Не крутят задом перед четырнадцатилетним дегенератом, то есть мной. И уж тем более не демонстрируют свои торчащие соски. Я мог бы, но не стану.
Не поймут. Вернут в разряд дурачков. Да и зачем мне это? Здесь свой мир история которого давным давно разошлась с нашим. Здесь свои законы, устои, традиции, нравы. И я могу изменить всё это безобразие, когда стану главой клана. Но опять же, зачем?
Это всё складывалось веками. Нашему клану шесть веков. А есть и более древние. Кто я такой чтобы лезть во всё это? Да, я уже по уши вляпался, но делать хуже себе и окружающим? Зачем? Что мне это даст? Да ничего хорошего. Настрою всех против себя и всё. Тут нужна гибкость. Главе клана, патриарху, надо держать в левой руке кнут, а в правой большой такой пряник. Надо думать. Здесь каждый шаг повлечёт за собой последствия. В этом мире не получится просто подойти и разбить обидчику лицо, потому что обидчик может быть из более влиятельного клана и тогда мне хана.
Сейчас, мне бы стоило задаться вопросом. Как я на это согласился? Зачем? Почему я не выбрал Смерть. Но, довольная улыбка отца. То как из почти сдавшегося, спившегося и опустившегося бомжа, благодаря моему появлению здесь, он воспрял. Улыбке Вари, которая горячо и искренне любит меня. Косых взглядов пьяной тёти Насти, которая на меня явно глаз положила. Милых ушек Алисы и её доброжелательной улыбки. Секси монахини Маргариты и того как она весь вечер крутит передо мной попкой... Эх, оно того стоило. Определённо.
— Ну всё, — встав поднимает рюмку Ерофей. — Выпьем за нас. За клан Волокита. За семью. Вячеслав, держи. За такое грех не выпить. А потом спать. А то тебя мотает.
— Это...
— Из-за Вареньки, — улыбается тётя Настя. — Ты её как поцелуешь, так у тебя глаза косеют.
— Это потому что я её люблю. И вас всех, — вставая поднимаю рюмку. — За нас. За клан. За семью.
— За клан! — кричат все и встают.
Чокаемся, выпиваем. Вместо закуски, вызывая восторженные возгласы целую Варю. И тут... Она меня уводит. Под смех Ерофея ведёт в мою комнату.
— Варь, а ты со мной будешь спать? — стараясь не упасть и не отстать от неё спрашиваю.
— Понимаю, всё слишком быстро. Н-но... Если вы Вячеслав Ерофеевич против... Т-то...
— Сколько тебе лет?
— Двадцать семь... — опустив голову густо краснеет Варя. — А что?
— И ты стесняешься? Нет, не подумай. Просто мне четырнадцать. Четырнадцать...
Опаньки. А мне ведь нихрена не четырнадцать. Здесь все взрослеют по-другому, быстрее. Здесь... Охренеть. Так. Так... Вот так... Это получается мой биологический возраст, под восемнадцать? Как я посчитал? Теперь понятно почему братья, особенно те которые младше меня, такие кони и выглядят как взрослые мужики. А! Так это всё меняет.
— Варенька, — обнимая невесту улыбаюсь. — Ну ты чего?
— Смущаюсь. Я старше...
— Вообще неважно. Я тебя люблю. Остальное частности. Пошли...
И мы, взявшись за руки идём. И почти приходим. Но тут... Нас перехватывает хорошо так поддатая Маргарита. Варю отправляет постель разбирать и себя в порядок приводить, меня тащит в молельню на исповедь, потому как надо.
Моя первая исповедь. Приколоться что ли? А почему нет?
Глава 5
Молельня. Пьяная Маргарита заводит меня в не то чтобы большое, но всё же не маленькое помещение, ставит у статуи Елении и икая просит ждать её здесь. Сама кое-как уходит.
Стою, смотрю на статую, между прочим очень детальную. Жду... Жду когда меня отпустят.
— Привет, что ли?
— Привет, — звучит из статуи голос Елении. — Как устроился? Всё нравится?
— Есть сомнения. Мир и люди, кажутся неадекватными. И я тоже...
— Дело в том что это не совсем люди. То есть, несмотря на то что выглядят почти идентично, людьми их назвать нельзя.
— Полезная информация. И своевременная. Раньше нельзя было сказать?
— Про изменения в ДНК я говорила. Ты, если захочешь поговорить или совет какой понадобится — приходи сюда. Я с радостью...
— Даже не знаю. Что мне делать?
— Жить, — гудит статуя. — Жить и вести свой клан к процветанию. Ты не один. За тобой люди. За тобой я. И это, штаны держи. Порядки здесь...
— Ты о чём?
— Я о том, что своими выходками на ужине, ты заинтересовал тётю Настю.
— Она же моя тётя?
— Не кровная, Слава. Не кровная. К тому же она очень сильная и невероятно тренированная. Несмотря на внешний вид, более чем вульгарное поведение и бесстыжие наряды, она боец. Боец такого уровня, что даже твоему отцу в рукопашную её не одолеть. Расположи её к себе, получишь хорошего учителя.
Будь нежен с её Святейшеством Маргаритой. Она духовный лидер, имеет не большое, а после того как я явила себя огромное влияние на клан. Расположишь её Святейшество к себе, получишь огромные плюсы.
— Мне что, со всеми теперь...
— В твоих руках, Слава, залог не только твоего выживания, но и выживания всего клана. Забудь о принципах. Здесь знакомые тебе правила не работают. Плыви по течению. Сам стань рекой. Учись думать как река.
