Александр РомановскийВолонтёры Хаоса
Темнота.
Двое стоят друг против друга.
Вдали зловеще сверкают фиолетовые сполохи. Мана, пожираемая электростанцией, обеспечивает насущные потребности города.
Города, оставшегося где-то на поверхности.
Здесь, глубоко под землёй, двое стояли друг против друга. Они встретились лицом к лицу впервые, предварительно проделав долгий запутанный путь по городским катакомбам. Вот почему все телохранители выглядели столь раздражёнными. А также оттого, что двое отнюдь не являлись друзьями.
Присутствующие были одеты в тёмные строгие костюмы, белоснежные рубашки и неприметные галстуки. Под пиджаками кое-где выпирали рукоятки пистолетов — незаметные ровно настолько, насколько этого требовали правила приличия.
Двое синхронными жестами отослали охрану, и высокий начал разговор. Фиолетовые отблески блеснули на длинных клыках.
— Вот мы и встретились, господин полковник. Всё вышло не так, как вы себе представляли, верно?
Второй поморщился:
— Обстоятельства появляются, меняются и исчезают. Вы ничуть не ловчее предшественника, Локхони. — Остроконечные уши раздражённо дёрнулись. — Исход наших игр давно предрешён.
— Мойрак был просто дурак. У вас ничего нет, господин полковник. — Тролль ухмыльнулся. — В противном случае вам не понадобилось бы с такими предосторожностями назначать эту встречу.
— Не верно, Локхони. — Гоблин улыбнулся в ответ. — Кое-какой материал у меня всё-таки есть. Думаю, его хватит с лихвой, так что по камерам потаскают изрядно. До тех самых пор, пока я не откопаю что-нибудь новенькое. Так будет снова и снова.
Почувствовав напряжение босса, четверо огров за спиной Локхони глухо заворчали. Пиджаки натянулись на широченных плечах, когтистые пальцы сжались в кулаки.
Локхони дёрнул лысой головой. Глаза тролля злобно сощурились.
— Это начинает звучать слишком уж пошло, — донеслось из пасти глухое рычание. — Даже для вас, полковник. Неужели вы, отчаявшись, догадались притащить сюда микрофон?! Неужели было трудно понять, что я не дурак?..
— Это я понял задолго до исчезновения Мойрака. Видимо, гораздо раньше его самого.
— Вот и славно. — Тролль распрямился во весь устрашающий рост. Однако гоблин, стоявший напротив, коротышкой отнюдь не казался. — Говорите, что хотели, или мы уходим.
Полковник кивнул:
— Рад, что формальности остались позади. Как я сказал, обстоятельства имеют свойство меняться. У нас имелись разногласия, господин Локхони. Это естественно. Вы и ваши предшественники доили добропорядочных граждан, я же старался вам в этом мешать. — Гоблин перевёл дыхание. — Однако всё это отступает перед… — Секундная пауза. — Даже не знаю, как объяснить. Боюсь, вы слишком далеки от этого. Ещё до того, как мы родились, отцы наших отцов воевали в Вековечной войне. Их сердца пылали в чёрном огне. Любой из них понял бы меня без слов. Но вы…
— Я и впрямь не могу вас понять, полковник, — нахмурился тролль. — О чём вы бормочете? Я не патриот и уж тем более не моралист. Оставьте пафос.
— Ладно. — Гоблин поднял голову и заглянул троллю в глаза, мгновенно, казалось, сровнявшись в росте. — Повелитель вернулся.
Локхони отшатнулся. На морде проступил ужас, смешанный пополам с надеждой.
— Что касается меня, Локхони, — продолжал полковник, — мораль бывает разной. Великое прошлое нашей страны и впрямь позабыто. Теперь эльфы — кумиры наших детей. — В голосе гоблина звучал раскалённый металл. — Не Хротгар Чёрный, и даже не Тироль Кровопийца, как было жалкую сотню лет назад. Я не могу довериться никому, кроме кучки мечтательных болтунов, а потому вынужден обращаться за помощью к вам, убийцам и бандитам. Что скажете, Локхони?
Тролль покачал головой. Роли переменились, и главарю преступного мира это не нравилось. Слишком легко полковнику удалось выбить почву у него из-под ног. Чувства и мысли находились в смятении.
— Признаюсь, — прокашлявшись, сказал он, — вы меня озадачили. О Повелителе знают все. Я — из историй своей же бабули, рассказанных на ночь. Таким он мне и помнится — Повелителем кошмаров, тенью, порождённой коллективным сознанием.
— Вы образованный тролль, Локхони. Существование Повелителя — такой же непреложный исторический факт, как, скажем, существование Империи.
— В этом я не сомневаюсь, — кивнул Локхони. — Однако… Слишком давно это было.
— Верно, — кивнул полковник, — я тоже не сразу привык.
— Что ж, считайте, у меня получилось. Где он?
— На орбите. Секретная станция, замаскированная под эльфийскую лабораторию. Перекрыты все каналы, любые пути к бегству. Помимо живой силы в киберспейсе его сторожат Звери Света.
Локхони помолчал, привыкая. Повелитель…
Гангстеру неплохо жилось и сейчас, однако он не мог поступить иначе. Правила игры придумал не он, равно как не он сотворил этот мир. Речь шла о будущем, которое творится сегодня.
