— Ага, — стонет Настя. — Мы из тебя такого богатыря сделаем. В академии все девчонки от восторга визжать будут.
— А мы уже готовы, — выдыхает Маргарита.
— Визжать?
— Визжать пока нет. А вот париться... Это да. Хватит нас натирать. Вставай, теперь мы тебя.
Встаю. Пытаюсь покраснеть от стыда, но поскольку в парилке очень жарко, я и так красный.
Женщины поворачиваются. Варя хихикает, Настя округляет глаза.
— Бессовестный, — качает головой Маргарита. — Молодой такой, а уже такой развратник.
— Извините, просто... Вы красивые. А Варя так вообще...
— Как бестактно с твоей стороны, выделять из нас троих одну Варю, — качает головой Марго.
— Троих? — удивляется Варя. — Подождите. Ваше Святейшество. Вы тоже?
— А что, дочь моя, я по твоему недостойна? Как по мне так в самый раз. Кто назовёт старой ведьмой, за волосы оттаскаю.
— Просто это неожиданно. Нет, не подумайте, я совершенно не против. Всё таки вы...
— Эх, Славка, — вздыхает Настя. — Сколько же непокою ты принёс нам. Разбудил, взбудоражил. И теперь, час за часом всё новые и новые потрясения.
— Это плохо?
— Не сказала бы, — подмигнув Варе улыбается Настя. — Вот только я боюсь представить что будет дальше.
— Помилование, наша свадьба, — загибая пальцы перечисляю. — Возвращение в Светлоград. Жизнь в любви и понимании. Дети. Много. С каждой по двоих хочу. А потом, мы все будем сидеть на терассе, няньчить внуков.
— А твои невесты? Волокушины и возможно ещё? — интересуется Настя.
— Они, моя обязанность. А вы... Варю я люблю. Люблю больше жизни. Вам врать не буду хочу чтобы у нас всё было честно. Не буду врать и скажу. Вы обе, Марго и Настя, пока мне только нравитесь. Думаю и я вам тоже. Но наши чувства уже взаимны. Они разгорятся, со временем. Если вы готовы, принять такого как я, скелета обтянутого кожей, то...
— Если бы не были готовы, — вздыхает Настя. — То нас бы здесь не было. Руки поднимай, сейчас тебя намажем, париться будем. А потом по кружечке пива и можно спать.
— Все вместе?
— Посмотрим.
Все трое, натирают меня мёдом. Гладят, Варя обняв со спины целует. Настя превосходя ожидания, трётся об меня спереди. Марго, конечно же с целью проверить, хватается за то, что трогать пока не стоило бы. И кажется что я долго не протяну. Но на этом всё и заканчивается. Далее паримся, Варя моет мою несчастную голову. Возвращаемся в дом, на кухне выпиваем по кружечке и расходимся по комнатам. И да, рядом со мной Варя и я очень хочу её. Но так же понимаю что события торопить не стоит.
****
Следующий день. Академия. Сёстры Волокушины.
Придя пораньше, Света и Люба становятся свидетелями настоящего заговора. Как только они входят в класс, то слышат как Жигунов и Рябинин науськивают Тимирязева на Волокиту. Врут ему, говорят что Волокита оскорбил маму Тимирязева, назвал её падшей женщиной. Обещают здоровяку рубль, за то что он изобьёт Волокиту. Говорят что в случае чего помогут.
Получается, убеждают. Тимирязев засучив рукава идёт драться. На ходу шипилявит проклятия и обещает сломать Волокиту.
Кивнув друг другу, Волокушины следуют за ними. Немного отстают, спускаются, на первый этаж где все уже в сборе. Народ стоит кольцом, в центре которого... С одной стороны Тимирязев. За ним Жигунов и Рябини. Напротив Волокита. Впереди Слава, слева от него Демьян, справа злая Мирослава.
— Эй ты, — гнусавит из-за сломанного носа Тимирязев. — Тлавоядное. Иди сюда, ломать тебя буду.
— А тебе в прошлый раз не хватило? — сложив руки на груди язвит Демьян. — Так может я добавлю?
— А лучше я, — сжав кулаки змеёй шипит Мирослава. — А ещё лучше, если мы втроём это ничтожество отметелим.
— Нас тозе тлое, — пятится назад Тимирязев.
— Ты этих выродков считаешь? — качает головой Демьян. — Зря.
— Он долзен ответить! — кричит Тимирязев. — Он мою маму слюхой насвал. Я ему спину сейсяс сломаю.
— Да сто вы говолите, — выходя вперёд передразнивает его Славка. — Демьян, Мирослава, не лезьте. Я сам. Ну давай, подходи, пузырь. Я тебе рот наоборот порву.
Тимирязев рычит, замахивается... Славка с трудом уворачивается от удара. шагает к нему, двумя пальцами хватает за нос и сжимает. С хрустом поворачивает... Тимирязев завывая от боли падает на колени, на пол льётся кровь.
— Хм, некрасиво получилось, — отойдя и изображая глубокую задумчивость, бормочет Славка. — Сильно вправо взял. Сейчас поправлю.
Тимирязев оглядывается на друзей. Не получив поддержки смотрит на Славку, понимая что никто помогать не будет, вздыхает и опускает голову.
— А вот это правильно, — похлопав его по плечу кивает Волокита. — Так и стой. Теперь вы, господа.
— Не трогай! — кричит Рябинин. — Я отцу расскажу. Ты знаешь кто мой отец?
— А ты что не знаешь? — скалится Волокита. — Тебе мама не сказала? Твои проблемы. Жигунов! Псина сутулая. Всё никак не успокоишься? Ползи сюда, с дерьмом тебя смешивать буду.
