— Варь... Прости меня. Я себя как свинья вёл. Можно я тебя обниму?
Обнимает она сама. Просто поднимает меня, стискивает. Вздохнув укладывает обратно и убегает. Уже через минуту возвращается с подносом. Садит меня, дабы не упал, обкладывает подушками и улыбаясь начинает кормить с ложечки.
— Вячеслав Ерофеевич, вы не поверите как я рада. Пока вы болели... Все глаза выплакала. Осторожнее, суп горячий.
Суп, хоть судя по виду пропущенный через миксер, нечто волшебное. Ароматное, вкусное, придающее сил и поднимающее настроение.
Тело, охотно принимает сию жидкую субстанцию. А от того что такая женщина кормит меня...
— Морсик, — вытерев салфеткой мои губы подаёт стакан Варя. — Вам нужно больше жидкости. Так целитель приказал.
Пью, ем. Варя улыбаясь восхищается моему аппетиту. Говорит, что до болезни, я ел меньше. И уж тем более, суп с мясом не ел вообще. Только салатики и всякие каши.
Я это знаю. Дома, за такой рацион меня за глаза называли воробьём. В школе... Эх, травоядным. Причём такое прозвище, мне дала одна из невест. Потому что когда её толкнули, а после оскорбили, я не вступился. Я просто убежал.
Ну а чего она хотела? Я при росте метр семьдесят, весом чуть больше сорока килограмм в одежде и обуви. Заступник из меня такой себе.
— Всё, — поскребя по тарелке ложкой улыбается Варя.
— Ещё хочу.
— Нельзя, Вячеслав Ерофеевич. Вы как... Кхем... Вы последний месяц только бульончиками питались. Вам суп только три дня как давать разрешили. Ежели вам плохо станет, с меня ваш батюшка голову снимет. Беречь вас приказал, пуще глаза.
— Не снимет. Я заступлюсь. Ещё поварёжку? Варь, лучше налей. А то я на охоту пойду. На холодильник. Объемся колбасы...
— Какой вы сегодня решительный. Не ходите, сейчас всё будет. Ох, так и представляю вас розовеньким, полненьким. Яйца принести?
— Четыре.
Эх, какая хорошая женщина. Да там по глазам видно что любит меня без ума. Везёт же некоторым. Хотя почему некоторым? Мне!
В этот раз Варя отсутствует дольше. Минут наверное двадцать. Возвращается не одна. С ней взмыленный усатый мужичок или же наш клановый лекарь. Тимофей Иваныч Иволгин. Меня осматривают, проверяют. Лекарь внимательно разглядывает меня светящимися глазами и растерянно заключает, что со мной всё хорошо. Повреждения, почти всех, органов исчезли. Суставы, практически уничтоженные долбанутой диетой, мистическим образом восстановились. Лекарь прописывает пить больше жидкости, разрешает вставать расхаживаться и предлагает сходить в баню. Нет, не посылает, а именно предлагает попариться и помыться. В общем мне надо свалить из комнаты, чтобы её продизенфицировали, поменяли постельное бельё и проветрили.
После того как доедаю и полчаса отдыхаю, иду в баню. Иду медленно, держась за Варю. В бане, уже натопленной, нянька заводит меня в парилку. Садит на полок и удаляется. Кое-как раздеваюсь. Задыхаясь от жара сижу, потею. Как сказал лекарь остатки заразы выгоняю. Почему-то пьянею. Возможно от жара, а возможно от пряного пара. Но, как же это хорошо... Я прям чувствую что мне... Да и баня. Не что-то по чёрному, а прям как современная сауна.
Открывается дверь. В парилку с тазиком, веником и банками, проскальзывает замотанная в простыню Варя. Ставит таз под краны, набирает кипятка, бросает туда берёзовый веник. Улыбаясь открывает банку...
— Ну, Вячеслав Ерофеевич, давайте париться.
— Вместе? Я...
— Стесняетесь? Да полно вам. Не в первый же раз.
Да, действительно не впервые. Но раньше всё было по-другому. Раньше я в ней женщину не видел. Кого угодно, видел... Няньку, домохозяйку, даже надзирателя... Но женщину... И что говорить? Она же...
Она красивая. И лицо, и фигура. Всё при ней. Настолько при ней, что заводиться начинаю. И это как бы неудобно. На мне из одежды... Вообще ничего. Я как добрая сволочь разделся. И что мне ей сейчас сказать?
— Я просто не ожидал.
— Ложитесь. Лицом вниз. Я намажу вас мёдом, отпарю веником. Вам сразу лучше станет.
Лечь не успеваю. Варя сама укладывает меня, скидывает простынь, наливает на ладонь мёд и начинает растирать мне спину.
Лежу, морда дабы женщина ехидную лыбу мою не видела, к стене повёрнута. Женщина гладит меня, массирует спину и плечи. Хихикнув садится на меня и начинает более активно растирать. При этом елозит по спине своей грудью.
— Ну как, нравится? Вам приятно?
— Божественно. Варь... Ты чудо.
Чудо, кто же ещё. И красивая, и добрая, и заботливая. А какая нежная. Как ласкает...
— Замечательно, — вставая с меня выдаёт нянька. — А теперь ложитесь на спину.
— Эм... Нет.
— Почему? Вячеслав Ерофеевич, так нужно. Переворачивайтесь.
— Я голый.
— Я тоже. Если вы думаете что можете чем-то удивить меня, то сразу скажу, я вас с младенчества купаю. Вы вот такой маленький были. Головка на сгибе локтя лежала, а с ладони ножки свисали. Вы маленьким народились... Не хотите переворачиваться? Ну тогда я сама.
