Вонзаю вилку в мясо. Жмурясь откусываю кусок. Жую... Всех от такого перекашивает. Отец вообще зеленеет. И кажется, меня сейчас просто выгонят. Или...
— Запивайте, — наливая мне морс улыбается сидящая рядом Варя.
Подаёт стакан и вдруг целует в щёку.
— Это что такое? — вставая рычит отец. — Варька, ты что себе позволяешь? Демьян, Василий, взять мерзавку. На конюшню, кнутом её.
Варя бледнеет. Встаёт и не зная что делать...
— За что? — бросив вилку смотрю отцу в глаза.
— За то что совсем страх потеряла. В бане с тобой голышом парится. Целует. Обжимаетесь по углам. Выпороть.
— Нет, — усадив Варю встаю.
— Что значит нет? Перечить мне, патриарху клана? Хорошо, что ты сделаешь?
— Если у вас, Ерофей Евгеньевич, возникло острое желание кого-нибудь выпороть, можете выпороть меня. Варвару трогать, не позволю.
— Ты что несёшь, сопляк?
— Она моя. Она ни в чём не виновата.
— Вячеслав Ерофеевич... — мямлит Варя. — Не надо.
— Молчи, женщина. Ну так что, мы идём? На конюшню?
— Понесёшь наказание за двоих, — щурится отец. — Двадцать ударов. Жалеть тебя не будут. Отступись! Одумайся?
— Предлагаешь мне, твоему наследнику, Вячеславу Волоките сидеть и смотреть как мою женщину кнутом угощают? Никогда. Она моя. Сам сдохну, но женщину свою в обиду не дам.
Лица присутствующих вытягиваются. Антон мотает головой. Дядя Дмитрий, двоюродный брат отца, опрокидывает стопку. Алиса ойкнув роняет бокал и проливает вино на стол. Женщины огромными глазами смотрят на меня. Варя вцепляется в мою руку...
— Это твоё последнее слово? — отходя от стола и шагая к нам спрашивает отец.
На ходу вытягивает руку, в которую кто-то тут же вкладывает серьёзный такой ремень.
— Да, отец.
— Одумаешься, отступишь. Бить не буду. Сядь!
— Нет, — выходя из-за стола мотаю головой.
— Ради кого пострадать хочешь?Ради Варьки? Она тебе кто?
— Она моя женщина.
— Дурак, — замахивается отец.
Стою, смотрю на него. Смотрю в глаза. Удара так и не следует. Отец угрюмо смотрит на меня, за столом тишина. Но тут... У глаз отца появляются морщинки. Он широко улыбаясь бросает ремень, хватает меня и обнимает.
— Молодец! — пытаясь раздавить меня кричит отец. — Я уже испугался. Думал сдашь, отступишься.
— А он не сдал, — встав и подняв рюмку улыбается Антон. — Настоящий мужчина.
Женщины начинают аплодировать. Мужчины наливают водки и встают. Отец...
— Так, тишина, — машет рукой Ерофей. — Тишина! Варенька, встань рядом со своимйй защитником. Обними, не стесняйся. Вот так. Ну что же... Как глава клана... Благословляю вас. Объявляю женихом и невестой. Славка, ну порадовал. Какой взгляд. Я думал вцепишься в меня. Держи рюмку, пей.
— Так это... — растерянно смотрю на всех. — Проверка?
— А как ты хотел? — улыбается мне тётя Настя. — Нам сказали что ты изменишься, что тебе глаза открыли. А как изменишься не сказали. Вот мы и решили проверить тебя.
— И результат нас всех более чем устраивает, — кивает Антон. — Ты только не обижайся...
— Да как вы могли! — истерично кричу и дёргаюсь. — Я чуть не сдох. Я с вами отношения хотел наладить. А вы... Ы-ы-ы...
Все снова замолкают. Антон садится. Отец выкатывает глаза. Настя нервно хихикает.
— Поверили? — улыбаюсь им.
