— Штрафной! Штрафной! — засвистели жители.
— Штраф… — раздался в общем гуле голос Начинай-Незаканчивая. Произнести это слово он так и не смог.
— Бей, Пальмовая Кора! — прозвенел тонкий голосок Бабочки, и его тоже услышал в общем гуле Петрушка.
— Держись, вратарь! — басом посоветовала Лоточница.
— 3: 1,- без прежнего восторга объявил хозяин балагана.
А мальчишки, сидевшие на деревьях, закричали:
— Наши забили! Наши забили!
Теперь Равнодушный начал игру с центра поля. Только он размахнулся изо всей силы, чтобы ударить мяч ногой, как мяч сделал круг около Равнодушного и покатился к воротам правителя. Стражники и помощники бросились наперерез мячу. Но мяч обходил каждого игрока и зигзагами летел к воротам.
— 3: 2,- мрачно объявил хозяин балагана.
Игроки команды Начинай-Незаканчивая воспрянули духом. Они бросились к мячу, и Бамбуковый Корень ударил по нему, чтобы забить еще гол.
— Ой! — услышал он вдруг голос. Бамбуковый Корень оглянулся. Кто это сказал? Вокруг никого не было. Он снова занес ногу и услышал голос:
— Постой, не бей, я сам вкачусь в ворота.
Бамбуковый Корень от удивления сел прямо посреди поля, а мяч действительно покатился к воротам. Счет стал 3: 3, потом 3: 4, потом 3: 5.
— Ура! 3: 5! — захлопали в ладоши зрители.
— Ура! — вместе со всеми закричал мальчик и тут же почувствовал, как Пальмовая Кора изо всей силы двинул его ногой. «Как бы вместо «ура» не пришлось кричать «караул», — сообразил Петрушка, — Еще три, четыре таких удара, и от меня одни лохмотья останутся. Нет, так не пойдет». И Петрушка не давал ударять игрокам, стал вкатываться сам в ворота Равнодушного. Вкатится в ворота, подождет там, когда все жители закричат: «Гол!» И когда увидит, что к нему тянет руки вратарь, сам выкатывается из ворот. Откатится до середины поля, снова устремится к воротам.
Вратарь бешено вращал глазами и не успевал даже следить за мячом. Он беспокойно крутил усы, взмахивал руками, но положение не менялось: мяч сам по себе вкатывался в ворота.
Счет рос.
Теперь, когда на поле совсем стемнело, Петрушка позволил себе распрямиться и какое-то расстояние пробежать ногами. Колокольчик на колпаке радостно зазвенел. Лови-Хватай заметил это и подумал, что это ему чудится от переутомления, сказал Равнодушному:
— Темно стало. Пора кончать.
— Как кончать? — Равнодушный опять рванулся к мячу. Но мяч, словно дразня его, откатился в сторону и остановился. Равнодушный догнал его. Мяч-Петрушка снова откатился в сторону и снова остановился.
— Я тебя! — погрозил кулаком Равнодушный. И мяч, будто поняв угрозу, откатился влево и через несколько секунд снова влетел в ворота Равнодушного. Рыбаки, Пальмовая Кора и Бамбуковый Корень кричали от радости, зрители хохотали, улюлюкали. Судья, хозяин балагана, уже перестал считать. Он только поворачивал голову вслед за мячом и, наконец, объявил:
— Игра закончилась. Стало темно, и поэтому результаты не объявляю.
— Неправда! Мы выиграли, — зашумели команда Начинай-Незаканчивая и ее болельщики.
— Мы выиграли. Верните мне виноград, — подошел к Равнодушному виноградарь.
— Хорошо. Пусть отдадут ему десять корзин винограда, — распорядился правитель и зло посмотрел на своих помощников. — Эх, вы, растяпы! Не смогли старика обыграть. Тьфу-у-у! — Равнодушный плюнул, а стражники и Лови-Хватай пробормотали:
— Мяч какой-то странный… Покатишь его в одну сторону, а он катится в другую.
Пальмовая Кора, Бамбуковый Корень, рыбаки и их друзья радовались победе, и никто из них не догадывался, как дорого их радость обошлась Петрушке. Чтобы никто не узнал, что он кукла, Петрушка ушел в чащу, припадая на одну ногу. На ноге у него зияла огромная дыра и, чтобы не вылезла из этой дыры вата, он зажимал ее обеими руками. Но непослушные края прорехи выскальзывали из-под пальцев Петрушки, и при каждом шаге наружу вылезали клочья ваты. Целых пять дней он чистил и штопал дыры на своем тряпичном теле.
ПЛОТИНА
У Пальмовой Коры было небольшое рисовое поле. Он старательно садил рис, старательно ухаживал за ним и старательно собирал урожай. У него была большая семья: пятеро ребят, мал мала меньше, а самому старшему- шесть лет. Они каждый раз ждали его с работы. Жена его тоже была все занята хозяйством и не могла отлучиться из дома ни на минуту. И вот однажды, когда созрел урожай риса, Пальмовая Кора вышел посмотреть на свое поле. Не пора ли начинать убирать урожай?
— Завтра, пожалуй, пора, — сказал он сам себе и бросил взгляд на плотину. Ведь это с помощью плотины они заливали поле, чтобы вырастить побольше риса. Посмотрел и ужаснулся. В плотине зияло отверстие, и вода на глазах размывала земляную насыпь. «Одному мне здесь ничего не сделать. Нужно позвать кого-нибудь», — решил крестьянин и побежал в поселок.
— Беда, сосед, — зашел он в один дом. — Помоги, ведь плотину прорвало. Смоет весь рис. Пропадет урожай.
Как только сосед услышал слово «помоги», гак и замолчал. Отвел глаза в сторону и сказал:
— Не могу. Ты знаешь, что делает Равнодушный за помощь?