— Как?
— Ты выбираешь как пойдёшь. Какое препятствие снесёшь, какое обойдёшь, а какое занесёшь илом чем похоронишь. Только эта философия поможет тебе выжить в этом мире. Только став рекой, ты сможешь увидеть красоту этого мира, познать радость, счастье, настоящую любовь. Останешься таким же, будешь цепляться за мораль прошлого мира, за те, совершенно неуместные здесь правила... Закончишь плохо. Мне пора.
— Эй? Как... Что? Еления? Связь пропала. Хорошо. И что делать?
Что делать, несмотря на объяснения, немного непонятно. То есть понятно, но как по мне... Однако в молельню вваливается Маргарита. Более пьяная чем выходила. Не в силах преодолеть такое препятствие как порог... Служительница Елении падает. Пластом... Матерясь как грузчик уронивший ящик на ногу она ползёт на четвереньках. Доползает до алтаря, сложив руки у лица что-то шепчет...
Стоит на коленях. Подол платья заправлен за пояс над трусами. Видны её ноги, задница в чёрных плавках. Чулки на подвязках. Под резинкой чулка плоская фляга.
— Ваше Святейшество. Кхем...
— Не мешай, — шикает на меня Маргарита и шире расставив ноги начинает кланяться.
Повторив так раз десять, приведя меня в ступор, встав отвешивает низкий поклон. Выпрямляется и резко разворачивается.
— Сестра, ваше платье... Сзади...
— Благословенный, — выдыхает она. Без какого либо стеснения задирает подол платья, достаёт флягу, открывает и выдохнув пьёт.
— Хорошо, — занюхав рукавом выдыхает она. — Будешь?
— Эм...
— Брезгуешь? Ну да, я же флягу под юбкой ношу, на бедре. Можно сказать между ног... Оу...
Хватаю флягу, глядя в выпученные глаза Маргариты целую изделие, выдыхаю и прикладываюсь...
— Ох! Крепкая какая...
— Вона как? — начинает ходить вокруг меня Маргарита. — А флягу ты зачем поцеловал?
— Она на вашей ножке была. Ножку поцеловать вы мне не дадите...
— И как? — щурится Маргарита. — Понравилось?
— У вас приятный запах. Да...
— Подхалим. Решил поиграть со мной в искусителя? Одобряю. Но...
— Но что? Нельзя?
— Я служительница Святой Елении. Мне можно многое. Обет безбрачия я не давала. Если ты понимаешь о чём я? Дай сюда флягу!
Маргарита пьёт, совсем косеет. Глядя на меня смеётся. Подходит и тычет пальцем в грудь.
— Ты, мерзавец. Знаешь сколько бессонных ночей я провела в молельне взывая к Святой Покровительнице?
— Не знаю, я в бессознательном состоянии был.
— Столько молилась за тебя. А ты! Поганец! Где благодарность?
— Каюсь, — встав на колени, поймав её руку и целуя пальцы выдыхаю.
— Кайся сильнее. Я не верю.
Пока перебираю варианты как каяться сильнее... Что пытается сделать Маргарита и как мне каятся сильнее, остаётся тайной. Но, то что случается дальше...
Пытаясь что-то изобразить, Маргарита заваливается вперёд, обнимает меня и в итоге падает сверху. Матерясь возится на мне, пытается встать, что с трудом но получается. Разворачивается к алтарю, тянет меня за руку, пытается поднять и снова падает.
Смеясь лежит на мне...
— Маргарита Владиславовна... Ого?
Отец пришёл. А мы в позе шестьдесят девять. В сантиметре от моего лица, промежность Маргариты мать её Владиславовны.
— Эм... — теряются от такого отец. — Позвольте узнать... Что именно вы здесь делаете?
— Так это... — поцеловав бедро Маргариты улыбаюсь. — Грехи замаливаю. Прошлые.
— Тогда не мешаю, — разводит руками Ерофей и показывая мне большой палец пятится к выходу. — Это дело полезное. Это дело нужное. Вы продолжайте, меня здесь не было.
Отец уходит. Марго вздыхает, но вставать даже не думает.
— Слава, сын мой, — стонет она. — Скажи, а ты стеснением совсем не страдаешь? Или Святая лишила тебя столь пагубного для тебя же качества?
— Я не уверен. Просто вы очень красивая. При виде вас, я не могу себя сдерживать.
Марго хихикнув встаёт. Поправив платье гладит меня по щеке, обнимает и смеясь выталкивает в из молельни. В коридоре улыбаясь стоит отец. Сразу же подходит...
— Мужчина, — едва не сбив меня на пол бьёт он в плечо. — Ещё в себя не пришёл, а уже половину клана оприходовал. Так держать.
— Пап... Я же...
— Троих... Троих! — приобнимая меня восхищается Ерофей. — Варенька, Маргарита Владиславовна. Настенька.
— А тётя Настя с чего вдруг? Я же...
— А что? Не хороша? Молодая, фигуристая. Кровь свежая. Вдова. Детей они с Евгением так и не завели. А тут ты.
— Я? Но я...
— Ты что, опять? — оттолкнув меня хмурится Ерофей.
— Не-не-не, пап, ты не так понял. Я готов. Да что там готов? Я с превеликим удовольствием. Потому как на тётю Настю без удовольствия смотреть просто преступление. Я о том что мне надо в себя прийти. Посмотри на меня. Мешок с костями. Мне не не о женилках думать надо, а идти в школу и служить наглядным пособием в кабинете анатомии. Мне бы для начала в себя прийти.