— Стервец! — толкнув меня восклицает Ерофей. — Аха-ха! Присаживайтесь... Хотя нет. Славка, за мной. Разговор есть. Да не смотри ты на неё так. Никто твою Варю не украдёт. Пошли, поговорим. Как отец с сыном.
Поцеловав Варю иду за патриархом. В его кабинет. Там он усаживает меня в кресло, предлагает закурить и наливает бокал вина. Сам садится за стол и с горящими глазами рассказывает как всё было. А было многое. Святая и Смерть целый спектакль разыграли. Такой, что все до сих пор под впечатлением. А я в ажуре. Не доходяга, сопляк и нытик, а спасённый Еленией.
Впечатляет Варя. Когда Смерть подходила ко мне, пыталась сделать вид что забрать хочет. Теперь уже невеста, встала у неё на пути. Закрыла меня. Ай люблю...
От радости закуриваю. Кашляю... Затягиваюсь ещё... А прикольно.
Вкус приятный. Вроде табак, вроде крепкий. Но насколько я знаю, к табаку это никакого отношения не имеет. Эту отраву в империи даже не выращивают. Вместо таба тут растение под названием Тульский Турьян. Штука невероятно полезная для организма. Лёгкий кайф, как от хороших сигарет, и польза для организма. Растение всё таки волшебное. По вкусу... По вкусу это курево напоминает Капитан Блэк.
Затягиваюсь ещё, выдыхаю и кашлянув смотрю на отца.
— Тебя как и меня мучают вопросы, — улыбаясь закуривает Ерофей. — Давай так. Я отвечу на твои, ты на мои. Согласен?
— Боюсь, ты не поверишь. Но да. Начнём с Вари. Пап, это что было? Извини, но я чуть неправильные выводы не сделал.
— Но не сделал же. Славка, ты пойми, как лучше хочу. В первую очередь для тебя. Ну не мог я не проверить.
— Варя знала?
— Знала. Я предупредил. Не вижу смысла скрывать. Не обижайся...
— Ты доволен проверкой? — пригубив вина улыбаюсь.
— Ещё одна гора с плеч. Ты, сын, не думай. Нет у нас никакого сговора. От чистого сердца у неё. И у тебя, я вижу. И благословить я вас хотел сразу же. Как узнал что в бане было. За это тоже не серчай, положено мне всё знать. Так вот, благословил от всей души.
— Очень рад. А...
— Так всегда было, — бросая мне зажигалку вздыхает отец. — Держи, подарок. Твоему деду принадлежала. О чём я? Ах да..
Варвара
. Варя свежая кровь. А свежая кровь равно сильные и здоровые дети. И плевать мне что она простолюдинка. Это наши друзья, идиоты, Рябинины, Жигуновы, Ракитские. Всё за чистоту крови трясутся. И рожают потом уродов. Никита тоже грешен.
— Волокушин? Никита Иваныч? А он как?
— Отец его, — качает головой Ерофей. — На двоюродной сестре женился. Неправильно это. Вот у нас, совсем не так. Никогда родственники не сходились. Лучше уж из простого народа жену взять, чем свою пусть даже дальнюю родственницу.
— А у нас...
— Хе-хе... Сынок, у нас всё хорошо. Вспомни бабушку. Мою матушку Глафиру Михайловну. Простолюдинка. Несмотря на то что в магии сильна, никто на неё внимания не обращал. О отец мой, твой дед, Евгений Алексеевич, как увидел красавицу светлорусую да синеглазую, так на руках её и унёс. А он, на минуточку, с самим Императором по выходным на охоту ездил. И знаешь что? Одобрили. Вся Императорская семья поздравление на свадьбу прислали.
— Поэтому ты одобряешь.
— Не только. Вижу я, тянет её к тебе. Она ведь ещё девкой пришла к нам. Сначала простой уборщицей. А как тебя увидела, так застыла на месте. Да и ты, ревел лежал, ногами дрыгал. А у неё на руках успокоился.
— Да, пореветь да поорать я любил. Самому стыдно.
