«Я – на королевской территории», – подумал Колен со странной гордостью. За всю свою недолгую жизнь он ни разу не встречал никого, кто побывал бы по другую сторону крепостной стены. Он широко раскрыл глаза и сразу же пришел в восхищение от множества роз, от лужаек, фонтанов с грациозными статуями. Косули и олени резвились в перелеске, безразлично поглядывая на проходивших людей.
«Они нас не боятся, – подумал Колен, – потому что на них здесь никто никогда не охотился. И никакому оголодавшему крестьянину не пришло в голову разрезать их на куски и зажарить».
Это был иной мир, слишком прекрасный, чтобы быть настоящим.
– Хватит мечтать! – прокричал ему в ухо солдат. – Ты сюда не чай с королевой пришел пить!
Колен сжал кулаки, кровь у него была горячая, и он не выносил, когда его оскорбляли.
«Спокойно! – приказал он себе. – Помни, ты должен принести деньги матери. Пусть даже ради этого придется многое терпеть».
Колонна свернула с дороги влево и пошла через лес черных деревьев с густой кроной. Колен понял, что это естественная изгородь и она посажена специально, чтоб скрыть конюшни от взгляда прогуливающихся придворных. По другую сторону изгороди высились грязные здания из кирпича. Оттуда поднимался теплый запах стойла и навоза. Внезапно раздалось ужасное ржание, и будущие конюхи вздрогнули. Оно не походило на обычное лошадиное ржание, скорее напоминало демонический хохот, словно дикое животное, затаившись, с любопытством наблюдает за приближением простачков, которых собирается загрызть в один присест.
Солдат приказал отряду остановиться, затем, позвав начальника, передал ему новичков и удалился. Начальник конюшни был одет с ног до головы в кожаную одежду. Только покрытое шрамами от ожогов лицо виднелось из-под капюшона.
– Слушайте меня внимательно, сборище бродяг! – заорал он. – Я Арпагос, ваш начальник. Мои приказы не обсуждаются. Если я скажу вам есть конский навоз, вы будете его есть, причем с удовольствием! Большинство из вас погибнет до конца недели, потому что совершит какую-нибудь глупость. Если хотите выжить, соблюдайте правила безопасности… Первое правило: никогда не приближайтесь к лошадям ближе чем на три метра… Второе: никогда не поворачивайтесь к ним спиной… Третье: немедленно сматывайтесь, пока не поздно. Еще можно повернуть обратно.
Молодые люди встревоженно переглянулись, но никто не дал деру.
– Хорошо. Тем хуже для вас, – вздохнул Арпагос. – Следуйте за мной, вам выдадут обмундирование.
В соседнем здании они получили кожаную одежду, прожженную во многих местах и пахнущую потом. Когда они оделись, Арпагос приказал взять каждому по метле, совку, ведру и приготовиться заметать навоз. Затем он отодвинул железную створку и втолкнул их внутрь конюшни. Колен чуть не задохнулся от стоявшей там духоты, но вскоре забыл о неудобстве, разглядев притаившихся в стойле ратных коней. Это были великолепные скакуны огненного оттенка от гривы до копыт и гораздо большего размера, чем обычные.
«Гиганты, – подумал он. – Прекрасные гиганты».
В едином порыве боевые кони повернули головы в сторону вошедших и заржали. Было что-то страшное в этих звуках. Огненные гривы алели в полутьме, словно пламя.
– Им скучно, – прошептал Арпагос. – Война – их призвание, а уже давно не случалось никакой битвы. От бездействия они становятся нервными, злыми. Держитесь на расстоянии. Не пытайтесь погладить им морду, они оторвут вам руку. Только всадники могут подходить к ним… да и то не всегда!
Указав на стойку для инструментов, он обратил внимание подростков, что вилы, грабли, метлы насажены на черенки длиной три метра.
– Таким образом, вам не придется близко подходить к животным, – заключил он, – и вы сможете чистить стойла, не заходя в них. А теперь – за работу! Вы уже достаточно обучены, чтобы продержаться до вечера. Остальное – дело ловкости и удачи. Тот, кому не хватает ловкости, погибает.
Колен схватился за грабли и принялся за работу. Навоз был красным и горячим, словно угли в камине. Изо рта лошадей валил пар, как из паровой машины. Подросток быстро взмок в кожаной одежде. Чувствуя, что животные настороженно наблюдают за ним, он не переставал поглядывать направо и налево, опасаясь, что они перейдут в атаку. Все решетки были из железа. При строительстве конюшни дерево не использовалось. Даже балки отлиты из особо прочной стали. В каждом углу стояли ведра с водой и песком, чтобы предотвратить распространение огня. Колен, обладавший тонкой интуицией, остро чувствовал ненависть животных. Скука превратила великолепных лошадей в озлобленных безумцев. От их ненависти огненный окрас, казалось, становился еще более ярким. От них исходил кровавый свет, освещающий изнутри конюшню.
– Ничего себе, – прошептал Антонен, – лучше не пытаться их оседлать!
