— А после водочки, колбаской закусил, — улыбается Варя. — Смело могу сказать, все глупости Вячеслава Ерофеевича, остались в прошлом.
— Молодцы! — встав и обнимая их восклицает граф. — Горжусь вами. Порадовали. Значит так, вам за такие новости, вознаграждение полагается. Сейчас выдам. По десять рублей каждому. Эх, наконец-то.
Вытащив из стола золотые монеты, граф улыбаясь отсчитывает два десятка. Толкает их и тут...
— Тимофей Иваныч, спасибо, ты свободен. Варенька, останься.
Кивнув, лекарь забирает монеты и уходит. Варя получает приглашение присесть и как только садится...
— Варенька, — доставая из портсигара сигарету, кивает граф. — Тут вот какое дело...
— Если вы против...
— Против? Я? Милая, я только за. Если у вас что-нибудь получится, я рад буду. Я вижу, ты от Славки без ума, но ты должна понимать что ему надо будет жениться не только на тебе. У него две невесты. Это давний договор, невыполнить его я не могу.
— Я готова.
— Точно? Потом ведь не откажешься. Нет, я не отговариваю. Я как уже сказал, буду только рад если вы сойдётесь. И хочу попросить... Да, у нас тут чудо за чудом происходит. Но Славка... За ним надо присмотреть. Не дать ему снова дурачком по дому бегать. Понимаешь о чём я?
— Он сказал что любит меня, — опустив голову бормочет Варя. — Я ему верю. Он изменился. Если раньше он был глупым, плаксивым, истеричным. То сейчас... Я вижу мужчину. Его взгляд, движения, слова. Я не знаю что именно сделала с ним Святая, но таким... Таким он не подведёт вас. Я же обещаю что сделаю всё что от меня требуется, чтобы не допустить возвращения к тому состоянию.
— Рад это слышать. Радуешь ты меня, Варенька. Иди. Иди к нему и ни на шаг не отходи. Проблем с тем что тебя в клан приняли не будет. Укрепляй узы. Если любишь...
— Люблю, Ерофей Евгеньевич. Очень люблю. Я... Вы видели. Вы видели...
— Как на пути у Смерти встала? Такое не забудешь. И ведь не испугалась.
— Вы тоже встали.
— Но я отец. А ты... Вот что, Варенька. Считай что моё благословение уже у тебя. Но, есть ещё кое-что. Понимаю, покажется тебе глупым, однако не проверить не могу. Один раз, чтобы окончательно убедиться. Скажем сегодня, за ужином. Обними его, да. Ну и поцелуй. А я шутки ради, прикажу тебя выпороть. Посмотрим на его реакцию. Встанет, скажет за тебя, я вас там же благославлю. Нет, извини, но придётся из него кнутом дурь вышибать. Это проверка, тебе ничего не будет. Согласна?
— Да, ваше сиятельство, но ответ я уже знаю. Он встанет.
— Дочка, в таком случае, я от счастья расплачусь. Иди, побудь с ним. Вижу что тебе не терпится.
Как только Варя не тронув деньги уходит. Ерофей наливает стакан водки. Долго смотрит на напиток, выплёскивает содержимое в камин, встаёт и закуривает.
— Неужели это всё правда? — вслух рассуждает Волокита.
В мыслях же прикидывает о том как удачно впишется в семью Варя. Она из простого народа, к дворянам никакого отношения не имеет и это очень хорошо. В простом народе, кровосмесительные браки не приняты. Из этого следует, что родит она здоровых и крепких внуков.
— Нет, мешать точно не буду, — затягиваясь выдыхает граф. — Наоборот, помогу. Наплевать, кто что скажет. Пусть Жигуновы и Рябинины за чистоту крови борятся. Я так не делал и никогда не сделаю. Главное, чтобы Славка...
Вздохнув, граф смотрит на языки пламени в камине. Вспоминает прошлое. Погибших при дурацких обстоятельствах жён. Умерших от болезней детей.
— Святая, — склонив голову шепчет граф. — Спасибо тебе. Я всё сделаю. Сделаю даже невозможное, но такой шанс, я не упущу. Спасибо...
Глава 4
Ближе к вечеру. Славик.
Сон после бани. Лёгкий перекус. Лёгкий потому как жрать очень хочется, но скоро семейный ужин и аппетит перебивать не стоит. Странная Варя, которая в буквальном смысле липнет ко мне и не прекращая целует. Чем заводит... И она видит это. Краснея хихикает, но останавливаться не собирается. Прижимается ко мне грудью, демонстративно наклоняется. А когда я уже готов распустить руки, устраивает мне прогулку по дому. Что хоть немного но отвлекает.
Ходим, смотрим. Смысла в этом нет, этот дом, большой двухэтажный особняк, соединённый крытыми переходами с банями, хозпостройками и складами, я помню. Я помню весь наш квартал. Где у всех так же как у нас, но меньше. Помню родственников. Помню всё.
Бродим по дому целый час. Замечаю для себя такие уникальные помещения как: библиотека, спортзал с тренажёрами и крытую тренировочную площадку... То есть не крытую, а подземную, она же убежище на случай если монстры прорвут оборону и завалятся в город.
Ну и ещё, меня смущает вторая баня. Она же большая и общая, где по вечерам, три раза в неделю собираются все и сидя в парилке, а потом в бассейне, обсуждают дела и планы на будущее. И это интересно. Вульгарно, конечно, всё таки половина клана женщины. Но со своим уставом в чужой монастырь не лезут. Хотя...