— Догадываюсь, что от меня потребуется. — Тролль усмехнулся, обнажив клыки. — Недостаток кадров, господин полковник. Угадал?
— Угадали. Недостаток надёжных кадров. Надёжных настолько, чтобы… Словом, вы меня поняли.
— Надеюсь.
Тут полковник хитро подмигнул:
— Дабы предупредить возможные неувязки, считаю нужным предупредить: на эту информацию вы покупателя не найдёте. Так уж получится, поверьте.
— Денег у меня хватает. — Тролль помолчал, неожиданно хрюкнул и сплюнул. — Просто потому, что моими героями в детстве были вовсе не эльфы!
— По-моему, — гоблин оскалился, — время обсудить детали. Кого вы можете нам предложить?
— Прежде всего… Это специалист высочайшего класса. Присядем?
— С удовольствием.
И они непринуждённо перешли на дружеский тон.
Небо над городом напоминало перегревшийся хрустальный шар. Будто бы бурлила вскипевшая мана, рождая взгляду безумные видения. Голограммы сверкали в облаках, соперничая друг с другом в экспрессивности рекламных слоганов.
Сильвер направлялся к ночному клубу лёгким прогулочным шагом.
Глаза, скрытые зеркальными стёклами, скользили по праздной толпе, автоматически отмечая потенциально опасных субъектов. Ему без помех удавалось продвигаться в толпе, словно рассекая улицу, соблюдая тем самым дистанцию между собой и любым вероятным противником. Годы практики, как объяснил бы сам тёмный эльф. Подчёркнутое уважение, проистекающее из животного страха, — ответило бы большинство населения.
Представителей народа Сильвера осталось в Торменторе всего трое. За исключением самого Сильвера — дряхлые старики. В бывшей Империи Ужаса — не больше десятка, на всей планете — около сотни. Последняя вспышка Вековечной войны унесла множество жизней, что фатально пошатнуло немногочисленные расы. Тёмные эльфы занимали командные должности в Воинстве Тьмы, и репрессии завершили начатое.
Неудивительно, что Сильвер всё ещё не мог найти свою вторую половину. Этот термин подобрали те самые старики, приходившиеся ему приёмными родителями. Сам же тёмный эльф считал, что обе половинки до поры до времени находятся при нём. Безусловно, женитьба и дети — интересы всего рода в целом, однако Сильвер не видел необходимости отдалять неизбежное. Генофонд расы практически исчерпал себя. Сотня особей, из которых всего около двух-трёх десятков детородного возраста, — начало неизбежного конца. Консерватизм же древней расы не мог принять таких вещей, как вмешательство на генетическом уровне.
Возможно, именно это — соображения, чувства, мечты — предопределило выбор тёмным эльфом его нынешней профессии. Не меркантильный интерес, как он предпочитал думать. Даже приёмные родители, крайне не одобрявшие риск, которому подвергался воспитанник, находили в этом нечто поэтичное. Представитель вымирающей расы в роли наёмного убийцы — символики хоть отбавляй.
Сильвер усмехнулся собственным мыслям.
Встречая в толпе знакомых, эльф отвечал на приветствия небрежным кивком. Все в городе знали, чем он зарабатывает на жизнь, но доказать никто не мог. Тайная полиция во главе с неутомимым полковником не один год билась над загадкой профессиональных «глухарей».
В то время как мужчины пытались совладать с потаённым страхом, женщины глядели с неприкрытым обожанием. Все эльфы безумно красивы — казалось людям, гномам и уж, конечно, Детям Ночи. Сам же Сильвер так не считал, предпочитая страстных человеческих самок холодным эльфийским красоткам. Потому и не спешил вступать в сомнительный марьяж с тёмными эльфийками, говорящими на непонятных ему языках.
Успеется. Если будет на то воля Повелителя.
Свет неоновых вывесок был слишком ярок для глаз киллера, скрытых солнцезащитными очками. Древняя раса сравнительно недавно выбралась на поверхность. Жить под землёй стало невозможно. Бомбардировки обрушили своды над древними городами, радиационный фон не оставлял вымирающей расе ни единого шанса.
Мимо скользнула группка весёлых подростков. Люди, гномы, гоблины, тролли — все в одной упряжке. Сильвер решил, что его предки ворочаются в могилах сутки напролёт.
Детишки проводили тёмного эльфа восхищёнными взглядами, в которых не было и намёка на страх. Оставив шум и смех, они следили за уверенными, грациозными движениями. Проходя мимо, Сильвер усмехнулся белокурой девчонке. Все они целеустремлённо желали разглядеть за стёклами его глаза — последнее, что нередко видел кое-кто перед смертью.
Сегодня тёмному эльфу хотелось просто пройтись. Он не чувствовал кайфа в напрасном риске, однако знал, что вряд ли кто-нибудь посмеет напасть на него посреди оживлённой улицы. К подобной акции следовало готовиться не один день — это Сильвер знал по собственному опыту.
Он просто шагал вперёд, впитывая кипящую жизнь. Жизнь, которой в его работе так не хватало.
Неон сверкал, обещая минутный экстаз, расплату и агонию утра. Всё это осталось позади, выжатое без остатка. Сам Сильвер считал, что испытал все удовольствия, которые мог предложить Торментор (при условии, конечно, что таковые не унижали его эльфийской гордости). Осталось только одно, по-прежнему манящее, пряное и безумно дорогое. Вот только деньги получал сам Сильвер.