— Знаю, — печально ответил Пальмовая Кора и вышел. Навстречу ему шел Охотник на тигров.
— Постой, храбрый человек! Вода размывает плотину. Я останусь без риса, и семья умрет с голоду. Помоги, ты человек храбрый. Ты не боишься даже тигров!
— Да. Я не боюсь тигров, — сказал охотник, — ноя боюсь Равнодушного. Он так накажет, что сам не рад будешь. — И, опустив голову, охотник прошел дальше.
«Никто не поможет мне, — схватился за голову Пальмовая Кора. — Останутся мои дети голодными».
Крестьянин пошел дальше по поселку, но не решился постучать ни в одну хижину. Он знал, что его там ждет такой же ответ. А тем временем разрушается плотина… И в этот момент он увидел рыбака, который, неся на плечах сети, шел к морю.
— Постой, приятель, постой. Будь другом, помоги! У меня плотину размывает вода. Одному мне не починить, не справиться.
— Я бы помог, — печально сказал рыбак, — да боюсь.
— Ты храбрый рыбак. Ты не боишься ни морской бури, ни ветра, ни грома. Ты моя последняя надежда, — уговаривал его, хватаясь, как утопающий за соломинку, крестьянин, — неужели ты побоишься устроить плотину?
— Да, — опять так же печально сказал рыбак, опустив голову. — Я не боюсь ни морской бури, ни ветра, но боюсь тигра. Бросят меня к тигру. Уж меня-то тигр не помилует.
«Петрушка! Вот кто может помочь мне, — мелькнула мысль у Пальмовой Коры. — Он ничего не боится. Только где искать Петрушку?»
А Петрушку и искать не надо было. Он насвистывая шел по поселку. Колокольчик на его колпаке нежно позвякивал.
— Петрушка, — остановил его Пальмовая Кора. — Спаси мою семью от голода. Помоги мне починить плотину.
— Какой голод? Какая плотина? — сначала не понял его Петрушка.
А Пальмовая Кора, привыкший к отказам, подумал, что и он не хочет ему помочь.
— Ты не отказывайся. Ты моя единственная, последняя надежда. У меня плотину размывает вода. Смоет весь рис. Пропадет урожай.
— Так что же мы стоим! — воскликнул Петрушка. — Бежим быстрее.
Он взял лопату и побежал к реке. Пока Пальмовая
Кора просил о помощи, отверстие стало больше, поток бурлил сильнее, и Пальмовая Кора подумал, что теперь-то уж, наверное, и действительно трудно остановить поток воды. Но Петрушка быстро сообразил. Он втянул голову в плечи и всем телом втиснулся в отверстие в плотине. Не успел Пальмовая Кора и глазом моргнуть, как Петрушка почти весь исчез в плотине. Из отверстия торчали только его ноги.
— Петрушка, Петрушка погиб! — ахнул Пальмовая Кора и попытался выручить его, но поскользнулся и упал. — Петрушка… — Почти ползком по скользкой глине он добрался до ног мальчика и схватил их. — Вылезай сейчас же!
— Носи скорее землю, пока я тут щель закрываю, — глухо донесся голос мальчика, и, чтобы было убедительно, Петрушка взбрыкнул ногами. Удар пришелся как раз по подбородку Пальмовой Коры. Удар как будто отрезвил Пальмовую Кору. Он понял, что Петрушка решил остановить воду, и стал орудовать лопатой. А силой его природа не обидела. Тяжелые комья мокрой земли летели на плотину, и вскоре рядом с трещиной выросла уже гора земли. Все! Теперь осталось только завалить отверстие. Петрушка выбрался из него, и они вместе с крестьянином залепили промоину прочным слоем земли.
— Спасибо тебе, Петрушка! Ты спас мой урожай.
— Ничего, — говорил Петрушка. — Мы все должны помогать друг другу. Только тогда и можно будет жить хорошо. — И он стал сушить на солнце свою вымокшую одежду.
ЧИТАЙ-ЛИСТАЙ
Беззаботно жилось на свете Читай-Листаю. Обедал он во дворце Равнодушного, одежду ему давал Равнодушный, и вечером, когда он приходил домой, ему было просто нечего делать. Он скучал, а ночью вдруг начал сочинять стихи. Сочинит какое-нибудь стихотворение и повторяет его про себя: хорошо ли звучит? Но Читай-Листай никогда не говорил об этом. Он боялся, что люди будут смеяться над его увлечением.
Однажды он написал стихотворение, в котором рассказывалось о том, как теплое, ласковое солнышко всюду светит на острове, как приветливо шумит безбрежное синее море и как растет на берегу стройная кокосовая пальма.
Ему очень нравилось это стихотворение, и он пробовал читать его дома, у себя в хижине, но тростниковые стены и крыша из банановых листьев как-то глушили его голос, и стихотворение Читай-Листаю казалось лишенным простора. И тут он придумал: когда все спали, Читай-Листай выходил из хижины, останавливался на верхней ступеньке крыльца и читал свое стихотворение. Голос его далеко разносился во влажном ночном воздухе, и от этого строки стихотворения казались еще глубже, еще значительнее.
Услышал это стихотворение, проходя мимо, рыбак Соленый Ветер. Слова ему чем-то понравились. Он остановился, прослушал стихотворение еще раз, и само собой стихотворение запомнилось ему. А на другой день, отправляясь в море, он придумал мелодию и запел ее на морском просторе. Песню подхватили и другие рыбаки, и она пошла гулять по острову. Услышали песню женщины, и они стали напевать ее своим малышам, укладывая их спать. Зазвучала песня и на рисовом поле, ее пели крестьяне, убирая урожай. Услышал Читай-Листай, как звучит его песня на острове, от радости прослез