Что я хочу? У каждого клана своя религия, свои правила и свои моральные нормы. У нас все сидят в парилке, а потом в бассейне купаются. Наши закадычные, вернее заклятые друзья, клан Жигуновых, вообще на родственниках женятся, как я слышал. Следуют учению философа-шарлатана Вальмонда, борятся за чистоту крови, пытаются таким способом стать сильнее.
Ланистеры хреновы. Хорошо что у нас это под запретом. А то бы повторили судьбу Габсбургов. Дебилы...
Побродив по дому целый час, идём в столовую. По пути держимся за руки. Подходя ближе обнимаемся. У дверей...
— Вячеслав, — разглаживая на моей рубашке складки вздыхает Варя. — Соберутся все. Наверняка будут задавать вопросы. Веди себя... Достойно, пожалуйста.
— Хорошо. Но только если обнимешь.
Варя хихикает. Обнимает, быстро целует. Прижимает к себе... И тут меня перекрывает. Распускаю руки, глажу её по попе. Сжимаю...
Вижу выруливающего из-за угла отца. Которого такое поведение явно не радует. Ещё как я понимаю, его не радует то, что я не отдёрнул руку.
Стоя в коридоре, отец из подлобья смотрит на меня. Нервно приглаживает усы и бороду, молча указывает на дверь... Заходим. Садимся.
Что с ним не так? Вроде радоваться должен. А он... Посмотрим.
Обстановка за столом мрачная. Мало того что все здесь, так эти все выглядят так как будто не рады меня видеть. Персонажи колоритные. Все взрослые мужики бородатые, широкоплечие, квадратно-гнездовые по комплекции. Женщины... Они женственные, даже слишком. Особенно тётя Настя, вдова покойного Евгения Евгеньевича, младшего брата отца. Эффектная рыжая женщина с большими зелёными глазами. Если у Вари грудь пятёрка, то у этой все шесть будет. А снизу и сзади ещё интереснее. Кхем..
Все не старые. Скорее даже молодые. Мужчины разодеты в чёрные камзолы, женщины в разнообразных платьях, но у каждой декольте такое, что или кружевные бюстгальтеры видно, или в некоторых случаях, то есть в случае тёти Насти, ореолы сосков.
Вульгарщина. Не Российская Империя, а аниме какое-то. Занесло же меня. Но сейчас не об этом.
Многочисленные дяди, тёти и их отпрыски, все мрачные, серьёзные. Смотрят на меня с жалостью, снисхождением, даже с сожалением.
Ну, а как ещё на меня смотреть? Я же доходяга. Мне четырнадцать, что по местным меркам не мало. А я... Вон, Димьян, какой-то мой двоюродный брат, со стороны отца. На год младше, а здоровый как медведь. Камзол вот вот треснет на руках. Я же... Ох, слов нет.
Выделяется из этой мрачно-угрюмой компании лишь двое. Алиса, девушка-лисичка. В отличии от всех, улыбается. Поводит лисьими ушами, водит пушистым хвостом. Одета в топик и я не вижу, но уверен что внизу как обычно ультракороткие шортики. Красивая, необычная, миниатюрная. Правда смотрит на меня как на дерьмо, с не скрываемым отвращением. Ну, а как ей на меня смотреть? Сколько бы она не пыталась, учиться я не хотел. А когда всё же приходил на занятия... Заканчивалось всё тем, что я минут через десять со слезами убегал по одному мне понятным причинам.
Ой лошара. Мне стыдно. Чудил он, мой предшественник, а стыдно мне. Потому что я, это он. А вот уважение Алисы, я завоюю. Она мне нужна. Она умная, она сильная, она многое знает. И меня научит.
Второй, кто выделяется в этом вертепе... Её Святейшество Маргарита. Принятая в клан странствующая монахиня. Которая узнав о Святой Елении, уверовала так, что осталась у нас. Одета данная особа, как типичная монашка. Красивая, из под головного убора видны белые волосы. Глаза зелёные, я бы даже сказал изумрудно-зелёные. Казалось бы, ничего необычного. Руки всегда в молитвенном жесте, в них сжаты чётки. Вместа креста на чётках серебряное дерево.
И с виду всё нормально. Сидит, дева, молится. Одета прилично. Вот только прилично... Одеяние её в обтяжку. Массивная грудь хорошо выделяется. Видны соски... Ей семьдесят, а выглядит на двадцать пять.
Отследив мой взгляд, Маргарита улыбается, подмигивает. И я... Я домой хочу...
Ужин начинается. На стол подают еду. Мне в отличии от всех, не сочную отбивную, а тарелку в которой две ложки каши и щепотка нашинкованной капусты, оно же салат. На попить, тёплую воду.
Родственники на такое начинают злорадствовать. Сильнее всех зубоскалит дядя Антон, двоюродный брат моей покойной мамы. Сильный маг огневик, крепкий мужик со светлой аккуратной бородой и голубыми как у меня глазами.
— Сын, — начинает отец. — Твои любимые блюда. Почему не ешь? Не нравится?
— Видимо водичка недостаточно тёплая, — язвит Антон от чего все начинают хихикать.
— В самый раз, дядя, — отодвигая всё это непотребство улыбаюсь. — Попробовать хотите?
— Хамить решил?
— Ни в коем разе, — двигая к себе блюдо с мясной нарезкой улыбаюсь. — Вот, по мне порция. А чего все замолчали? Извините, но у меня такое ощущение, что вы не рады видеть меня с вами.
Или я как-то не так себя веду? Ох, простите, мне надоело быть посмешищем.
— Сын! — бьёт по столу отец. — Прекрати.
— Как прикажете, ваше сиятельство.