— Ты уж не обессудь, — закуривая вторую морщится Ерофей. — За невест. Слово мы с Никитой друг другу дали. В бою, когда врага сдерживали. Породниться хотели. Не думал я...
— Всё хорошо. Пап, честно. Я нисколько не расстроен. Я понимаю что так нужно.
— Так-так-так, — собирается Ерофей и сверлит меня взглядом. — Продолжай.
— Мы союзники. Насколько я знаю, Волокита и Волокушины, всегда друг за друга. Но дружба дружбой, а породниться явно не помешает. Союз крепче станет. Теперь надо расположить к себе Любовь и Светлану. Они не сильно меня уважают. Значит надо... Внимание, слова, поступки. Не хочу иметь двух жён, которые считают меня ничтожеством. Ничего хорошего из этого не выйдет.
— Молодец. Славка, да ты... Сын, а теперь серьёзно. Ты изменился, как Святая и говорила. Но как? Что она с тобой сделала?
— Ничего, — глядя в одну точку вздыхаю. — Ничего она со мной не делала. То есть... Она мне глаза открыла. Я был там...
— За гранью? И что там? Ты видел маму? Братьев? Сестёр? Что там?
— Там тьма и пустота, — поводя плечами говорю. — Нет там ничего. Ни котлов с чертями, ни ангелов. Темно, пусто, холодно. В темноте я видел их. Всех наших предков по мужской линии. Магов, купцов политиков, солдат, богатырей. Всех... Наш род, папа, намного больше и древнее чем мы думали. И начинается далеко не со Степана Волокиты, который чёрта обманул, а значительно раньше. Они все, все эти люди, подходили ко мне и укоризненно смотрели. В их глазах читалась горечь, осуждение, стыд за меня. Они говорили... Говорили что я всё смогу. Они показывали свои подвиги, поступки. Они вселяли в меня уверенность. Разжигали огонь в душе. Я завидовал, я пытался ныть, я жаловался. Святая поцеловала меня в глаза и лоб. Я увидел себя со стороны. Я понял... Так стыдно, мне никогда не было. Я возненавидел прежнего себя. Я поклялся Святой и предкам что стану достойным, что верну наш клан в Светлоград. Что снова приведу нас к процветанию. Я последняя надежда клана Волокита. И для нашего клана, я переверну Землю.
— Слова настоящего Волокиты, — вытерев слезу судорожно выдыхает отец. — Я несказанно рад что у нас наконец-то всё наладилось. Ты же... Сын, прости что раньше в тебя не верил. Но вот сейчас...
— Ты прости. За то что позорил. За то что расстраивал. Ты стыдился меня, я видел. Но нет, не злюсь. Всё это в прошлом. Тот Славка, дурачок и плакса, Травоядное, умер. И родился новый. Вячеслав Ерофеевич Волокита. Сын своего отца, достойный наследник, и я сделаю всё, даже невозможное, но стану великим магом. Правда, сначала нужно в себя прийти. Вес набрать. Ну и начинать тренироваться. Я поговорю с Алисой. Думаю, она будет рада.
— Она тебя загоняет, — улыбается Ерофей. — Ничего. Варенька о тебе позаботится. Теперь пошли, наши ждут.
Вот же понаплёл. Но это сработало. Теперь главное держать марку. Да, мне противно что без меня меня женили. Причём два раза. Но я здесь. И насколько я знаю из памяти моего предшественника этот мир, не так прост. Здесь придётся и через себя переступить, и через принципы, и даже через совесть. А что поделаешь? С волками жить, по волчьи выть. По-другому увы никак.
****
Сидя за столом, получая в свой адрес необидные подколки и поцелуи Вари. Видя чужие и в тоже время родные лица... Да, я мог бы попробовать иначе. Мог бы заяснить за жизнь, о том что неправильно вот так жениться по договору. Неправильно решать всё за своих детей, ещё до их рождения. Неправильно одеваться как они и светить сиськами как тётя Настя делает.. Я мог бы объяснить Маргарите что монахини, служительницы Святой, не одеваются как шлюхи