почти ничего не уходит. Там блатных ещё много стало, сам знаешь.
— Значит, Лука хочет оторваться от Гоши? — Крюков задумался. — И использует тактику Богатова, чтобы стравить нас в очередной раз? А мог бы ко мне прийти напрямую, я бы помог. Но раз так…
— Что делаем, Иваныч? — спросил Душман.
— Такой наезд спускать нельзя, — через несколько секунд произнёс Крюков. — Закрой вопрос.
— Сделаю.
— А ты, Ваня, — Крюков приветливо посмотрел на Студента. — Ты уже большой человек стал, раз на тебя покушения устраивают. Уже второе.
— Работаем, ха-ха!
— Хорошо работаешь, я это вижу. Вот когда рынок отобьём, вот с Николаичем вдвоём им и рулить будете. А пока помоги ему с этим вопросом.
— Понятно, уже занимаемся, Иваныч.
Глава 2
— А чего этим вдруг РУОП занимается, товарищ старший лейтенант? — спросил я, подходя к столу медсестры. — Это же обычная уголовка, разбой.
— Кто нужно, тот и занимается, — пробурчал Савватеев. — Где Ковалёв? Я к нему пришёл.
Он только что решительно вошёл в коридор, сразу собираясь идти к Жене, но остановился узнать палату. Одетый в потёртую кожанку опер, похоже, не спал всю ночь, если судить по его опухшему лицу.
— Спит после наркоза, — сказал я. — К нему нельзя.
— К нему нельзя, — повторила пожилая медсестра высоким противным голосом, сидящая в приёмном покое. — Совсем нельзя!
— Мне можно, — Савватеев показал корочку.
— Да спит он, тебе говорят, — устало сказал Лёня. — И всё равно он под наркозом ничего не скажет.
— Со мной можете поговорить, — я подошёл ближе. — Я там был, видел всё.
Визитов от милиции будет несколько, я это понимал. РУОП явно пришёл не для расследования ограбления, а потому что хочет что-то узнать про пивзавод, ведь руоповцы в курсе, чья это точка. Плюс то, что мы несколько раз за последние дни оказывались в их поле зрения, поэтому решили отрабатывать нас. А само ограбление будет расследовать кто-то из РОВД.
— Ну давай поговорим, Волков, — Савватеев посмотрел на меня и кивнул.
Я показал на улицу и вышел первым. Небо хмурилось, дул совсем не летний ветер, напоминая о грядущей осени, но дождь не начинался. Сели на скамейку под старым тополем с побелённым стволом. Рядом с ним стояла чёрная металлическая урна, в которой лежали бутылки и окурки, здесь курила вся больница.
— Ну чё, опять разборку устроили? — с ходу спросил Савватеев, вцепившись в меня внимательным взглядом. — Конфликт интересов с пивзаводом?
— Я к девушке зашёл, чтобы домой с работы проводить, а там эти отморозки явились и друга ранили, — сказал я спокойным голосом. — Ему досталось. Повезло, что не картечь была, а то бы погиб.
— Так я и поверил, ага, щас, — презрительно произнёс он и скривился.
— Вот вечно одно и тоже, — я махнул рукой. — Я же говорю, как дело было, а вы перебиваете, товарищ старший лейтенант.
— Может, в отделении хочешь поговорить? — с угрозой спросил Савватеев.
— А мы сейчас разве не говорим? — я посмотрел на него. — Потому что в отделение я пойду со всеми, до кого смогу дозвониться и кто может входить в ваш кабинет, открывая дверь с пинка. Но не буду, не хочу за кем-то прятаться, лучше решить всё быстро.
Руоповский опер выдохнул, а я добавил, заметив одобрительный кивок от Лёни:
— Пока говорим так, начистоту, без протокола. Как всё было.
— Ну хорошо, — он кивнул. — И как было дело?
— Я и объясняю. Мы зашли в магазин, там знакомая работает, Тамара. Женя зашёл сигарет купить и пива, выбирал, а тут эти двое явились, с обрезом. Не знаю, с чего они на точку пивзавода наехали, без понятия.
— Знаешь, где у кого какая точка, — Савватеев хмыкнул.
— У меня работа такая, знать такие вещи. Как и у вас. В общем, один полез бить вторую продавщицу и требовать деньги. Мы кинулись на помощь, но тут второй достал обрез. Выстрелил, Женя меня закрыл, получил дробью. Мне пришлось этих двоих обезвредить. Благо, у них физподготовки не было, а обрез зарядить не успели. Потом Женю повёз в больницу, потому что удар пришёлся сильный, а ещё дробь попала в руку.