— Попробуйте, — я вскинула бровь. — Только учтите, леди Валериан, я не так проста, как кажусь. И если со мной или моей сестрой что-то случится, об этом немедленно узнает староста. И не только он. Уверена, слухи о том, как вы обращаетесь с сиротами, очень быстро дойдут до ушей странствующего магистрата, который как раз на днях должен быть в городе. — Понятия всплывали из памяти Элары, и я использовала их, как оружие. — Ваша репутация «милосердной леди» вам очень дорога, не так ли? Да я на вас такую жалобу в местный аналог Роспотребнадзора накатаю, вас тут на сто лет вперёд проверками замучают! — мысленно добавила я. — Не хотелось бы её подмочить.
Лицо Валериан превратилось в маску чистой ненависти. Она поняла. Поняла, что я больше не боюсь. Что я буду говорить. Что я превращу её жизнь в ад жалобами и доносами. Я в этом профи, я в администрации пять лет отработала!
— Вон, — прошипела она сыну. Рорик, бросив куклу на грязный пол, пулей вылетел за дверь. — Ты ещё пожалеешь, что родилась на свет, — пообещала она мне.
— Сомневаюсь, что пожалею сильнее, чем сегодня утром, — спокойно ответила я. — Дверь.
Она метнула в меня взгляд, полный яда, и вышла, хлопнув дверью так, что с потолка посыпалась труха.
И тут меня отпустило. Ноги стали ватными, и я рухнула на тюфяк, дрожа всем телом. Адреналин схлынул, оставив звенящую слабость. Чёрт. Это было опасно. Но как же приятно!
Элина подняла с пола свою куклу, прижала её к груди и посмотрела на меня. И в её огромных синих глазах вместо привычного страха светилось настоящее обожание.
— Элара, — прошептала она. — Ты такая… смелая.
Я снова обняла её, утыкаясь лицом в её волосы.
— Нет, Лина. Я не смелая. Я в шоке и хочу домой, в свой Екб, к своему коту и ипотеке.
Я сказала это шёпотом, но девочка, конечно, не поняла и половины слов. Она лишь крепче прижалась ко мне. Я оглядела её внимательнее. Худенькая, бледная, под глазами тени. На руке — свежая царапина. Моё сердце сжалось от ярости и жалости.
— Они часто тебя обижают? — тихо спросила я, стараясь, чтобы мой голос звучал мягко, а не как голос прокурора.
Элина кивнула, пряча лицо у меня на плече.
— Рорик всегда отбирает мои вещи. А леди Валериан говорит, что я ем слишком много хлеба.
Сволочи. Просто сволочи.
Я погладила её по голове.
— Больше не будут. Слышишь? Я больше не позволю.
Она посмотрела на меня с такой надеждой, что мне стало страшно. Я ведь понятия не имею, что делать. Я в чужом мире, в чужом теле, без денег, без документов, без смартфона с доступом в интернет. Я даже не знаю, где здесь туалет! Но глядя в эти доверчивые глаза, я поняла одно. Я больше не Алина. Я — Элара. И мой главный проект на ближайшее время — «Выживание». Нужно вытащить нас обеих из этого гадюшника. Любой ценой.
Мне нужен был план. Чёткий, как постановление правительства. И я ещё не знала, что скоро судьба подкинет мне такой «госзаказ», по сравнению с которым моя прошлая жизнь покажется отпуском в санатории. Но это потом. А сейчас… сейчас надо было найти что-то съедобное. Потому что мой желудок требовал еды с настойчивостью судебного пристава. Великие дела, как известно, на голодный желудок не делаются. Ни в одном из миров. Проверено.
Глава 2
После того как за леди Валериан с грохотом закрылась дверь, в нашей каморке повисла оглушительная тишина. Адреналин, кипевший в моей крови, улетучился, оставив после себя звенящую пустоту и слабость во всём теле. Ноги предательски дрожали. Я рухнула на соломенный тюфяк, который жалобно скрипнул, и обняла себя за плечи, пытаясь унять дрожь.
Получилось. Я это сделала. Я, Алина Соколова, офисный планктон из отдела благоустройства, только что поставила на место двух средневековых гопников. Успех? Безусловно. Последствия? О, я была уверена, они не заставят себя ждать. Эта тощая мегера Валериан не простит мне такого унижения. Она найдёт способ отомстить, и сделает это с присущей ей аристократической жестокостью.
— Элара? — тихий голос Элины вернул меня в реальность.
Она сидела рядом, прижимая к себе свою убогую куклу, и смотрела на меня огромными, полными тревоги и восхищения глазами.
— Ты не ушиблась? — спросила она, разглядывая меня так, будто я была хрустальной вазой, которую только что уронили с большой высоты.
— Нет, Лина, всё в порядке, — я заставила себя улыбнуться. — Просто… устала. И очень хочу есть.
Эта прозаическая мысль была самой сильной. Мой желудок, кажется, уже переварил все внутренние органы и теперь принялся за позвоночник. В прошлой жизни я бы сейчас заказала пиццу «Четыре сыра» и завалилась смотреть сериал. А здесь… Здесь из еды в ближайшей перспективе были только вековая пыль и тот жирный паук на потолке. Бр-р-р.
Так, нужен план. Чёткий, как устав ППС. Пункт первый: Еда. Где её взять? Украсть с кухни? Рискованно. Попросить? После утренней сцены мне скорее дадут пинка, чем кусок хлеба.
Пункт второй: Безопасность. Нужно защитить Элину. И себя. Валериан и её сыночек теперь будут вдвойне опасны.