— У меня брат есть, старший, — отступая мямлит Жигунов.
— Милорд! Нет не так, — подходя к нему говорит Волокита. — Сударь. И вам, и брату вашему, и всей подобной шобле. Я придавал вращательных движений, вокруг оси, которой был мой детородный орган.
— Что сказал? — не въехав спрашивает Жигунов.
— На хую я вас вертел, — рычит Волокита.
— Травоядное, ты за это ответишь. Я этого так не оставлю. Ты плакать будешь.
— Я буду звать тебя... О, Жигунов, придумал. Я буду звать тебя головастик. У тебя голова большая. Ну, а чего я хочу от жертвы инцеста? Красивым быть ты просто не можешь. И я понимаю, над мерзкими, отвратительными и уродливыми мутантами смеяться грешно. Они не виноваты в том что родились такими. В отличии от тебя, плод порочной любви между родственниками. Но ты, головастик не расстраивайся, я в одной умной книге читал, что такие долго не живут.
— Мы тебя убьём, — шипит Рябинин.
— А не надорвёшься, барончик? — нагло лыбится Волокита. — Вас в клане сколько? Четверо и шестеро принятых? И что вы сделаете? Опалу с себя снимете? Скорее всего, вы все перетрахаетесь и ещё больше уродов по городу бегать будет. О! Барончик. Барончик. Баранчик. А что? Тебе идёт. Я бы назвал тебя дерьмом, но сравнивать, просто фекалии оскорблять.
— Да ты...
— Да я! — кричит Волокита. — Для ваших родителей и старших родственников, я ещё два года неприкосновенен. А потом...
— А потом? — встаёт между Волокитой и Жигуновым Ракитский. — Ну давай, Волокита, скажи. Что будет потом, когда все мы станем совершеннолетними. Что замолчал?
— Так... Так... Ага... — загибая пальцы бормочет Волокита. — Хороший вопрос. Я прям не знаю что ответить. Сначала я буду вас бить. Потом снова буду бить. А потом буду бить сильнее. Особенно тебя, Иван Алексеевич Ракитский. Могу и сейчас. После третьего урока, за школой. Один на один. Пять минут, и будешь как Тимирязев.
— Мараться не хочу.
— У тебя коленки дрожат, — не отстаёт Волокита. — И руки трясутся. А в глазах ужас. Страх на грани паники. А знаешь почему? Потому что ты ничтожество. Такой же выродок как твои друзья. Без Тимирязева, вы втроём ничего не стоите. Можешь идти, я тебя отпускаю. Но предупреждаю, теперь главный хищник в классе — я. И я вам четверым такую страшную сказку организую. Идите, выродки. Стройте планы как отомстите мне. А я, буду ждать вас. У!
От выкрика Волокиты Ракитский подпрыгивает и быстро уходит. Рябинин убегает за ним. Жигунов видя что друзья сбежали, икает и пятится назад.
Волокита, приглаживает складки на жилетке, гордо подняв голову смотрит на Демьяна и улыбаясь подмигивает хихикающей Мирославе.
Народ так и не увидев мордобоя расходится.
— Пойдём, — кивает Свете Люба. — Пойдём пока время есть.
Девушки идут вперёд. Как вдруг...
— Травоядное, — кривясь подходит к Славе Вероника Жигунова. — Привет Травоядное, очень хочется тебе вмазать за такие слова, но сперва спрошу. Неужели ты и на мой счёт так считаешь, а?
— Как можно?! — резко меняется Волокита. — Вероника Павловна. Давайте представим что люди это работы скульптора. Так вот, если над этими деградантами работал косоглазый практикант с культяпками вместо рук, то над вами сама Мать Природа старалась. Не покладая рук и вкладывая в вас всю свою заботу и любовь!
— Хихи, а ты знаешь толк в комплиментах... — расцветает Жигунова. — Можешь звать меня Ника, только без "Павловна" хорошо? Могу же я тебя Славой звать?
— Конечно, буду рад. Вас проводить?
— Ну если вы так настаиваете...
Слава кивает родственникам, и они уходят. Сёстры Волокушины, щурясь смотрят друг на друга и бегут за ними.
Весь день они наблюдают странности. Волокита, не сидит как обычно, опустив голову. Он слушает учителей, конспектирует. И он отвечает. На математике, на вопрос учителя кто желает решить примеры на доске, Волокита первым тянет руку. От чего учитель теряется, но отходит в сторону и наблюдает. Слава решает всё быстро, правильно. Получает пять и довольный уходит.
Вторым уроком химия. И снова у доски Волокита, без каких либо проблем решает задачу и записывает формулы.
География. Русский язык. К удивлению девушек, Волокита вызывается везде. На каждом уроке получает пять, а после урока с дневником идёт к учителю и просит поставить оценку, объясняет это тем, что хочет отца порадовать. На большой перемене хватает коробочку и идёт в столовую. Где с аппетитом ест котлеты и строит глазки Жигуновой.
— Мне это не нравится, — злится Люба. — Он наш. А флиртует с этой мымрой. Пошли к нему. Он наш жених и должен с нами сидеть.
— А почему тогда мы с ним раньше не сидели? — спрашивает Света.
Люба фыркает тащит сестру к столу. То что там уже Жигунова, сестёр не останавливает. Они подходят, встают над Славой...
— Как невежливо с вашей стороны, Вячеслав Ерофеевич, так нагло игнорировать своих невест, — не скрывая злости говорит Люба.
— Вы кто? — вытаращив глаза спрашивает Слава. — Ника, кто это?
— Твои невесты.