Сопротивляться не могу, сил всё ещё нет. Варя нагло и бесцеремонно переворачивает меня. Тут же кхекает. Отводит взгляд...
— Ерофей Вячеславович... Ой... Вячеслав Ерофеевич. Ваше сиятельство... А вот это как понимать?
— Ты красивая. Нежная такая. Прости...
— Простить? За что? За то что вы мужчина и правильно реагируете на женщину? А вы знаете, я рада.
— Это как-то неудобно. Вдруг ты подумаешь что-нибудь...
— Не знаю как все, — выливая мёд мне на грудь и растирая улыбается нянька. — Но я считаю себя красивой. И то что вы, предмет моего обожания, именно так на меня реагируете, мне льстит. Не надо смущаться, это естественно. Главное не перенапрягайтесь. И скажите уже, как я вам?
Варя отходит, упирает руки в бока и вопросительно смотрит. И у неё, есть на что поглазеть. Грудь пятёрочка, узкая талия, широкие бёдра. Интимная стрижка в виде полоски.
Видя что мне нравится, Варя поворачивается спиной. От такого зрелищая выдаю стон.
Варя смеясь забирается на полок, садится мне на ноги. Наклоняется и елозя грудью по животу, ей же касается того что сейчас стоит. От этих прикосновений вздрагиваю. С трудом сдерживаю себя от поспешных действий. Сильно хочется обнять её и поцеловать. Варя же, словно пытаясь довести меня, активнее двигается. И вот когда уже почти всё... Она встаёт, плещет водой на каменку и начинает охаживать меня веником.
Как только начинаю отъезжать, ставит и обливает водой. Усадив на скамейку, забирается на полок, закидывает ноги мне на плечи и напевая что-то о любви, моет мою голову.
Потом ставит и моет всего. Ополаскивает. Заворачивается в простыню. Ставит меня в валенки. Надевает на меня халат. На голову накидывает полотенце и выводит из парилки. На улицу... А на улице зима. Снег, мороз. Дыхание перехватывает, но блин... Это здорово. Здорово что у меня есть Варя. Здорово что зима. Здорово что мы идём в обход, по улице. А не по коридорам..
В доме, Варя приводит меня в столовую. Лекарь снова осматривает, улыбаясь выдаёт что всё хорошо. Что-то шепчет Варе и уходит. Нянька достаёт из холодильника бутылку и закуску. Наливает мне четверть стопочки, вилкой цепляет ломтик колбасы.
Выпиваю, закусываю. Обняв Варю вздыхаю.
— Варь, спасибо.
— Всё для вас, Вячеслав Ерофеевич.
— Варь. А если серьёзно. Ты ко мне не равнодушна?
— Ваше сиятельство, — встав передо мной на колени вздыхает женщина. — А разве по мне не видно? Да. Я люблю вас. Я... Я чуть не умерла когда вы заболели. Я...
— И я тебя. Прости... Не думай что во мне говорит водка. Там было то... Ух, а развезло, как с бутылки. Варь, мне бы прилечь. Ты извини. Я что-то... Ух... В глазах темнеет. Это всё...
— Водка? — сжав мою руку улыбается нянька.
— Ты... Я от тебя пьянею. Можно я в комнату пойду. Что-то... Я что-то устал...
Пол часа спустя.
Уложив Славу спать. Варя находясь всё так же в одной простыне, прижав руки к груди, стоит у кровати. Не выдержав наклоняется и целует наследника. Осторожно выходит, закрывает дверь и взвизгнув бежит по коридору. Бежит пока не натыкается на лекаря.
— Пойдём, — мотает головой Иволгин. — Граф к себе вызывает.
— А что случилось?
— Переживает сильно. Как вернулся, узнал что мы с тобой тут делаем... Не в духе он. Пошли, будем убеждать что всё нормально.
— Мне одеться...
— Времени нет, — мотает головой лекарь. — Пошли, пока его сиятельство лишнего не напридумывал.
В кабинете графа Волокиты, парочка встаёт у стола. Вежливо здороваются с...
— Вы что творите, окаянные!? — ударив по столу кулаками кричит Волокита. — Я же до обеда всего лишь уходил, сына на вас оставил. А вы? Варька, ты же у нас умная? Ну так чего чудесить начала? Что скажешь в своё оправдание? Иволгин, чего лыбишься?
— Есть повод, Ерофей Евгеньевич, — улыбаясь кивает Иволгин. — Ваш сын здоров. Болезнь полностью отступила.
— И вы его в баню!? С ума посходили?
— Ваше сиятельство. С уверенностью могу сказать, что после бани, вашему сыну стало ещё лучше.
— И ты ему водки разрешил? Он же ещё есть не может!
— Может, Ерофей Евгеньевич, — улыбается Варя. — Две тарелки мясного супа. Шесть варёных яичек. Три стакана морса. Просил ещё, но я не позволила.
— Как так мясного? — удивляется граф. — А вы... Вы что, обманом его накормили?
— Ни в коем случае, — мотает головой Варя. — О том какой суп и из чего он приготовлен, ваш сын знал. Но это ещё не всё. Изначально, он вообще котлету просил. Да побольше.
— Чудеса. Варенька, чудо моё. Рассказывай. Ещё порадуй.
— Могу и ещё, — краснеет Варя. — В бане, Вячеслав Ерофеевич, впервые смотрел на меня как на женщину. А ещё... Там всё работает как надо. Сама видела. Переживать о том что он бессилен как мужчина, больше не стоит.
— Ух... — прижав руку к груди выдыхает Волокита. — Да неужели. Да спасибо Святой нашей Елении. Дальше!
— Дальше, я осмотрел наследника после бани, — улыбается лекарь. — Восстанавливается он опережая все наши ожидания. Очень быстро.