ПунKT третий: Побег. Самый главный. Нам нужно валить из этого «гостеприимного» дома. Но куда? На что жить? Может, устроиться на работу? Кем? Посудомойкой в трактир? С моей нынешней физической формой я свалюсь от усталости через час. А Элину куда? Оставить одну в этом гадюшнике? Исключено.
Мои гениальные планы, один другого нереальнее, были прерваны стуком в дверь. На этот раз стук был не злобным и громким, а тихим, неуверенным, почти деликатным. Мы с Элиной замерли. Я инстинктивно притянула её к себе, готовая снова превратиться в фурию.
Дверь приоткрылась, и в щель просунулась голова. Не Валериан. И не Рорика. Это был невысокий, сухой старичок в потёртом, но чистом камзоле, с огромными очками на кончике носа и пергаментным свитком в руках. Он был похож на нашего бухгалтера из мэрии, Семёна Захаровича, который вечно боялся собственной тени.
— Кхм… Девица Элара? — проскрипел он, близоруко щурясь.
Я молча кивнула, не понимая, чего от меня хочет этот персонаж.
— Вас просят пройти в кабинет лорда Корвина. Срочно.
В кабинет дяди? О нет. Сейчас начнётся разбор полётов. Видимо, Валериан уже наябедничала своему муженьку, и нас ждёт показательная порка.
— Мы сейчас придём, — ответила я, вставая и отряхивая свою «ночнушку».
Взяв Элину за руку, я пошла за старичком по тёмным, холодным коридорам. Дом был огромным, мрачным и неуютным. Каменные стены, гобелены с выцветшими сценами охоты, тусклый свет из редких окон… Бр-р-р, жуть. Атмосфера была такой гнетущей, что даже в нашем сером здании администрации на площади 1905 года было веселее.
Кабинет лорда Корвина оказался единственным тёплым местом во всём доме. Здесь горел камин. Сам лорд, грузный мужчина с багровым лицом и тяжёлым взглядом, сидел в большом кресле. Рядом, с видом оскорблённой добродетели, стояла леди Валериан. Рорик прятался у неё за спиной. Мой дядя, судя по воспоминаниям Элары, был человеком безвольным, полностью находящимся под каблуком у своей жены.
— А, вот и они, — процедила Валериан, когда мы вошли. — Явились, негодницы.
Лорд Корвин тяжело вздохнул и посмотрел на нас. Во взгляде его не было злости, скорее, усталость и раздражение.
— Оставьте нас, — приказал он старичку-посыльному. Когда тот вышел, дядя перевёл взгляд на меня. — Элара, твоя тётя говорит, ты сегодня проявила неслыханную дерзость. Это правда?
Так, Алина, держи оборону. Сейчас будут давить на чувство вины.
— Лорд Корвин, — начала я ровным, спокойным тоном, которому позавидовал бы наш юрист на судебном заседании. — Ваш сын, Рорик, пытался силой отобрать у моей сестры её единственную игрушку и довёл её до слёз. Я лишь попросила его прекратить. Если защита младшей сестры в этом доме считается дерзостью, то да, я была дерзкой.
Валериан зашипела, как змея. Рорик покраснел и что-то забормотал. Дядя снова вздохнул, потёр переносицу и, кажется, решил сменить тему, потому что спорить с женой ему явно не хотелось.
— Ладно. Не за тем позвали. Господин нотариус, — кивнул он старичку, который, оказывается, не ушёл, а скромно стоял у двери. — Огласите.
Нотариус (так вот кто это!) шагнул вперёд, развернул свой свиток и, прокашлявшись, начал читать монотонным, скрипучим голосом: — «Я, баронесса Изольда фон Штейн, находясь в здравом уме и твёрдой памяти, завещаю всё своё движимое и недвижимое имущество, а именно — ферму „Затерянный Ручей“ со всеми постройками, землями и скотом, моим внучатым племянницам, Эларе и Элине, дочерям покойного Эрика фон Штейна, в полное и безраздельное владение…»
Дальше я не слушала. В ушах зашумело. Наследство? Ферма? Нам? Это что, шутка такая? Розыгрыш?
Я посмотрела на дядю и тётю. Их лица выражали… плохо скрываемое ликование. Валериан даже не пыталась спрятать довольную ухмылку. И тут до меня дошло.
Они хотят от нас избавиться!
Это же идеальный повод! Сплавить двух «нахлебниц» в какую-то глушь, да ещё и под видом благодеяния. Мол, не просто выгнали, а отправили в собственное имение. Красиво. Очень красиво.
— …завещание вступает в силу немедленно, — закончил нотариус и свернул свиток.
— Какое счастье! — всплеснула руками Валериан с таким фальшивым восторгом, что мне захотелось плюнуть. — Девочки, вы слышали? Ваша прабабка Изольда позаботилась о вас! У вас будет свой дом! Своё хозяйство!
— Да, — поддакнул дядя. — Это большая удача. И большая ответственность. Думаю, вам следует отправиться туда как можно скорее. Чтобы принять дела. Телега будет готова через час.
Через час?! Они даже дня нам не дают! Спешат, торопятся выпроводить нас за порог.
— Но… — я попыталась возразить. Мне нужно было время, чтобы подумать, всё взвесить.
— Никаких «но», — отрезала Валериан. — Воля покойной — закон. Собирайте свои вещи. Рорик, проводи их.
Собирайте свои вещи. Ха! Сказано так, будто у нас тут чемоданы от Луи Виттона. Весь наш скарб умещался в один небольшой узелок. Две смены белья, старое платье Элины и моя вторая рубаха. Ну и кукла. Вот и всё наследство.