Колен не ответил. Он старался работать быстро и хорошо. Он пришел сюда не ради развлечения. Ему нужны деньги. Парень отметил, что имена коней выбиты на железной табличке над каждым стойлом. Он прочитал краем глаза: Шторм, Ненасытный, Факел, Пылающая Головня, Стальная Челюсть, Огненный Гнев…
Их имена внушали страх. Он заметил также, что у многих лошадей на груди и боках были большие шрамы в память о военных событиях, в которых они приняли участие. Каждый раз, когда их копыта ударяли о землю, солома загоралась, и надо было быстро сгребать ее, пока не начался пожар. Это была изнурительная работа, и приходилось все время быть начеку.
Колен старался изо всех сил. Он не хотел, чтобы его уволили. Чтобы придать себе смелости, он представлял, как вернется домой, нагруженный провизией: сосисками, копченой ветчиной, буханкой свежего хлеба. Может быть, с нугой для матери, любившей сладости… А для отца – с микстурой, которая наконец-то поможет ему перестать смеяться.
Через какое-то время он ощутил тяжелый взгляд на своем затылке. Конь по имени Огненный Гнев неотрывно смотрел на него, фыркая ноздрями.
«Чего это он? – удивился Колен. – Я ничего не сделал этой чертовой кляче!»
Из осторожности он отошел подальше. Что произойдет, если конь вдруг перескочит барьер своего стойла? Однозначно ничего хорошего!
Они работали без отдыха до обеда. Наконец Арпагос разрешил им перекусить. Как только вышли из здания, подростки поспешили снять кожаные капюшоны и умыться в роднике. Колен разогнулся, с его лица стекала вода, и тут вдруг на горе он заметил хорошо одетую девушку, выгуливавшую четырех белых борзых. Она была не столько красива, сколько нежна. Он решил, что она смотрит именно на него, и ему стало стыдно, что он весь в пыли, в навозе, со спутанными волосами.
– Не таращься на нее! – тотчас же зашептал Антонен. – Это принцесса Анна-София, она из другого мира. Если она сочтет, что ты дерзок, то прикажет своим слугам задать тебе взбучку и побить палками, а волшебным псам – покусать тебя за задницу.
– Она никогда так не поступит! – возразил Колен, даже не зная, откуда у него возникла такая уверенность.
– Да что ты знаешь, дурачок! – прыснул Антонен. – Или ты, может, часто видишься с принцессами?
– Нет, но…
– Но что? Да она как и все. Гуляет со своими милыми собачками, развлекается, пока мы с тобой подвергаемся опасности умереть под копытами чертовых кляч!
Колен пожал плечами. Это еще как сказать… Однако он не мог заставить себя отвести взгляд от девушки на холме. Собаки, казалось, доставляли ей много хлопот. Они были не похожи на комнатных пудельков. Вдруг они разом рванули с места, потащив принцессу за собой.
«Ну вот, – подумал Колен. – Больше я ее никогда не увижу».
Он не знал почему, но эта мысль привела его в отчаяние.
Поскольку Колен ничего не принес поесть, Антонен, как добрый друг, разделил с ним свой обед, а именно несколько орехов, яйцо вкрутую и ломоть черствого хлеба. Когда Колен хотел поблагодарить его, Антонен бросил:
– Да ладно! Приговоренные к смертной казни должны помогать друг другу!
Они кисло посмеялись над шуткой, на сердце у них было нерадостно. Сразу после обеда молодые рыцари – подростки от пятнадцати до восемнадцати лет из благородных семей – построились в большой кортеж на урок верховой езды. Хотя они и держались с вызовом, видно было, что им не по себе.
– Итак! – объяснил конюхам Арпагос. – Езда верхом на боевом коне не имеет ничего общего с привычной верховой ездой. Надо укротить лошадь, заставить ее покориться. Если ей не понравился наездник, она может зажарить его живьем, запалив гриву.
– Такое уже случалось? – спросил Колен.
– И не раз, – ответил начальник конюшни. – Вот почему вы должны стоять наготове с ведрами, чтобы вовремя вмешаться. Нельзя допустить, чтобы молодые рыцари сгорели, иначе вас немедленно повесят!
И пока начинающие конюхи поднимались, он добавил тихонечко:
– А если они упадут с лошади, постарайтесь не смеяться, а то с вас спустят шкуру… Эти петушки очень ревностно относятся к своей чести.
Колен и Антонен покивали.
– Не разглядывайте их, – пробурчал Арпагос, – для них вы не лучше земляных червей, так что и ведите себя как черви: пресмыкайтесь!
С такими речами Колену было трудно примириться. Он снова стал думать о лакомствах, которые вскоре с радостью принесет домой.
Молодые вельможи кичливо смеялись, потрясая кружевными манжетами и шляпами с перьями. Некоторые тащили за собой мечи размером больше их самих. На лицах у них читалось самодовольство, которое будто являлось частью их обмундирования. Один из них, очень красивый блондин, явно смотрел на мир как на игрушку, предоставленную для удовлетворения его прихотей.
– Вот этот, – прошептал Антонен, – хуже всех. Тибо де Шато-Юрлан… Никогда ему не противоречь, или тебе попадет.
И вот уже прибежали слуги, чтобы поднести прохладительные напитки молодым вельможам, тогда как тренеры верховой езды открывали сундуки, привезенные вьючными животными, и доставали доспехи.
– Они используют специальную броню, защищающую от огня, – объяснил Антонен. – Но она не всегда действует. И частенько им подпаляет задницу, особенно если они по глупости пришпоривают коней. Боевые лошади не привыкли, чтоб ими командовали. Покорность – не самая сильная их сторона.